— Как показала экспертиза, незадолго до
нашего прихода. Мы прибыли часа через полтора — на полчаса раньше.
— Эти полчаса значат очень много, —
заметил я. — Кое для кого.
Бьюда пожал плечами.
— Сами знаете, что такое медэкспертиза… —
Помолчав, он продолжил: — Мне хотелось бы узнать, что у вас за дела с Шарплзом.
— Все очень просто. Гарри Шарплз — один
из двух опекунов наследства Коры Хендрикс. Вторым опекуном был Роберт Кеймерон.
Шарплз заплатил нам пятьсот баксов за одно дело… Как там чек? — повернулся
я к Берте.
— О чем ты спрашиваешь, Дональд! Не успел
он закрыть за собой дверь, как я отправила чек в банк. Все в порядке.
— Такие вот дела, — сказал я,
обращаясь к Бьюде. Сержант почесал голову.
— Что это за ворона? — спросил он.
— Ручная. Кеймерон подобрал ее года три
назад. Она умеет говорить. Язык ей не надрезан. Это все досужие вымыслы, на
которые не стоит обращать внимания.
— Еще я нашел там старинную подвеску. В
ней гнезда для тринадцати крупных камней. Но ни одного нет на месте.
Я кивнул.
— Тринадцать камней, — повторил
Бьюда.
— Ну и что?
— Шесть огромных изумрудов мы обнаружили
в клетке этой вороны, еще два лежали на столе.
— В клетке? А где именно?
— Там в углу ворона устроила себе гнездо.
Под ним небольшая коробочка…
— Интересно, — заметил я. —
Должно быть, ворону привлек блеск изумрудов, и она по одному перетаскала их в
гнездо.
Бьюда испытывающе посмотрел на меня.
— Шесть плюс два получается восемь.
— Совершенно верно.
— Должны быть еще пять.
— Вот именно.
— Хватит, наконец! — взорвался
Бьюда. — Я пытаюсь найти подвеску…
— А я думал, подвеска у вас.
— Я имею в виду камни!
— Вы уверены, что в подвеске были именно
изумруды?
— Нет.
— А она старинная?
— Да. Похоже, фамильная драгоценность.
Откуда она только попала к Кеймерону?
— Наверное, купил, — сказал
я. — Или получил по наследству.
Бьюда шумно вздохнул.
— Можно, конечно, предполагать, что он ее
украл, — продолжал я. — Извините, сержант, но мне часто приходится
иметь дело с таким видом приобретений.
Сержант Бьюда пристально посмотрел на меня.
— Знаете, Лэм, мне надо серьезно заняться
вами. Вы умеете складно трепаться, но мои коллеги давно заметили, что вы всегда
что-то не договариваете, пытаясь улизнуть от ответа. Смотрите, это может для
вас плохо кончиться. — С этими словами Бьюда, улыбнувшись, вышел.
Берта облегченно вздохнула:
— Ладно, Дональд, как бы то ни было,
пятьсот баксов у нас в кармане.
— Будет больше.
— С чего ты взял?
— Пообщался с Шарплзом.
— И что он?
— Напуган до смерти.
— Кто же его напугал?
— Не знаю.
— А как тебе кажется?
— По условиям завещания в случае смерти
обоих опекунов опека прекращается и деньги делятся поровну между наследниками.
— В случае смерти обоих опекунов, —
повторила Берта.
— Совершенно верно.
— Интересно, что даст проверка
документов, — сказала Берта. — Ведь после смерти опекуна обязательно
проводится проверка.
— Кое-что я выяснил.
— Ну и сколько же должно быть денег?
— Начальная сумма составляла восемьдесят
тысяч.
— Это вполне хватило бы на жизнь обоим
наследникам — Ширли Брюс и этому… как его?
— Роберту Хокли.
— Интересно, сколько они получают в
месяц?
— Пятьсот долларов.
— Каждый?
— Да.
— Так что в год расходуется двенадцать
тысяч.
— Совершенно верно.
Берта напряглась.
— Сколько лет продолжается опека?
— Двадцать два.
— И сколько сначала было денег?
— Наследство оценили в восемьдесят тысяч
долларов, — повторил я.
— Пожалуй, доходы были огромные, —
задумчиво проговорила Берта.
— Деньги вложили в золотые прииски.
Оттуда, наверное, и доходы. Думаю, Гарри Шарплз скоро вернется сюда…
Берта с вожделением потерла руки.
— Дональд, милый, как ты меня радуешь!
Глава 8
Наступил вечер. Берта ушла домой, а мы с Элси
разговаривали в приемной.
— Тебе нужна помощница, Элси.
— Спасибо, я пока справляюсь. Знаешь,
Дональд, каждый раз, когда ты возвращаешься из своих поездок, на душе у меня
становится как-то легко, радостно. Ты даже представить себе не можешь, что это
для меня значит. Элси слегка покраснела.
— Но тогда появляется больше
работы, — заметил я. Она засмеялась:
— Да. Ты вносишь деловой дух.
— Я имею в виду не это. Больше работать
приходится именно тебе.
— Мне нравится много работать.
— Не понимаю, что здесь может нравиться.
Сидеть по восемь часов за машинкой и стучать не отрываясь, как проклятая. Скажу
Берте, чтобы поискала тебе помощницу.
— Что ты, Дональд! Я вполне справляюсь.
Иногда действительно тяжело, но бывает и передышка.
— Пусть помощница занимается делами
Берты, а тебя я назначу своей личной секретаршей.
— Дональд! Берту хватит удар!
— Что ж, тебе станет еще легче. Берта
ведь так любит рассылать эти дурацкие письма. К тому же требует, чтобы каждое
ты печатала отдельно. А на это уходит уйма сил и времени.
— Письма приносят пользу.
