— Выходит, могли быть две подвески в
одинаковой оправе; одна с изумрудами, другая с гранатами?
— Вполне возможно. Но, честно говоря, мне
до сих пор кажется, что подвеска, найденная у Кеймерона, — та самая, что я
купил у Филлис Фейбенс.
— Тем более важно выяснить, где он ее
приобрел.
— Это очень сложно.
— Почему?
— Я не могу открыть вам тайны, связанные
с рынком антиквариата. Во-первых, не имею права предавать клиентов. Во-вторых,
это может повредить мне самому. Но одно скажу: по-моему, мистера Кеймерона
самого заинтересовало, кто вставил в подвеску изумруды и откуда они взялись.
— Вы хотите сказать, что Кеймерон
расспрашивал вас о человеке, которому вы продавали драгоценности?
— Я этого не говорил.
— У Кеймерона были связи в колумбийском
правительстве, которое, по сути, контролирует рынок изумрудов, и, может быть,
он хотел, что-то разузнать для своих друзей?
— Возможно. Больше я вам ничего сказать
не могу. Профессиональная этика не позволяет.
— Благодарю. Извините, что обрушился на
вас из-за Филлис Фейбенс. Надеюсь, инцидент исчерпан?
— Всегда к вашим услугам, —
проговорил Джеррет и простился со мной.
Я вышел на улицу, сел в машину и на всякий
случай огляделся по сторонам. Футах в ста стояли две машины, в каждой по два
человека — те самые ребята, от которых я сумел отвязаться.
Я завел мотор и выехал на дорогу.
Машины остались на месте. Холодок пробежал по
моей спине. Как эти ребята узнали, что я поехал к Джеррету? Телепатия? В
подобные вещи я не верил. Догнать мою машину они не могли — я запутал все
следы. И все же они ждали меня под дверью Джеррета.
Глава 15
До нашего агентства я добрался затемно. Когда
подошел к вахтеру, чтобы расписаться в журнале, он как-то странно посмотрел на
меня и прошептал:
— Вас ждут.
Я обернулся: из-за угла появился какой-то
человек. На нем была рубаха по последней молодежной моде, испещренная
надписями. Он заглянул через мое плечо в журнал, увидел фамилию и, уставившись
на меня, воскликнул:
— Ага! Мистер Лэм!
— В чем дело?
— Именно вы-то нам и нужны.
— Шутите?
— Разве я похож на шутника?
— Еще как: ваша рубашка сверху донизу
исписана словом «закон».
Незнакомец смутился: ему, наверное, казалось,
что в этой рубашке он выглядит словно миллионер на отдыхе.
— Какой наблюдательный, —
ухмыльнулся он.
— Это у меня с детства. Еще в 1921 году,
когда я покидал детский сад святого Викентия, воспитатели отмечали мои
незаурядные способности.
— Ладно, хватит, — прервал он
меня. — Пойдем к сержанту.
— К какому еще сержанту?
— К сержанту Бьюде.
— Сержант прекрасно знает адрес моего
агентства и мог бы приехать ко мне сам.
— Значит, не хотите отправиться со мной?
— Не очень.
— Мы можем оформить этот вызов
официально.
— Предъявите ордер на арест?
— Повестку.
— А что вам, собственно, нужно?
— Узнаете от сержанта.
— Я не хочу уклоняться от дачи показаний,
но мы уже говорили сегодня с сержантом. Добавить мне нечего.
— Не уверен.
— Вы думаете, Бьюда рассердится, если я
не приду к нему?
— Он послал меня за вами. Так что решайте
сами.
— Ладно, поехали.
— Моя машина стоит у подъезда.
— Спасибо, я уже на своей.
— Почему? — подозрительно спросил
он.
— Чтобы вам не пришлось везти меня
обратно. Он немного подумал.
— Ладно, двинулись.
Человек в модной рубашке поехал вперед. Я
следовал за ним. Мы миновали Седьмую улицу, пересекли Верширский бульвар и
направились в сторону Голливуда.
Куда мы едем, человек в модной рубашке не
сказал. Он просто медленно вел машину, постоянно косясь в зеркало заднего вида
и пропуская вперед обгонявшие машины, так что приходилось держаться прямо за
ним. Было очевидно, что он мне не доверяет.
Неожиданно его машина повернула налево. Дорога
шла вдоль квартала богатых особняков, построенных в конце двадцатых годов:
оштукатуренные стены, черепичные крыши, аккуратные лужайки, пальмы, гаражи на
три машины с комнатами для водителей наверху.
Парень в модной рубашке прижал свою машину к
обочине. Я понял, что мы приехали, — напротив стоял полицейский
автомобиль. У двери дома прогуливался человек. Подошел мой провожатый, сказал:
— Можете выходить. Мы направились в дом.
— Добрый вечер, Лэм, — приветствовал
меня сержант Бьюда, выходя нам навстречу. — Знаете, кому принадлежит дом?
— Знаю.
— Откуда?
— Гарри Шарплз давал нам этот адрес.
— Вы уже были здесь?
— Нет.
— Что вам известно о Шарплзе?
— Немного.
— Меня интересуют его деловые связи.
— О них я практически ничего не знаю. Вы
уже спрашивали меня об этом.
— Да, но с тех пор многое изменилось.
— Что с ним случилось?
Бьюда не ответил, но в его взгляде я прочел
немой укор.
После небольшой паузы он спросил:
— А с чего вы взяли, что с ним могло
что-то случиться?
Я тяжело вздохнул.
— За кого вы меня принимаете? Ваш
сотрудник приезжает за мной. Мы едем к этому дому. Возле него стоит полицейская
машина. У двери — охранник. Появляетесь вы и спрашиваете о Шарплзе. Если бы я
не подумал, что с ним что-то случилось, то какой я сыщик — такого надо в шею
гнать.
— Шарплз хотел, чтобы вы были его
телохранителем, не так ли?
— Да.
— Чего он боялся?
— Не знаю.
— А как вы полагаете?
— Понятия не имею.
