– У меня в машине больная мама, – жалуется одна автоледи, застрявшая в пробке. – Мы ехали на процедуры, которые пропускать ни в коем случае нельзя. Пришлось бросить машину и пешком пойти на другую улицу, а оттуда вызвать такси. Безобразие! У мамы больные ноги, и ей очень тяжело было даже выйти из машины, не говоря о том, чтобы пройти больше ста метров. Надеюсь, им не достанется ни одного маршрута в городе после этой выходки!
Семья с маленькими детьми из минивэна в правом ряду тоже негодует. Отец просто в ярости:
– Это форменное скотство! Мы стоим в пробке с двумя пятилетними малышами довольно далеко от начала пробки. Даже не поняли сперва, что произошло и почему никто никуда не двигается. Дети извелись. Спустя сорок минут жене пришлось отправиться с ними домой пешком. На что рассчитывали эти забастовщики? Кто примет их сторону после такого безобразия?
Остается только недоумевать, как можно было пойти на такой опрометчивый шаг в преддверии городской реформы транспорта. Компанию пока не исключили из конкурса, но предпосылки для этого определенно появились».
Я обратила внимание, что текст написан довольно предвзято и эмоционально. Интернет-издание, опубликовавшее его, называлось «Голос Тарасова». Я напрягла память. Пару месяцев назад мне для выполнения одного заказа потребовалась помощь СМИ, и судьба свела меня с главным редактором тарасовского делового журнала «Итоги». Как-то за обедом он коротко ввел меня в курс дела относительно владельцев местных новостных пабликов и изданий. Правда, я уже толком не помнила, что к чему, но кому нужно позвонить, сообразила.
– Гарик? – бодро поздоровалась я, когда главред «Итогов» Гарик Сагателян взял трубку.
В ответ послышалось что-то невнятное.
– Гарик, – настойчивее продолжила я, – ты тут?
– Тут, – выдавил Гарик сонным голосом.
Я спохватилась – время еще явно было не деловое:
– Прости, пожалуйста, я совсем забыла, что рано!
– Татьяна, я всегда тебе рад, – послышалось в ответ. Гарик с наслаждением зевнул. – Что-то срочное?
– Я хотела только спросить – не подскажешь, кто у нас стоит за «Голосом Тарасова»?
– Эта интернет-помойка? Творение Ярослава Буданова, конечно.
– Помойка?
– Я же тебе рассказывал. Лет десять назад этот новостной сайт создал журналист Ярослав Буданов, которого повыгоняли из всех приличных СМИ за неадекватные материалы и чересчур пристрастное отношение к описываемым событиям.
– Это как?
– Да он чуть не матерился в прямом эфире, когда работал на телевидении. Вел себя по-хамски. Не ценил репортерской этики. Возомнил себя, понимаешь, правдорубом и единственным Воином света. В итоге нагадил всем: иски на СМИ, где он работал, лились рекой. Рекламодатели и мэрия были недовольны. Ну и, понятное дело, с ним постепенно перестали сотрудничать. Ярик долго пытался изображать из себя жертву кровавого режима, но в итоге создал свой сайт и начал работать на ниве горячих новостей. Похоже, этот болван так и не понял, что дело не в его гражданской позиции, а в том, что он попросту непрофессионал. Никто из вменяемых журналистов с ним не работает, но горожанам его статейки нравятся. Внутренней кухни они не знают, а жареные скандальчики любят.
– Ясно.
– А тебе эти сведения зачем?
– Я сейчас статью читаю про вчерашнюю автобусную забастовку, и написана она, мягко говоря, с большим пристрастием.
Гарик засмеялся:
– Ты про забастовку «Тарасов-транса»? Ну, а чего ты хотела? Буданов Одинцова ненавидит.
Я уселась поудобнее.
– Рассказывай.
– Господи, ты на Луне, что ли, живешь? Олег Юрьевич опозорил этого гаврика в прямом эфире. Буданов года три назад интервью взялся делать для аналитической передачи городского телеканала, но не по Сеньке шапка оказалась. Этот идиот кривлялся, задавал глупые вопросы, ну, Одинцов ему так и заявил – отвечать, мол, вам не буду. Вы хам и бездарь. Буданов стушевался и толком не нашел что ответить. В эфире по-быстрому пустили рекламу, а когда снова показали студию, Одинцова в ней уже не было. Буданов кое-как завершил трансляцию, краснея и заикаясь. Думаю, за кадром он много чего выслушал и от Одинцова, и от главы телеканала. Короче, из телика его вскоре поперли, и, насколько я знаю, он до сих пор винит владельца «Тарасов-транса» за убитую карьеру. Ярик же мечтал реализовываться именно на телевидении, а вынужден был уйти. Вот такие пироги.
Я присвистнула:
– Ничего себе, страсти по-итальянски! Спасибо, милый друг, за ценные сведения.
– Да не за что, рад помочь. Ты под Буданова, что ли, копаешь?
– Да нет, – уклончиво ответила я, – просто вся эта ситуация вокруг реформы городского транспорта меня сильно интересует.
Гарик помялся.
– Не знаю, насколько тебе поможет, – наконец сказал он, и я замерла в предвкушении полезной информации, – но ходит слух, дескать, в окружении Одинцова есть засланный казачок.
– Что ты имеешь в виду?
– Поговаривают, что у Одинцова все идет прахом, потому что кто-то сливает на сторону информацию о внутренних делах в его компании.
Пират прыгнул на стол и прошелся, помахивая пушистым хвостом у меня под носом. Я попыталась столкнуть его на пол, но он уперся лапами и зацепился когтями за столешницу.
– Сволочь!
– Конечно, сволочь, – отозвался Гарик, думая, что я имею в виду шпиона в «Тарасов-трансе». – Кто это, непонятно. Но судя по тому, что Одинцов предпринял ряд попыток сохранить бизнес и репутацию, которые ни к чему не привели или потерпели фиаско, вывод один: кто-то работает изнутри.
Голос Гарика уже не был сиплым. Он окончательно проснулся и теперь с жаром настоящего журналиста рассказывал мне о событиях в «Тарасов-трансе».
– Противники опережают его на полшага. Два месяца назад, к примеру, Одинцов готовился выступить на телевидении. Интервью было рекламным, он планировал рассказать о высокой компетенции своих сотрудников и отличном техническом состоянии автопарка. Так вот, за полчаса до пресс-конференции его автобус сбивает фонарный столб вместе с остановкой в центре города.
– Помню этот случай, – вставила я.
– Сама понимаешь, удар по репутации. Интервью при этом не отменили. Свои же люди Одинцова не поставили в известность – он уже находился в телестудии и готовился к эфиру. В общем, выходит интервью и, разумеется, на фоне новостей о разбитой остановке выглядит печально.
– А почему сотрудники его не предупредили?
– Этого никто не знает. В «Тарасов-трансе» потом последовали какие-то увольнения, но ситуацию они, конечно, не исправили.
Я погладила кота по загривку. Он спрыгнул наконец со стола и перебрался ко мне на колени.
