– Мы провели все исследования и, знаете, ничего криминального не обнаружили.
– В смысле? – удивилась я.
– Результаты анализов вы можете забрать лично либо я вышлю их вам на электронную почту, которую вы указали в анкете, но, так или иначе, ваш Пират абсолютно здоров, – бодро отрапортовал мой вчерашний знакомый.
– Как здоров? – почти возмутилась я. – Вы в этом уверены?
– Да, я абсолютно уверен. Жизни вашего питомца ничего не угрожает. Все показатели в норме и нет никаких хронических заболеваний или заболеваний в острой стадии. Живите спокойно и будьте здоровы! – радостно сообщил доктор. – Рекс, сиди смирно! Кто-нибудь, заберите у него этот зонт. – Меня опять оглушило звонким заливистым лаем. – Извините, мне нужно идти.
– Хорошо, спасибо. Но если что-то случится, я вас вызову на дом! – предупредила я.
– К сожалению, мы не выезжаем на дом. Если что-то случится – в чем я лично сомневаюсь, – вам придется его к нам привезти. Всего доброго! – попрощалась трубка голосом симпатичного врача.
Послышались частые гудки. Я кинула телефон на сиденье и некоторое время ехала в тишине, не включая радио, чтобы собраться с мыслями. Во-первых, пушистый террорист здоров. В связи с этим возникает закономерный вопрос – почему невестка Марии Павловны настаивала на том, что кот серьезно болен? Во-вторых, клиника не осуществляет выезды на дом. Тогда что у дома Одинцовых делала фирменная машина клиники, которую заметили свидетели? Все это, возможно, никак не связано с похищением, но подобные нелогичные ситуации как минимум настораживают.
В квартиру я входила с опаской. Пришлось задержаться, и недовольный кот, которому был заказан вход в гостиную, мог в мое долгое отсутствие что-нибудь выкинуть. Собственно, следы его недовольства обнаружились тут же, прямо в прихожей. На полу лежал мой прекрасный шелковый халат в крупных английских розах и пах, увы, совсем не розами.
– Усатая падла, – выругалась я, поднимая любимую вещь с пола. – Это никакой стиркой не выведешь.
Преступник сидел тут же, на банкетке, старательно умываясь, словно хотел дать мне понять, что случившееся его абсолютно не волнует. Длинная серая шерсть Пирата была припорошена чем-то белым. Я пригляделась и рванула в кухню.
– Сволочь!
На кухонном полу лежали разбитые стеклянные банки для сыпучих продуктов, которые я покупала в одном мегадорогущем интернет-магазине. Мука, сахар, бурый рис, красная чечевица – все содержимое банок было разметано по полу вперемешку с осколками. В мучной пыли виднелись отчетливые следы кошачьих лап.
– Черт! – разозлилась я и швырнула в кота скомканное кухонное полотенце. – Утром я думала, ты умираешь. Сейчас, когда выяснилось, что это не так, меня почти ничего не удерживает от того, чтобы повесить тебя на люстре, пушистый ты говнюк!
Пират увернулся от полотенца и спрятался за занавеской.
Остаток вечера я потратила на то, чтобы убрать следы кошачьего дебоша и разобраться с одолевавшими меня мыслями.
К полуночи, забравшись в кровать с кружкой любимого кофе, я набросала в блокноте основные мысли и выводы. Кот, урча, свернулся на одеяле у меня в ногах.
Первое. Покопавшись в информации о других участниках конкурса, я без труда узнала, что главой одной из компаний, «Альфы», был некто Ивашин Игорь Иванович, ничем не примечательный предприниматель, по совместительству приходившийся дальним родственником нашему губернатору. Если Исаев не врал, пытаясь отвести от себя подозрение, именно этот участник заслуживал моего пристального внимания. Губернатор никогда не стал бы светиться в подобной компании и связях с транспортным бизнесом, но если у него имелся тут шкурный интерес, реализовывать его логично было бы именно через какого-нибудь завалящего родственника. Всегда можно сказать, что этот самый родственник сам ведет свой бизнес, и это никому не запрещено. Между тем ежу понятно: если компания получит денежные одинцовские маршруты, деньги будет грести не лопатой, а экскаватором.
Второе. Нахрапом к нему идти нельзя. Пугать губернатора нечем, никаких улик нет, а просто так беспокоить, мозолить глаза опасно – может с перепугу прикончить семью Одинцовых, если они, конечно, еще живы и он имеет к их похищению отношение.
Я задумалась. Как бы узнать получше, заинтересован ли губернатор в транспортном конкурсе или его родственник по собственной инициативе решил в него вступить? Вообще за губернатором какого-то особого интереса к бизнесу не водилось. Мне он всегда казался политиком, увлеченным самой идеей власти. С другой стороны, тот, кто любит власть, любит и деньги.
Я не удержалась и настрочила сообщение Кирьянову:
«Подозреваю губернатора. У тебя есть выходы на кого-то в его окружении?»
Спустя пять минут пришел красноречивый ответ:
«Проспись!» – и следом тут же раздался звонок.
– Кирьянов! – заныла я в трубку. – Почему ты не воспринимаешь меня всерьез? Разве моя интуиция когда-нибудь тебя подводила?
– Тебе напомнить о том случае, когда ты решила, что замкафедры политологии нашего университета снимает домашнее порно на продажу? Я тогда чуть душу из него не вытряс, а мужик просто штатив для фотоаппарата покупал.
– Так! – возмутилась я. – Порно снимал секретарь замкафедры, причем прямо у начальника на даче. И без меня вы бы год искали тех, кто душит этих несчастных студенток! Будешь это отрицать?
– Иванова, – устало вздохнул мой друг, – ложись спать. Каким образом губернатор может быть втянут в это дело? Дела-то и нет еще никакого!
– Нет, но будет, – упрямилась я. – И губернатор тут не последний подозреваемый. Его родственник, некто Ивашин, участвует в конкурсе. Какой-то малахольный дуралей, который только три месяца назад приехал из занюханного села. Думаешь, он сам бы додумался до такого?
– До какого? До участия в легальном городском конкурсе? Да уж, тут соображалка нужна бешеная.
– Не ерничай, ты понимаешь, о чем я. Человек к бизнесу до недавнего времени не имел никакого отношения, а тут раз – и сразу государственный конкурс, транспорт большого города. Неплохой карьерный скачок. Скажешь, тут обошлось без влиятельного родственника? Надо быть полным дураком, чтобы не понять, что это губернатор его руками играет в машинки.
Кирьянов устало вздохнул:
– Тань, даже если и так, наш спор все равно бесполезен. Я никого не знаю из окружения губернатора. Во всяком случае, настолько близко, чтобы обеспечить тебе какую-то встречу. Рой сама. Если это губернатор, попробуй зайти с другой стороны.
– С какой?
– Есть же еще мэр. Транспортной схемой города и непосредственно конкурсом заведует мэрия. И они точно должны быть в курсе, кто и за чьей спиной участвует в конкурсе.
– Спасибо, не подумала, – поблагодарила я.
– Правда, сомневаюсь, что мэр сразу выложит тебе все подковерные игры. Скорее всего, ты к нему даже не подберешься.
