– Дерзай. Но не забывай, кого обвиняешь. Ректор, кстати, в депутаты городского совета недавно избрался. Поэтому у тебя должны быть очень весомые доказательства, чтобы его обвинить.
– Не беспокойся, я знаю, что делаю.
Я вышла из кабинета немного обозленная на Кирьянова. Как можно не замечать очевидное? Определенно, парень Нади был ни при чем. Очень много в деле привязанного за уши. Хотя для следствия судимый наркоман – очень даже удобный подозреваемый. Тем более если в его кармане нашли улики. Теперь полиция вряд ли будет заморачиваться поисками нового убийцы.
Поэтому мне нужно доказать, что эти два дела могут быть связаны друг с другом. И сделать это поскорее, иначе невиновного посадят.
На следующее утро я проснулась раньше обычного. Дело шло к зиме, поэтому светало поздно. Сначала показалось, что еще часов пять, но на телефоне высветилось 6.53. Спать уже не хотелось. В предвкушении сегодняшней встречи с главврачом клиники я взяла ноутбук и начала рыть о нем всевозможные источники информации. Ничего подозрительного, за что можно было бы ухватиться, я не нашла. Безупречная репутация, многочисленные правительственные награды, порядочный семьянин, рыбак, охотник. Прикопаться не к чему.
А еще у меня немного не укладывалось в голове: почему военный хирург занялся психиатрией? Ведь это абсолютно неродственные области медицины. Может быть, мне удастся понять это при личном общении с ним.
Я приехала в клинику немного раньше назначенного мне времени. Екатерина была на своем посту за стойкой администратора.
– Здравствуйте, директор еще не подъехал. Вам придется подождать, – обратилась она ко мне. – Хотите чай или кофе?
– Я бы не отказалась от кофе, – ответила я. – Если вас это не затруднит.
– Нисколько. Работы сейчас практически нет. Сегодня отменили прием трое пациентов. Поэтому мне тут сидеть куковать до вечера. После вас следующий придет только в шесть вечера, – посетовала Катя.
– А какой он, ваш начальник? Наверное, строгий? Я где-то читала, что он был военным.
– Константин Владимирович – справедливый руководитель. Зря не будет ругать, – поставив передо мной на столик чашку кофе, сказала девушка. – Конечно, его здоровье подкосила гибель супруги, но он старается держаться. Ой, по-моему, я сказала лишнее.
Она закрыла свой рот руками, и ее щеки покраснели.
– Что случилось с его супругой? – я вытаращила глаза, изображая одновременно скорбь и удивление.
– Только пообещайте, что никому не скажете? – потребовала от меня обещание Екатерина.
– Обещаю.
– Спустя несколько месяцев после открытия клиники его жена, Вера Семеновна, пропала, а потом спустя год ее нашли мертвой. Закопанной в лесу. Но убийцу не нашли. Только, пожалуйста, не говорите ему, что вы знаете. Иначе меня уволят, а работу я терять не хочу.
– Не переживайте, Катя, я буду нема как рыба. Скажите, пожалуйста, а какой он как специалист? Мне его порекомендовали знакомые как первоклассного психиатра. Но я им не сразу поверила, потому что он ведь был хирургом в армейском госпитале. Этот факт меня немного смущает.
– Вы не переживайте. Константин Владимирович очень хороший психиатр. Посмотрите, сколько дипломов висит, – она указала мне на стену, увешанную различными наградами и сертификатами. – Можете не сомневаться в его квалификации.
– Екатерина, а вы давно тут работаете?
– Со дня открытия. Почти восемь лет.
– А вам тогда сколько? – Я была удивлена, потому что она выглядела лет на двадцать.
– Мне двадцать семь. Я пришла сюда по объявлению, когда в новую клинику набирали персонал. И меня сразу взяли.
– Повезло.
– Он приехал, – увидела Катя в окне, как ко входу подъехал автомобиль.
В двери появился высокий широкоплечий седой мужчина лет шестидесяти. Он бросил на меня мимолетный взгляд и с порога обратился к Кате:
– Во сколько у меня первый прием?
– Ровно в два, Константин Владимирович. Вот девушка…
– Еще есть время, – посмотрел он на часы и, не дослушав, что говорит ему подчиненная, пошел дальше. Он шел не спеша, что-то бормоча себе под нос. От военной выправки не осталось и следа.
– Суровый, – прокомментировала я, когда главврач скрылся за дверью кабинета.
Катя снова покраснела и ничего не ответила.
Константин Владимирович Семеренко сидел за столом и что-то записывал в свой ежедневник, когда я вошла в кабинет.
– Здравствуйте, проходите, присаживайтесь, – указал он мне на диванчик у стола, а сам при этом даже не оторвался от своей писанины.
Еще пару минут он не обращал на меня никакого внимания, пока я специально не уронила на пол блокнот. Это сразу подействовало, и он отложил ручку в сторону.
– Так, – взял он со стола сложенный вдвое лист бумаги и прочитал мои данные. – Вы – София Божова. Вам двадцать девять лет, и у вас панические атаки. Рассказывайте по порядку, с чего все началось.
Главврач скрестил руки и откинулся на спинку кресла, приготовившись слушать. Я почувствовала себя студенткой-первокурсницей на экзамене, которая боится ошибиться под пристальным взглядом профессора-экзаменатора. Минут пятнадцать я сочиняла ему историю о том, как в переулке на меня напал хулиган, угрожая мне убийством, ограбил, забрав все мои вещи. После этого земля ушла из-под ног, я перестала спать и есть, да и вообще выходить на улицу. Ведь его так и не поймали.
Под конец моего рассказа Константин Владимирович явно заскучал. Он стал зевать и отвлекаться на свой телефон. Я поняла, что нужно сворачивать болтовню. Дальше он провел несколько тестирований и молча принялся что-то записывать в мою карточку. Я же не выдержала и сама начала задавать ему вопросы. Для главного врача, на мой взгляд, он оказался не слишком хорошим специалистом. Полное безразличие к пациенту было видно невооруженным глазом. Не дай бог попасть к нему на прием с настоящими психическими расстройствами.
– Что со мной, доктор? Я поправлюсь?
– Я сейчас распишу вам лечение. Вы полечитесь три месяца, а потом снова подойдете. Для закрепления результата походите к психологу, – ответил он мне, снова не отрывая головы от бумаги. – Но только имейте в виду, что мы переезжаем в другое место. Администратор вам все расскажет.
– Почему вдруг решили отсюда уехать? Здесь такое хорошее, тихое и красивое место. Окраина города, рядом хвойный лес, – спросила я его, изображая удивление.
– Этому зданию более семидесяти лет. Недавно была комиссия, и его признали аварийным. Администрация города хочет его снести и освободить земли под застройку жилого комплекса.
– И куда же вы переезжаете?
– На другой конец города. В принципе там тоже неплохо: лес и чистый воздух. По соседству находится дом престарелых. Вот, держите, – он протянул мне заключение и рецепты. – Я все расписал, прочтите. Если есть вопросы, задавайте.
