– Тебе все объяснит подполковник Кирьянов.
Володя указал ему на стул, где прежде сидела я.
– Мне стоит беспокоиться, товарищ начальник? – спросил Матвей, садясь на стул перед Кирьяновым. – Все-таки не каждый день вызывают в полицию.
– Все зависит от того, насколько вы будете со мной откровенным. Я жду от вас правды. Мы вызвали вас, чтобы узнать о доме в деревне Климовка. Вашем доме.
– Ну да. У меня есть такой дом. Вернее, я там не живу и никогда не жил. Он просто на меня записан. Но им пользуются другие люди.
– Кто?
– А в чем, собственно, дело?
– Вопросы здесь задаю я, – Володя повысил голос. – Кто живет в доме?
– Насколько я знаю, никто. Но иногда там бывает мой двоюродный брат.
– Когда вы были там в последний раз?
– Да я там вообще никогда не был, – занервничал Матвей. – Скажете, может, уже, в чем дело?
– И вы, конечно, не знаете, что творилось в вашем доме? – продолжал Кирьянов.
– Конечно, нет. Говорю же: это не мой дом. Вы меня не слышите совсем! Я даже не знаю, где он находится.
– И, разумеется, вы не знаете, что там прятали людей и на протяжении многих лет их накачивали лекарствами?
Глаза Матвея округлились от удивления и испуга одновременно. Он смотрел то на Кирьянова, то на меня. На минуту я даже ему поверила, что он действительно ни при чем. Уж очень убедительно он все отрицал.
– Насколько я знаю, дом построили около года назад. Про какие-то многие годы, о которых вы говорите, я понятия не имею, – продолжал настаивать на своем Матвей.
– Как-то складно получается: дом записан на вас, но о том, что там происходило, вы не в курсе, – что-то печатая в компьютере, сказал Володя.
– Я говорю правду.
– Тогда расскажите мне всю предысторию. Объясните, как так получилось, что этот дом записали на вас?
– Меня попросил об этом дядя. Я и не спрашивал, зачем ему так надо. Родственные узы, так сказать. В благодарность за помощь получил хорошее вознаграждение.
– На чьи деньги строился дом?
– На деньги брата и его отца.
– Как их зовут?
– Мой дядя – Семеренко Константин Владимирович. Он владеет частной клиникой. Брат – Афонин Филипп Павлович. У него свое рекламное агентство в Тарасове.
Я чуть не подпрыгнула с места.
– Филипп – твой брат? – прервала я свое молчание.
– Да, а ты не знала? Думал, ты все обо мне знаешь, – усмехнулся Матвей.
– Нет. Как выясняется, не все. Только одного не понимаю: если он сын твоего дяди, то почему фамилии у вас разные?
– Филипп – его приемный сын. Мой дядя Костя очень давно женился на женщине, у которой уже был сын от первого брака. Он воспитывал его с пяти лет как родного. Настоящий его отец погиб в аварии. Других детей у дяди Кости нет, – рассказал Матвей.
Неожиданное совпадение. Действительно тесен мир. Еще вчера я считала Филиппа лживым бабником, который пудрит мозги моей подруге. А сегодня он становится подозреваемым в моем расследовании о похищении людей.
– Так мы продолжим? – Кирьянов всем своим видом дал понять, чтобы я замолкла. – У кого ключи от дома?
– У тех, кто его построил. Говорю же, я владелец только на бумаге.
– Это мы уже слышали. Тогда как вы объясните, что две ваши однокурсницы были найдены в подвале вашего же дома обессиленными и без сознания? Девушек искали семь лет, а они все это время были у вас.
– Кто найден? Когда? О чем вы говорите? Таня, о чем он говорит?
– Матвей, мы нашли Лизу и Марину. В том самом доме, владельцем которого ты являешься, – снова вмешалась я.
– Неужели? Что же они там делали?
– А это мы должны спросить у вас, Матвей Кириллович. Их держали в вашем доме словно животных в клетке, – Володя разозлился не на шутку. – Накачивали транквилизаторами. Да бог знает, как еще там над ними издевались! И вы мне тут рассказываете сказки, что ни при чем!
– По-моему, мне пора позвонить своему адвокату, – сменил тон Матвей. – Чую, что собираетесь повесить на меня то, к чему я абсолютно не причастен.
– Звоните, ваше право, – Кирьянов достал из тумбочки стола сигарету и вышел из кабинета.
Матвей стал набирать номер адвоката. Тот пообещал подъехать в течение получаса.
– Ты тоже считаешь, что я в этом замешан? – обратился ко мне Матвей, когда закончил разговаривать по телефону.
– Факты, к сожалению, говорят не в твою пользу. Только если у тебя нет догадок, кто мог за твоей спиной проворачивать там такие дела. Я видела как минимум троих охранников. Когда меня держали в плену…
– Стоп. Тебя держали в плену? Там? – Матвей очень удивился.
Либо он на самом деле не знал, либо просто очень хорошо играет, изображая из себя жертву.
– Да, я провела там несколько дней. Ведь это я нашла девчонок.
– Вот, блин, похоже, я влип! – Матвей схватился за голову. – Все, я больше ни слова не скажу без адвоката.
– Если ты помнишь, я не из полиции, а частное лицо. Мне кажется, что ты действительно не имеешь ко всему этому отношения. Так помоги мне поймать того, кто на самом деле к этому причастен. Как думаешь, Филипп может быть способен на такое?
– Да, он может быть способен на все.
– В смысле?
– В прямом. Его в свое время подозревали в смерти матери. Это было лет семь назад. Филипп был последний, с кем ее видели живой. После их встречи она бесследно исчезла. Но потом вроде с него сняли обвинение. Дядя замял дело.
– Насколько я знаю, ее тело все-таки нашли? – задумалась я.
– Да, но дело вроде как осталось нераскрытым. Я подробностей не знаю. В моей семье эта тема табу.
– А ведь Филипп не производит впечатление убийцы.
– Ты с ним разве знакома?
– Судьба свела меня с ним, когда он пытался заморочить голову моей лучшей подруге. Мы даже сидели с ним за одним столом.
– Какой, оказывается, маленький наш город, – ухмыльнулся Матвей. – Но только не выдавай меня. Я тебе ничего не говорил. Попробуйте накопать на него что-нибудь. Уверен, что рыльце в пушку у него точно имеется. Мне он всегда не нравился. Как только появился в нашей семье, сразу невзлюбил его. Игрушки мои ломал и кошек мучил.
Кирьянов зашел в кабинет с невысоким лысоватым мужчиной средних лет в дорогом костюме. В руках у незнакомца был черный кожаный портфель. Он педантично поставил его на единственный оставшийся свободным стул.
– Матвей Кириллович, больше ни слова не говорите без моего ведома, – приказным тоном обратился к нему адвокат.
