Вашаломидзе ничего не ответил, подошел к дверям квартиры и постучал. И тут же из-за дверей раздался выстрел! Как пуля не попала в Гиви и как она минула Ольхина – остается лишь гадать. Вашаломидзе отпрянул от дверей и укрылся за каменной стеной. Ольхин упал на землю и засуетился, судорожно пытаясь вынуть из кобуры пистолет. За дверью раздались еще два выстрела, и две пули, пронзив тонкую деревянную дверь, с визгом ударились в стену. Ольхин знаками показал, что он будет менять позицию, и тут же короткими перебежками скрылся за углом дома, на ту его сторону, куда выходили окна, не упуская при этом Гиви из виду. Теперь он и Вашаломидзе занимали правильную позицию, контролируя входную дверь и оба окна. Это означало, что те, кто находился в доме, не смогут выйти из дома беспрепятственно, не угодив под пули пистолетов Ольхина или Вашаломидзе. Но это, конечно, была лишь теория. Что касаемо практики, то с ней дело обстояло хуже. Сколько людей находилось в доме? Почему они стали стрелять? Кто они? Ни на один из этих вопросов ответа не было, да и получить такие ответы было невозможно. Как их можно было получить? Попробуй-ка вот так запросто проникнуть в дом, из которого в тебя стреляют! И отойти от дома, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, также было нельзя. Отойдешь, а те, кто в тебя стрелял, тут же выскочат из дома, и ищи их потом хоть до полной победы над фашизмом.
Ольхин подал Гиви знак. Тот сделал ответный знак, отпрянул от стены, изо всех сил ударил в дверь ногой и тут же вновь приник стене. Из-за двери тотчас же раздались два выстрела.
«Стреляют из пистолета, – стал размышлять Ольхин. – По звуку – ТТ. Это ясно. Вот только вопрос – из одного и того же ствола стреляют или из нескольких? Если из одного, то, может статься, и стрелок там один? А если не из одного, а палят по очереди? Или ствол один, а за дверью несколько человек? И ведь никак не узнаешь, сколько их там… И как их оттуда выкурить, этих стрелков, сколько бы их там ни было? Брать дом штурмом? Так ведь нас лишь двое – я и Гиви. Убьют… Положение у нас невыгодное, мы на виду. А они в укрытии… Хоть бы кто-нибудь услышал выстрелы и прибежал на подмогу…»
Общеизвестная древняя истина гласит: везет тому, за кем правда. Так получилось и на этот раз.
– Дяденька! – вдруг услышал Ольхин чей-то голос. – Слышь, дяденька!.. Это что, по тебе стреляют? А кто стреляет?
Ольхин удивленно оглянулся. Сзади него на корточках сидел худенький мальчишка лет двенадцати. Это был один из тех проныр-мальчишек, которые всюду суют свой нос, которым все надо знать, которые на ногах с утра до позднего вечера. Любопытный, целеустремленный, смышленый пацаненок. Все это Ольхин определил сразу же, буквально с первого взгляда, да и что тут было определять? Он, Ольхин, еще совсем недавно сам был таким же пацаненком.
– Ты что тут делаешь? – цыкнул на мальчишку Ольхин. – Ну-ка марш отсюда! Чтоб я тебя не видел!
– А тот, который у двери, он тоже с тобой? – спросил мальчишка: он будто и не слышал грозных слов Ольхина.
– Ты еще здесь? – разозлился Ольхин. – Вот как дам сейчас по шее! Пристрелят же, дурак!
– Не пристрелят! – презрительно сплюнул мальчишка. – Немцы, и те не пристрелили. А тут – Клешня…
– Какая еще клешня? – не понял Ольхин.
– Дядьку того так зовут, который в тебя стреляет! – пояснил мальчишка. – Вот видишь – он в тебя стреляет, а ты и не знаешь, как его зовут!
– А почему Клешня? – спросил Ольхин, все так же внимательно наблюдая за Вашаломидзе, за дверью и за окнами.
– Это мы с пацанами его так прозвали, – пояснил мальчишка. – Рука у него – вот так вот! – пояснил он и согнул левую кисть наподобие лодочки. – Оттого и Клешня.
– Ну-ка ложись со мной рядом! – велел Ольхин. – Ложись, сказано тебе! Черт тебя принес…
Пацаненок иронично хмыкнул, но все-таки прилег рядом с Ольхиным.
– Ты что же, его знаешь? – спросил капитан.
– Клешню-то? – ответил мальчишка. – Я здесь всех знаю. Ну, значит, и его. Хотя его – не очень.
– Почему?
– Недавно он здесь, – пояснил мальчишка. – Квартира пустовала, ну, он в нее и вселился. Еще при немцах. Но все равно – недавно.
– А если точнее? – спросил Ольхин.
– Зимой, – подумав, ответил мальчишка.
– Понятно… И что же – хороший человек этот Клешня?
– Ага, – ухмыльнулся пацаненок. – Конечно, хороший. Видишь, как в тебя стреляет! Как только не убил!
– М-да… – смущенно почесал затылок Ольхин. – Я хотел спросить, хорошо ли ты его знаешь?
– Нет, – подумав, ответил мальчишка. – Клешня и Клешня. А больше ничего и не знаю.
– Один он живет или с кем-то?
– Не знаю, – пожал плечами мальчишка.
– Молодой или старый? – спросил Ольхин.
– Старый! – уверенно ответил пацаненок.
– Старый – это как? – решил уточнить Ольхин.
– Ну, старый, – ответил мальчишка. – Может, ему тридцать лет, а может, сорок, а может, восемьдесят.
– Угу, – сказал Ольхин. – Клешня… Старый… Вот что, брат… Да, а как тебя звать?
– Петькой.
– Вот что, Петька. Мне и моему товарищу, который у двери, нужна твоя помощь. Сам понимаешь, коль этот Клешня по нам стреляет, то, значит, дело тут непростое. Значит, он враг. Может, даже настоящий немецкий шпион!
– Ух ты! – эмоционально выразился Петька. – Самый настоящий?
– Ну, а ты как думал! А коль так, то нам его обязательно нужно обезвредить. Ты со мной согласен?
– А то!
– Тогда слушай боевой приказ! Сейчас ты на карачках доползешь до забора, перелезешь через забор и побежишь вдоль по улице. В любую сторону! Бежишь до тех пор, пока не увидишь кого-нибудь из солдат. А когда увидишь, то скажи им… в общем, разъясни боевую ситуацию. И скажи, что нам с товарищем нужна помощь. Тебе все понятно?
– А то!
– Тогда дуй! Потому что нам с тобой обязательно нужно его поймать, этого Клешню. Или кто бы там ни был. Без тебя, братишка, мы никак!
– Я быстренько! – с воодушевлением сказал мальчишка и хотел подняться во весь рост.
– На карачках, я сказал! – рявкнул на него Ольхин. – По-пластунски! Под вражеским огнем нужно передвигаться только так!
Мальчишка ничего не сказал и энергично, как ящерица, пополз к забору, буквально одним движением перемахнул через ограду и пропал из виду.
– Так… – сказал Ольхин и сделал Гиви знак рукой: дескать, не предпринимай пока никаких действий, оставайся на месте, скоро прибудет помощь.
Помощь и вправду прибыла быстро. Примерно через десять минут за забором со стороны улицы послышался топот ног, и через ограду перевалился парень в солдатской форме и с автоматом в руках. Он быстро достиг угла, за которым прятался Ольхин, и упал рядом.
