А если и ошибаюсь, то это запоминается.
Другие легионы, я полагаю, считают оскорбительным, что мои оперативники принимают не только мою внешность, когда имеют дело с посторонними, но и используют мое имя. Они считают, что мои воины претендуют на нечто более высокое, на мою личность. Что они не просто скрывают себя, но, принимая имя своего примарха, каким-то образом ищут власти, которой они не заслуживают.
Это настолько далеко от истины, насколько это возможно.
Мое имя не особенное. Это не какой-то уникальный, ценный товар, которой нужно сохранять всеми средствами: мы не Лунные Волки, где Хорус Аксиманд должен называться «Маленьким Хорусом», чтобы его положение ниже Хоруса Луперкаля было очевидно для всех. Мое имя может использовать любой из моего легиона. Альфа-легионер, называющий себя Альфарием, хочет донести до вас только одно.
Моя личность не имеет значения. Имеют значение только мои действия.
4. ЗНАКОМОЕ ЛИЦО
Мы приземлились в столице Вольды Беты без каких-либо препятствий со стороны местных властей и немедленно покинули «Славу Терры». Капиту Ланесре мы оставили инструкции заниматься обычными делами, но быть готовым в любой момент вернуть нас на «Арголису». Скорр со своими охотниками за головами растворились в темноте, устремившись к своим целям, в то время как мы с Гакулом отправились в другом направлении.
Мы были облачены в плащи с капюшонами, больше для того, чтобы скрыть наше телосложение, а не лица. Я использовал свой дар, чтобы уменьшить себя в глазах любых наблюдателей, а Гакул создал низкоуровневую психическую завесу. Население Вольды Бета не сильно уступало по высоте среднестатистическому Астартес, а некоторые из аборигенов, что были повыше ростом, смогли бы спокойно смотреть в глаза Гакулу. Таким образом мы не казались гигантами по сравнению с ними, однако Гакул весил в два или даже в три раза больше обычного вольданца. Тем не менее, разношерстный состав местного населения и транспортные потоки внутри Империума, доставляющие большое количество совершенно разных людей в эти места, позволяли нам не особо выделяться.
Мы прошли через рынок, все еще оживленный и многолюдный, несмотря на то, что Вольда Бета сейчас находилась в восемнадцатичасовом ночном цикле, и шел легкий моросящий дождь. Я провел нас к небольшому магазинчику, где продавались свежие овощи: длинные бледные корнеплоды, жирный сквомиш и фиолетовые луковицы дэриша. Я не искал этот магазинчик целенаправленно, но вывеска над ним содержала символы, обычные для тех, кто работал с моим легионом: стилизованный символ «альфа», позаимствованный из Хелаканских записей с древней Терры и замкнутая цепь. Они не были сокрыты в дизайне вывески, а, напротив, органично интегрированы в эстетически приятной манере. Я всегда ценил возможность спрятаться, оставаясь на виду и связанные с этим преимущества.
Владелицей являлась вольданка, и нити на ее одежде указывали на социальный статус не выше, чем у нашего капитана Ланесры. Она с любопытством смотрела на нас, пока мы пробирались к ее прилавку, но в ее глазах не было узнавания.
— Приветствую, — обратился Гакул на низком готике. — Мы ищем сказителя.
Торговец посмотрела на нас.
— Я продаю еду, а не истории, но, возможно, я смогу вам помочь. Есть ли какое-нибудь слово или имя, о котором вы бы хотели услышать?
— Аид, — ответил Гакул. Часть одного из обрывочных мифов, оставшихся от древней Терры. Брат, который многим рисковал, и это привело его в подземный мир смерти. Это слово выбрал не я.
— Беженцам есть что рассказать, — произнесла торговка, кивнув. — Возможно, вы найдете то, что ищете, в их убежищах. Покупать будете?
Я выбрал дэриш и заплатил за него Имперским троном. Лоточница дала мне сдачу и мы, не оглядываясь, двинулись прочь. Я положил сдачу в кошелек на поясе и потер большим пальцем монету, которая на ощупь немного отличалась от остальных. Серия небольших бугорков стала результатом моих поисков: рельефно-точечный язык, который я разработал и распространил в своей сети, и который можно было использовать для записи и передачи информации, когда устную речь или письмо было слишком рискованно использовать.
— Четыре и двадцать семь, — прочитал я.
— Четвертый зал, двадцать седьмая комната, — предположил Гакул. Впереди находился квартал беженцев: масса наспех реквизированных общественных зданий, переделанных для размещения тех, кто бежал от зверств злобных рангдан. Сообщения с Вольды Бета гласили, что между местными жителями и вновь прибывшими существовала некоторая напряженность, основанная на опасениях, что инфраструктура не справится с их наплывом. Это было глупо — Имперская администрация хорошо осведомлялась о ситуации в регионе и была готова быстро действовать, чтобы увеличить приток ресурсов во все подобные пострадавшие районы. Но реакцию людей невозможно ни предсказать, ни контролировать с помощью логики и разума. Видя возможную угрозу их образу жизни, даже в краткосрочной перспективе, люди Вольда Бета искали, кого бы обвинить. Некоторые из них — главари, которых Скорр и его команда сейчас будут устранять, — направили свой гнев на сам Империум, а другие сосредоточились на тех, кто меньше всего способен противостоять такой агрессии.
По мере того, как мы приближались к кварталу беженцев, состав толпы вокруг нас изменялся. Теперь вокруг были не только местные жители. Появлялось большее разнообразие в стилях одежды, росте, телосложении и даже в диалектах. Без сомнения, готик являлся основным языком Империума, но кроме него существовало бесчисленное множество языков, принадлежащих системам, планетам или отдельным этническим группам.
Я также видел разницу в том, как люди вели себя. Местные жители шли гордо, высоко подняв голову, в то время как те, в ком я подозревал беженцев, двигались осторожнее, сгорбившись не столько от дождя, сколько, как я полагал, от воспоминаний о тяжелых травмирующих событиях. Они не ощущали себя здесь в безопасности, не было у них чувства защищенности, во-многом конечно из-за оказанного им здесь приема. Но я подозревал, что ощущение полной безопасности для них уже было безвозвратно потеряно. Империум не смог защитить этих людей и утопическое видение моего отца было развеяно, превратилось в недостижимый идеал.
Стремление к совершенству не глупо само по себе. Но предполагать, что ты этого совершенства достиг — вот это безусловно глупость.
В тот момент я решил, что независимо от исхода этой миссии, я отправлю свой легион участвовать в кампании против ксеносов Рангды. Судя по всему, силы Темных Ангелов, были слишком растянуты и истощены. Повелитель Первого никогда не сдался бы, потому что ему не позволит этого гордость, но лишь его талант тактика сейчас помогал им избежать полного разгрома. Он не стал бы звать на помощь: кроме того, другие легионы были заняты на своих собственных театрах боевых действий. ХХ легион действовал в тени достаточно долго. Моя собственная гордость и то удовольствие, которое я получал от наших скрытных действий, не являлись достаточными причинами позволить галактическому северу рухнуть, а бесчисленным страданиям продолжаться, когда я располагал ресурсами для помощи. Себя мне раскрывать не обязательно, но мои воины, наконец, пойдут к звездам под своим собственными знаменами.
