Вики нахмурилась. В его словах был смысл, и она не собиралась отстаивать положительные качества своих современников.
– Один из каналов сегодня транслирует «Дракулу».
– Великолепно. – Генри вскинул обе руки и снова принялся расхаживать. – Давайте подбросим дров в огонь. Вики, мы с тобой знаем, что в Торонто живет по крайней мере один вампир, и мне не нужно, чтобы какой-нибудь крестьянин, доведенный массмедиа до исступления, сделал что-то, о чем я пожалею, и только на основании того, что он ни разу не видел меня в дневное время. – Он остановился и глубоко вдохнул. – Самое отвратительное, что я ничего не могу с этим поделать.
Вики поднялась с дивана и подошла к нему у окна. Она понимала, как он себя чувствовал.
– Вряд ли это что-то изменит, но у меня есть подруга, которая ведет колонку об интересах людей. Как вернусь домой, позвоню ей – может, она сумеет хоть немного снизить накал страстей.
– Что ты ей скажешь?
– То же, что ты сказал мне. – Она широко улыбнулась. – Не ту часть, что про вампиров.
Генри выдавил из себя ответную улыбку.
– Спасибо. Она, наверное, решит, что ты сошла с ума.
Вики пожала плечами.
– Я была полицейским. Так что она уже давно знает, что я свихнулась.
Глядя на их отражение в окне, Вики вдруг впервые поняла, что Генри Фицрой, рожденный в шестнадцатом веке, на полголовы ниже ее. Будучи снобом в том, что касалось роста, Вики с удивлением обнаружила, что ее это совсем не беспокоит. Уши у нее покраснели, как у констебля тем утром. Она прочистила горло и спросила:
– Сегодня снова отправишься к реке Хамбер?
Отражение Генри мрачно кивнуло.
– Каждую ночь до тех пор, пока что-то не произойдет.
* * *
Аника Хэндл только что вернулась с утомительной смены в приемном покое. Пока она парковала машину позади дома и ковыляла по тропинке, она думала исключительно о кровати. Она заметила их, только когда уже была у крыльца.
Роджер, страший брат, сидел на верхней ступеньке. Младший, Билл, стоял в замерзшем саду, прислонившись к дому. Рядом с ним у стены стояло нечто, напоминавшее хоккейную клюшку, но в плохом освещении сложно было разглядеть наверняка. Вместе с группой «друзей» братья снимали соседний дом, и, хотя Аника несколько раз жаловалась владельцу на шум и грязь, выселить ребят не получилось. Судя по всему, парни всю ночь пили. Она чувствовала запах пива.
– Доброе утро, мисс Хэндл.
Вот только конфронтации с Труляля и Траляля ей не хватало.
– Чем могу помочь, джентльмены?
Как правило, они были слишком глупы или слишком пьяны, чтобы уловить сарказм, но она не теряла надежды.
– Ну… – Улыбка Роджера обозначилась как чуть более светлый разрез на сером овале его лица. – Может, скажете нам, почему мы никогда не видим вас днем?
Аника вздохнула. Она слишком устала, чтобы разбираться с их идиотскими идеями.
– Я ночная медсестра, – медленно ответила она, подчеркивая каждое слово. – Поэтому я работаю ночью.
– Отмазка. – Роджер сделал большой глоток из бутылки в левой руке. Правой он что-то держал на коленях. – Никто не работает только по ночам.
– Я работаю.
Нелепость какая. Она зашагала вперед.
– А теперь возвращайтесь туда, откуда пришли, пока я не вызвала…
Она вздрогнула, когда ее схватили за плечи.
– Вызовешь кого? – спросил Билл, притягивая ее к себе.
Испугавшись, Аника отчаянно попыталась вырваться.
– Мы втроем, – казалось, голос Роджера шел откуда-то издалека, – посидим здесь до восхода солнца. Тогда и посмотрим.
Они свихнулись. Они оба свихнулись. Паника придала ей силы, и Аника вырвалась из хватки Билла. Пошатываясь, она поднялась по ступеням. Этого не может быть. Надо просто попасть домой. Дома она будет в безопасности.
Роджер встал. Она может проскользнуть мимо него. Толкнуть его с дороги.
Тут она увидела бейсбольную биту у него в руке.
Удар отбросил ее обратно на лужайку.
Рот и нос оказались разбиты, она не могла нормально вдохнуть, чтобы закричать.
По лицу струилась кровь. Аника встала на четвереньки и попыталась ползти обратно к дому. Если окажусь внутри, буду в безопасности.
– Солнце всходит. Она пытается спрятаться внутри.
– Тут все ясно.
Хоккейная клюшка с одной стороны была заострена – под весом двух мужчин, опирающихся на нее, она прошла сквозь куртку, униформу, кость и плоть, пока не достигла земли.
Когда из-за гаража выглянули первые лучи солнца, Аника Хэндл дернулась в последний раз и замерла.
– Сейчас увидим.
Солнечный свет пересек двор, коснулся белой туфли, аккуратно охватил все тело. В свете солнца казалось, что кровь горит на фоне замерзшей грязи.
– Ничего не происходит. – Билл повернулся к брату, лицо его стало белым как бумага, глаза округлились. – Она должна была превратиться в пыль.
Роджер сделал два шага назад, и его громко стошнило.
Глава 10
– А теперь встанем, чтобы произнести слова Божьи. Сегодня мы читаем из Евангелия от Матфея, глава двадцать восьмая, стихи с первого по седьмой. Да восславится слово Божие.
«По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был как молния, и одежда его бела как снег; устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали как мертвые; Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь – Он воскрес, как сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь, и пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее; там Его увидите. Вот, я сказал вам»
[9].
«Слава Всевышнему» наполнила храм, и в этот миг веры в вечную жизнь, обещанную христианским Богом, оказалось достаточно, чтобы светящаяся стена встала между миром и силами тьмы.
Плохо, что она не была вечной.
* * *
– Пожалуйста, отойдите. В сторону.
Закованных в наручники братьев провели через полицейское заграждение и вывели на аллею. Любопытные соседи приблизились, затем отступили, подобно морской волне, разбивающейся о стену из голубых униформ. Ни один из братьев не обратил внимания на собравшихся зрителей. Роджер провонял блевотиной и продолжал отрыгивать, Уильям молча плакал и держал глаза почти закрытыми. Их затолкали в патрульную машину, защелкали затворы журналистских камер.
