Он вдруг замер: запах чернил и прикосновение к газетной бумаге всколыхнули в памяти ту ночь, когда вышла первая статья о вампирах. Он вспомнил реакцию Генри Фицроя на заголовок и вдруг понял, что Тим был прав. Он ни разу не видел мистера Фицроя до заката.
– Ну и что? – Он встряхнулся. – У человека есть право работать и спать тогда, когда ему вздумается.
Но все же он не мог забыть той звериной ярости, которая на мгновение проскользнула во взгляде молодого писателя, как не мог отделаться от тревоги, ледяными пальцами гладившей по шее.
* * *
Стоило свету покинуть город, как Генри Фицрой зашевелился. Он ощутил простыню, которая накрывала его обнаженное тело, и отдельно – каждую нить, прикасавшуюся к коже. Слабый поток воздуха коснулся его щеки, словно дыхание ребенка. Он ощутил три миллиона жизней в городе, и на мгновение какофония оглушила его, но затем он сумел вернуться к тишине. В последнюю очередь он ощутил себя. Глаза открылись – Генри уставился в темноту.
Он ненавидел просыпаться подобным образом, ненавидел чрезмерную уязвимость. Когда за ним наконец придут, это случится как раз в такой момент – не в часы забвения, но в час теней, когда солнце зашло, но тьма еще не наступила. Тогда он ощутит, как в грудь ему вогнали кол, и поймет, что пришла смерть, но ничего не сможет с этим поделать.
По мере того как Генри старел, момент пробуждения наступал все раньше, на несколько секунд приближаясь к дню. Но он никогда не происходил быстрее. Как и в свою бытность смертным, Генри просыпался медленно.
Столетия назад он спросил Кристину, как это происходило с ней.
– Словно я выхожу из глубокого сна – сейчас меня еще здесь нет, а в следующее мгновение я здесь.
– Тебе снятся сны?
Она перекатилась на бок.
– Нет. Вампирам не снятся сны.
– Наверное, этого мне не хватает больше всего.
Она улыбнулась и провела ногтем по внутренней стороне его бедра.
– Мы учимся видеть сны в момент пробуждения. Показать тебе, как это делается?
Временами ему казалось, что как только он проснется, то слышит голоса из прошлого – голоса друзей, любовниц, врагов; как-то раз он слышал голос отца, который кричал ему, чтобы он потарапливался, не то они опоздают. За прошедшие четыреста лет это больше всего походило на то, что мир смертных называл снами.
Он сел и начал потягиваться, но замер, внезапно ощутив тревогу. Совершенно бесшумно Генри встал с кровати и подошел к двери спальни. Если бы в квартире был кто-то живой, он бы почувствовал.
В квартире никого не было, но тревога не отпускала.
Он принял душ, оделся, с каждым мгновением уверяясь все больше – что-то было не так. Он вновь и вновь обращался к своим ощущениям, пытаясь понять, что стряслось. Когда он спустился вниз за посылкой, предчувствие усилилось. Та часть его натуры, что носила маску цивилизованности, обменялась любезностями с Грегом и пофлиртовала с пожилой миссис Маккензи, в то время как он просеивал мириады ощущений в поисках источника опасности.
Пока Генри направлялся обратно к лифту, он почувствовал на себе взгляд охранника, обернулся и едва заметно улыбнулся. Двери открылись – Генри шагнул внутрь. Сомкнувшаяся сталь не дала ему увидеть ответное выражение лица Грега. Что бы там ни беспокоило пожилого мужчину, с этим Генри разберется позже.
* * *
– Частный детектив Нельсон.
Поскольку Вики не могла знать, кто из звонивших окажется потенциальным клиентом, она решила, что все звонки будет принимать за рабочие. Ее мама возражала, но она возражала против многих вещей, которые Вики не собиралась менять.
– Вики, это Генри. Послушай, мне кажется, тебе лучше приехать сегодня.
– Почему? Нашел что-то новое и хочешь обсудить перед тем, как отправиться на пост?
– Я никуда не пойду сегодня.
– Что? – Она убрала ноги со стола и сурово посмотрела на телефон. – Надеюсь, у тебя есть веская причина остаться дома.
Она услышала его вздох.
– Если честно, то нет. Однако меня не покидает чувство.
– Вампирская интуиция? – фыркнула Вики.
– Можно и так сказать.
– То есть ты сегодня будешь сидеть дома просто потому, что у тебя предчувствие?
– Если коротко, то да.
– То есть пусть демоны свободно шатаются по городу, пока ты полагаешься на интуицию?
– Не думаю, что демоны придут сегодня.
– Что? Почему?
– Из-за того, что случилось прошлой ночью. Сила Божья снизошла и сказала «нет».
– Что сказала?
– Я и сам не очень понимаю.
– Что произошло прошлой ночью, Фицрой? – Она прорычала вопрос сквозь стиснутые зубы. Ей приходилось допрашивать враждебно настроенных свидетелей, так и те были куда щедрее на подробности.
– Послушай, я расскажу тебе, когда ты приедешь.
Ему не хотелось объяснять по телефону свой религиозный опыт женщине из двадцатого века. Даже при личной встрече будет не просто ее убедить.
– Твое предчувствие как-то связано с тем, что случилось прошлой ночью?
– Нет.
– Тогда почему…
– Послушай, Вики, за все эти годы я научился доверять своим чувствам. Наверняка тебе самой приходилось порой полагаться на интуицию, не так ли?
Вики поправила очки на носу. У нее не было особого выбора – приходилось верить в то, что Генри знает, что делает. В вампиров поверить было проще.
– Хорошо. Мне нужно еще кое-что сделать, но я приеду, как только смогу.
– Идет.
Его голос звучал совсем иначе, чем раньше, и Вики нахмурилась.
– Генри, все в порядке?
– Да… Нет… – Он снова вздохнул. – Просто приезжай, когда сможешь.
– Послушай, у меня… – Черт бы его побрал!
Вики уставилась на трубку, в которой раздавались гудки, говорившие о том, что Генри Фицрою не было никакого дела до того, что там у нее. И все же она должна была все бросить и поспешить к нему, потому что у него было предчувствие.
– Только этого мне не хватало, – пробормотала она, роясь в сумочке, – вампир в депрессии.
В списке, который для нее составил профессор информатики, было двадцать три имени: студенты, которые, по его мнению, могли использовать потенциал украденной компьютерной системы. Хотя он заметил, что зачастую на самых сложных домашних системах просто играют в игрушки, и ничего более.
– С такими параметрами и вы смогли бы поиграть, – добавил он.
Он понятия не имел, кто из двадцати трех носил черную кожаную куртку. Он не обращал внимания на подобные вещи.
