– Кто-нибудь из них вел себя странно в последнее время?
Профессор устало улыбнулся.
– Мисс Нельсон, эти ребята по-другому себя и не ведут.
Вики сверилась с часами. 21:27. Было уже чертовски поздно. И куда ушло время? Не питая особых надежд на то, что Челлучи наконец окажется в офисе – она пыталась дозвониться до него начиная с четырех часов, – Вики набрала номер главного управления. Его все еще не было на месте. Дома его тоже не оказалось.
Оставив очередное сообщение, Вики повесила трубку.
– Пусть не говорит потом, что я не пыталась передать ему важную информацию.
Она прикрепила список к маленькой доске объявлений, висевшей у нее над письменным столом. На самом деле она понятия не имела, насколько важны эти имена. Шанс того, что они что-то значат, был минимальным, но другого у них не было. С ними Вики по крайней мере могла с чего-то начать.
21:46. Лучше бы ей отправиться к Генри и выяснить, что же случилось прошлой ночью.
– Рука Господа. Конечно.
Если забыть о демонах и Армагеддоне, Вики не представляла, что могло произвести подобное впечатление на четырехсотпятидесятилетнего вампира.
– Если забыть о демонах и Армагеддоне… – Она потянулась к телефону, чтобы вызвать такси. – А ты стала куда беспечнее относиться к концу света.
Ее рука легла на пластик, когда аппарат зазвонил и пронзительный звук заставил ее сердце подскочить.
– Ладно, не совсем беспечно.
Она глубоко вдохнула, взяла себя в руки и подняла трубку.
– Привет, дорогая, я не вовремя?
– Я как раз собиралась уходить, мам.
Еще пять минут, и ее бы уже не было в квартире. У ее матери было чутье на такие вещи.
– Так поздно?
– Еще даже десяти нет.
– Знаю, дорогая, но на улице темно, а с твоим зрением…
– Все в порядке с моим зрением. Я буду держаться освещенных улиц и обещаю быть осторожной. А теперь мне правда пора.
– Ты идешь одна?
– Я кое с кем встречаюсь.
– Не с Майком Челлучи?
– Нет, мам.
– Ой. – Вики практически услышала, как мать навострила уши. – Как его зовут?
– Генри Фицрой.
А почему бы и нет? У нее было лишь два способа отделаться от мамы – резко повесить трубку или удовлетворить ее любопытство.
– Чем он занимается?
– Он писатель.
С мамой можно было говорить искренне. Она вряд ли стала бы спрашивать, не является Генри кровососущим мертвяком.
– А как к этому относится Майкл?
– А как он должен относиться? Ты прекрасно знаешь, что между мной и Майком совсем не тот тип отношений.
– Если ты настаиваешь, дорогая. А этот Генри Фицрой симпатичный?
Вики на миг задумалась об этом.
– Да, симпатичный. Есть у него особая харизма…
Голос Вики сделался задумчивым, и ее мама рассмеялась.
– Звучит серьезно.
Фраза вернула Вики к реальности.
– Да, мам, это очень серьезно, а потому я должна идти.
– Хорошо. Я просто надеялась, что, если уж ты не сумела выбраться домой на Пасху, у тебя найдется немного времени сейчас, чтобы провести его со мной. Мои выходные прошли скромно – я посмотрела телевизор, в одиночку поужинала, затем рано легла спать.
Вики прекрасно понимала, что ею манипулируют, но это ничуть не помогало. Никогда не помогало.
– Хорошо, мам. У меня есть несколько минут.
– Не хочу доставлять тебе неудобств, дорогая.
– Мама…
Спустя почти час Вики положила трубку на рычаг, посмотрела на часы и застонала. Никто не умел так, как ее мама, заполнять время ничем.
– По крайней мере, за этот час не наступил конец света, – пробормотала она, прищурилась, пытаясь разглядеть номер Генри на пробковой доске, и стала набирать.
«В настоящий момент Генри Фицрой не может подойти к телефону…»
– Да чтоб тебя! – Она повесила трубку, не дослушав сообщение. – Сперва он просит меня приехать, а теперь куда-то свалил.
Едва ли его внезапно настигла смерть, пока Вики разговаривала с матерью по телефону. Она сомневалась, что даже вампирам хватит хладнокровия включить автоответчик, пока их расчленяют.
Вики накинула куртку, схватила сумочку и, предварительно включив собственный автоответчик, покинула квартиру. Двигаясь осторожно, она дошла до конца темной тропинки и вышла на тротуар, а затем направилась в сторону ярких огней на Колледж-стрит примерно в половине квартала от нее. Она собиралась заказать такси, но раз Генри не было дома, то можно и прогуляться.
Тот факт, что мама напомнила ей о болезни, никак не повлиял на ее решение. Никоим образом.
* * *
Генри схватил телефон и заскрежетал зубами, когда звонивший повесил трубку, хотя сообщение еще даже не закончилось. Немногие вещи выводили его из себя сильнее, а это случилось уже третий раз за вечер. Он включил автоответчик, когда сел писать, скорее по привычке. Он собирался отвечать только на звонки Вики. Но откуда ему было знать, кто звонит, если они бросали трубку? Он взглянул на часы. 23:10. Неужели что-то случилось? Он набрал номер Вики и полностью прослушал сообщение, прежде чем повесить трубку. Ничего нового он не узнал.
Где она?
Он подумывал отправиться к ней на квартиру и попытаться взять след, но отказался от этой идеи практически сразу. Интуиция продолжала твердить, что он должен оставаться дома, отчего Генри делался дерганым и нервным.
Что ж, раз уж ему все равно сидеть здесь, то он попытается использовать это чувство в своем творчестве.
Смит сделала шаг назад, сапфировые глаза были широко распахнуты. Она схватила опасную бритву капитана с маленькой подставки.
– Еще шаг, – предупредила она, голос ее приобрел страстные интонации, – и я тебя порежу!
Ничего не получалось. Генри вздохнул, сохранил файл и выключил компьютер. И куда запропастилась Вики?
Он был не в состоянии сидеть спокойно, поэтому вернулся в гостиную и взглянул на город. Впервые за все то время, что он жил в кондоминиуме, огни Торонто не впечатляли. Он мог думать лишь о том, как они погаснут и тьма распространится, пока мир не утонет в ней.
Генри включил стерео, вытащил диск, затем вернул его на место и выключил стерео. Он принялся мерить шагами комнату. Взад и вперед, взад и вперед, взад и…
Даже сквозь стеклянные дверцы он мог чувствовать присутствие гримуара, однако, в отличие от Вики, он называл его порождением зла без всяких сомнений. Чуть более ста лет назад его экземпляр был одним из трех последних настоящих гримуаров в мире, ну или по крайней мере так ему сказали, а у него не было причин сомневаться в человеке, который ему это сообщил, ни тогда, ни сейчас.
