Душ, кстати, тоже работал на магии, но чуть более сложной.
– Это двойная пространственная магия, – пояснила Мелиса. – Вода одновременно появляется в верхней части и исчезает в нижней. Еще и подогревается. Такие вещи могут позволить себе или маги, или очень состоятельные люди, имеющие возможность держать мага в штате домашней прислуги.
Все это было исключительно занимательно и любопытно, а Мелиса к тому же действительно очень легко и доходчиво объясняла. Вероятно, поэтому в обучении я делала успехи. И судя по реакции Колта, когда он узнавал о моих результатах, те превосходили его ожидания, что заряжало меня еще большим энтузиазмом. Хотя его и так хватало. Пусть я никогда не блистала аттестатом или дипломом с бесконечным рядом аккуратных пятерок, дурой меня тоже не назвать. Я всегда ленилась в отношении неинтересных мне дисциплин, практическую пользу которых не видела. Никогда не зубрила просто ради хорошей оценки. Но то, что меня интересовало, могла изучать часами. А если предмет был хорошо понятен, то и пятерки случались. Особенно в колледже.
С магией у меня как-то сразу сложилось. Оказалось, что это не сложнее программирования, в чем-то даже очень похоже. Главное – понимать логику составления заклятий и знать, из чего они составляются. Причем вариантов было несколько: разные кланы и территории в прежние времена использовали разные подходы к решению задач, да и задачи у них порой отличались. В итоге возникло множество школ, которые потом перемешались. Одни продолжали развиваться, другие отмерли. Маги выбирали углубленное изучение одной школы или практиковали сразу несколько подходов к колдовству. Все это немного напоминало работу с разными языками программирования. И поскольку с логикой у меня проблем не наблюдалось, оставалось только изучить парочку местных школ на достаточно хорошем уровне. Остальное – дело техники. Вот над техникой – вложением силы в заклятия – приходилось попотеть, но похвалы Мелисы и искреннее изумление Колта так вдохновляли, что я очень старалась.
С новообретенным отцом я общалась не так уж много. Мы неизменно ужинали вместе: иногда вдвоем, иногда в компании Мелисы. Изредка он присоединялся к нам за обедом, если приходил на занятия – узнать мой прогресс. Однако даже когда мы оставались наедине, у нас не складывалось разговора по душам. Мы все больше молчали, лишь иногда обсуждая или занятия, или бытовые мелочи, или вовсе отвлеченные темы. Никаких подробностей о его отношениях с мамой или решении оставить меня с дядей я так и не услышала.
О войне и о себе Колт тоже предпочитал не говорить. Мне удалось узнать лишь то, что после полной и безоговорочной победы Содружества он еще какое-то время служил, а примерно десять лет назад ему был дарован замок, принадлежавший когда-то одному из горгульих принцев, чей род давно угас. Впрочем, дарован – громко сказано. Колт не имел права использовать его по своему усмотрению. Здесь уже несколько десятилетий находилась одна из академий Содружества, так и должно было оставаться. Колт ею и управлял, и владел, очевидно, получая неплохой доход.
– А почему ты директор? – спросила я как-то за ужином. – Разве главный в академии не ректор?
– Политика, – равнодушно пожал плечами Колт. – Когда меня ставили во главе академии, ректоры других учебных заведений возмутились. Они все сплошь аристократы и ученые мужи, а я военный, к тому же горгулья…
– Это плохо? – напряглась я. – Быть горгульей?
Он одарил меня пронзительным взглядом и уверенно заявил:
– Это прекрасно – быть горгульей. Но наша аристократия была истреблена века назад. Поэтому всякие напыщенные идиоты, вроде драконов, кичащиеся собственным происхождением, смотрят на нас свысока. И хотя сами драконы и наградили меня этим замком и должностью за службу Содружеству, против возмущения они не пошли. Но и ломать традиции, лишая Замок Горгулий статуса академии, не стали. Поэтому я директор, надо мной стоит формальный ректор… Точнее, стоял все эти годы. Недавно его… он умер, а нового так и не назначили пока. Честно говоря, мне все равно, как называться, пока в мои дела никто не лезет.
– Но новый ректор теоретически может влезть?
И снова через стол прилетел такой убийственный взгляд, что стало не по себе.
– Пусть попробует.
На этом тема как-то сама собой закрылась.
Когда Мелиса присоединялась к нам, становилось немного веселее: ее присутствие оживляло беседу, хоть и не делало ее более личной. Зато гнетущей тишины становилось меньше. Мелиса умела поддерживать непринужденную беседу и вовлекать в нее окружающих. Как я поняла, она как раз относилась к какой-то магической аристократии, но после разрыва с семьей потеряла все привилегии. О своей истории она тоже предпочитала помалкивать и вела себя так, словно совершенно не переживает. Возможно, так и было, все-таки восемь лет прошло.
Мне казалось странным, что она так и не вышла замуж, ведь Колт, как я поняла, освободил ее от уз договорного брака именно для того, чтобы она смогла вступить в нормальный. Очевидно, проблем возникнуть не могло, но она что-то не торопилась. Возможно, предпочитала свободу. Или любила кого-то, кто не отвечал взаимностью. Я каждый раз внимательно наблюдала за ее общением с моим отцом, но так и не заметила ничего романтического ни с одной из сторон.
А рядом с Колтом действительно не было видно никого другого.
Для меня это мало значило. Мама умерла много лет назад. Даже если бы Колт был ей настоящим мужем, а мне – отцом, он имел бы право устроить свою жизнь с другой женщиной. Требовать от него уйти в монахи как минимум нелогично, а я уважаю логику. Но мне и так предстояло привыкнуть к мысли, что у меня есть отец. Привыкать еще и к мачехе – уже слишком. Да и, честно говоря, часть меня – та злая часть, что порой все портила, – не возражала, если бы все эти годы мой горе-отец страдал в одиночестве. Только я очень сомневалась, что он в нем действительно страдал.
Во второй половине дня Мелиса обычно занималась своими делами, а я была предоставлена сама себе. Мне выдали внушительную стопку книг по истории истинного мира, Содружества, кланов оборотней и человеческих территорий, предполагалось, что я должна их читать, но нудные тексты навевали на меня тоску и усыпляли. Осилив для приличия пару страниц, я отправлялась бродить по замку и его окрестностям.
Как и обещал, Колт показал, где находится Мертвый лес. Выглядел тот, кстати, вполне обычно, живенько так, но попасть туда не представлялось возможным. Деревья немного не доходили до замковой стены, а по той регулярно шаталась охрана, спрятаться от их взглядов было негде. Возможно, ночью стражники следили менее пристально, да и темнота могла помочь, но после одиннадцати все входы и выходы перекрывались. Да и не настолько я лихая, чтобы бросаться в подобные авантюры ночью без надежного напарника. Оставалось лишь любопытствовать:
– Все-таки почему туда нельзя ходить?
– Там заканчивается территория Содружества, – пояснил Колт.
– То есть… там граница? Так близко?
– Да.
