Единственное, чего наставница не стала касаться, – это зелий.
– Весьма специфическая область магии, – вздохнула она. – Скорее искусство, чем наука. Их надо чувствовать. У меня с этим всегда были проблемы.
Я решила, что раз даже Мелиса плохо ориентируется в этом предмете, я тоже не буду считать это трагедией. Уж на «троечку» как-нибудь сдам.
Занятие закончилось традиционным для нас чаепитием, и я решила воспользоваться случаем, чтобы задать вопрос, терзавший меня уже неделю.
– В прошлую субботу, когда мы попались миллитам, – начала я осторожно и сразу заметила, как наставница напряглась, – этот дознаватель… Бренсон?
– Бенсон, – машинально поправила Мелиса. Голос ее прозвучал немного сдавленно под воздействием эмоций. – Брент Бенсон.
– Да, точно! Так вот, он сказал Рабану, мол, после двух таких утрат никто вас не осудит за то, что вы ищете некроманта, чтобы проститься с близкими. Я знаю, что отца Рабана недавно убили и род даже обвинил в этом его. Но… О какой второй потере мог говорить Бенсон? Ты не в курсе?
Мелиса заметно расслабилась, услышав этот вопрос. Кажется, она решила, что я поинтересуюсь другим – ее отношениями с дознавателем. И хотя об этом я тоже хотела при случае спросить, мне сразу стало понятно: лучше не сегодня.
– Незадолго до того, как убили его отца, у Ламберта… то есть, у профессора Рабана погибла невеста. При весьма загадочных обстоятельствах.
– Ее тоже убили? – тихо уточнила я, вспоминая слова дракона о «другом убийстве».
– Миллиты так не считают. Ее смерть выглядит вполне естественной, следов насилия, яда или проклятия не обнаружили, но… Насколько может быть естественна внезапная остановка сердца у молодой здоровой девушки? Рабан считает, что здесь что-то нечисто, и я не могу с ним не согласиться.
Я кивнула. Да, действительно, выглядит подозрительно, но мои мысли сейчас сосредоточились на другом.
Значит, у него была невеста, которая совсем недавно погибла. Что ж, это объясняет его холодность в отношении местных красавиц. В груди опять болезненно заныло, и я объяснила это себе сочувствием Рабану. Ведь на фоне этого события последовавшие убийство отца и изгнание из рода выглядят еще более трагично. И это объясняет, почему он не стал оправдываться и доказывать свою невиновность: для борьбы за честное имя нужны силы, а откуда им взяться? Похоже, все они уходят на то, чтобы не сойти с ума от горя и выяснить, как погибла невеста. Для этого он даже готов преступить закон.
– Парню досталось, – вздохнула Мелиса, словно прочитав мои мысли. – Но он неплохо держится. Хотя… сильно изменился, конечно.
– Ты знала его раньше? – тут же зацепилась за ее слова я.
– Да, он несколько раз приезжал сюда с отцом, когда тот наведывался с формальными инспекциями.
– Инспекциями? – Я удивилась. – А кем был его отец?
Теперь удивилась и Мелиса, даже немного смутилась, осознав, что Колт мне об этом не рассказывал, но все же пояснила:
– Патрик Рабан был назначен формальным ректором Академии Горгулий, когда Энгарда поставили здесь директором. И оставался им до самой гибели. Теперь должны назначить нового.
По тону, которым это было сказано, становилось понятно, что от назначения никто не ждет ничего хорошего. Но, похоже, драконы с ним не особо торопятся.
На следующий день я все-таки дошла до закрытой части замка и даже открыла тайный проход, но внутрь так и не шагнула, неожиданно осознав, что понятия не имею, как вернуться. У Рабана наверняка был план, но посвятить меня он не успел, а возвращались мы через управление миллиты. Повторять этот путь определенно не хотелось.
Открывшийся передо мной коридор манил, обещая тайны и прочие интересности, а внутренний голос пытался убедить, что в крайнем случае всегда можно выбраться через окно, но я не поддалась. А вдруг на окна наложены какие-нибудь запирающие заклятия, к которым я не смогу подобрать ключ? Или еще хуже: установлена какая-нибудь магическая сигнализация, которая мгновенно сообщит Колту о том, что периметр взломан, и кто его взломал заодно. Во всяком случае, на месте Колта я бы что-то такое организовала, раз в этой части замка есть потайной подземный лабиринт, ведущий в Мертвый лес. Ведь любой выход – это еще и вход. Вероятно, эту часть замка потому и закрыли, чтобы кто попало не шастал.
Впрочем, на мой взгляд, было бы эффективнее обрушить коридор, но его предпочли сохранить. Почему? Во всем этом мне виделась манящая тайна, но как ее раскрыть или хотя бы с какой стороны подступиться к раскрытию, я не представляла.
Глава 18
Огромный молот с размаха опустился на платформу, и красный указатель на шкале взмыл вверх, добравшись до цифры семь, после чего полетел обратно вниз. Алиана зааплодировала и закричала: «Молодец!», а Киллиан смущенно улыбнулся и пожал плечами, передавая молот Владу, который всячески демонстрировал, что совершенно не впечатлен результатом.
– И это ты называешь ударом? – разочарованно протянул он. И повернувшись к Алиане, добавил: – А ты чего кричишь? Это всего лишь семерка, результат так себе для взрослого парня.
– А я его не за грубую силу люблю, – заявила та, обнимая Киллиана, который присоединился к нам на лавочке за одним из многочисленных столов, расставленных здесь и там, чтобы посетители ярмарки могли присесть, отдохнуть и перекусить. – А за ум и магические способности.
Последняя суббота сентября – первый день осенних ярмарок – выдалась солнечной, но воздух все равно был уже довольно прохладным, поэтому для многочасовой прогулки пришлось утеплиться. Однако даже куртки и плащи не всегда спасали от призывающего ветра, поэтому мы не отказывались от согревающих напитков, кои местные киоски предлагали в ассортименте. Здесь было и подогретое вино со специями, и разнообразные травяные чаи, заправленные медовой настойкой, и сама медовая настойка, а также несколько видов ягодных. Мы с Алианой выбирали более легкие вино и чай, а ребята, включая Марин, которая сегодня предпочла облик Генри Кавилла, согревались более крепкими вариантами.
Ярмарка мне нравилась. Впервые за все время пребывания здесь Бордем предстал передо мной не угрюмым захолустьем, а вполне себе приятным городком, в котором живут радостные улыбающиеся люди. Отовсюду неслись сводящие с ума ароматы жаренного на огне мяса, жженого сахара и разнообразных приправ. Играла музыка, мигали разноцветные огоньки, которыми были украшены киоски, бродячие артисты разыгрывали сценки, заставляя детей хохотать во весь голос. Одни продавали товары долгого хранения – те же настойки, масла, высушенные травы, сыры, колбасы, какие-то заготовки в банках и бочонках. Другие кормили и поили гуляющих гостей. А третьи предлагали нехитрый набор развлечений, предполагающих демонстрацию ловкости, меткости или силы.
Вот на одном таком аттракционе и настоял Владимир, заявив, что проигравшие соперники кормят победителя обедом в трактире. Я не очень понимала смысл обеда в трактире, когда вокруг столько мелких вкусностей, которые можно съесть на месте. Например, наблюдая за соревнованием ребят, мы с Алианой грызли из одного внушительного кулька орехи в карамели.
