«Я стану твоим проклятием, демон. Уберу соперницу, и ты будешь моим»
Покидая столовую, я не видела взгляда того, кому была отправлена мысль. Эйдан же только довольно ухмыльнулся и, с откуда ни возьмись взявшимся аппетитом, стал ужинать.
Глава 24
А в комнате нас уже поджидала Адель. И не одна. Как и обещала подруга, она связалась с феей, которая держала собственное ателье. При виде нас с Ньяной фея застыла. Взмахнув своими яркими крыльями, она стремглав подлетела к нам:
— Bonbon, Адель. Что это за прекрасные создания? О, Великая Жюстин, какие волосы, — она благоговейно коснулась моих волос. — Какая стать! — Ньяна тоже удостоилась чести быть ощупанной и осмотренной. Подруга стояла в абсолютном шоке, так же, как и я.
— Вот такие они у меня красавицы, Флёра. Я же тебе говорила. Для них нужны особые платья. Такие, чтобы все упали, при виде их.
— Ага. Главное, чтобы мы сами устоять смогли, — еле слышно пробурчала Ньяна. Подруга не любила платья, от слова абсолютно. Я тоже особо ярких чувств к ним не испытывала. Но для меня не было такой уж пыткой надеть подобный наряд. Не то, что для нашей боевой Ньяны.
— Ma fleur des champs, не преуменьшай свой шарм. Вспомни, что я тебе сказала, когда мы только встретились? — фея грозно, наверно ей так показалось, посмотрела на Адель.
Та засмеялась в ответ и подняла обе руки вверх, словно сдаваясь на милость победителю.
— Ты сказала, что я подобна горному хрусталю. Благородная холодная красота, которая непременно нуждается в достойном обрамлении.
Ничего себе обороты у этой феи. Так даже самый заядлый ловелас не всегда сможет выразиться.
— Вот-вот, — она взяла нас с Ньяной за руки и подвела к Адель. Выстроив в шеренгу, сложила руки на груди и, будто бы, задумалась. Длилось это доли секунд, а затем, хлопнув в ладоши, Флёра крутанулась вокруг себя и вынесла вердикт.
— У вас будут самые умопомрачительные платья. Или я не Флёр де Лопас. Завтра к обеду их доставят к вам в комнату.
— Так быстро? — Ньяна не смогла сдержать свой скептицизм, чем, видимо, нанесла непоправимый ущерб внутреннему спокойствию неугомонной феи.
— Возмутительно! Деточка, никогда не сомневайся во мне! Мое ателье лучшее во всем Королевстве! Да что там, во всем мире! И если я сказала, что платья в обед будут, то значит, сдержу слово! Даже если мне придется пытать орков, что доставляют мне ткань! Всё! Некогда разговаривать! Ждите заказ! — хлопнув снова в ладоши, фея с громким щелчком исчезла из нашей комнаты.
Совершенно обескураженные мы стояли, не в силах произнести и звука.
— Я даже знать не хочу, где ты её откопала, — отмерла Ньяна. Подруга, скорее всего, больше нас находилась в шоке от подобного возмутительного нарушения ее спокойствия. — Хотя нет. Одно мне точно интересно. Как она вообще попала в Академию? Ты же знаешь, сюда абы кому доступ не дают.
— Не стоит так драматизировать, Ньяна. Ты мне еще спасибо скажешь, — лукаво улыбнулась Адель. Почему-то эти двое очень любили пикироваться. — А по поводу её нахождения здесь. Так все просто. Ей дали пропуск.
— Точно, Дела. За испорченную нервную систему. Однозначно скажу. И что значит по пропуску? Его тоже не так быстро дают.
— Согласна, не быстро. Если у тебя нет знакомых, имеющих особое положение, — подруга невозмутимо рассматривала ноготки.
— Себастиан значит. Почему мне казалось, что ты наоборот стараешься быть от него подальше? — я действительно думала, что демон совершенно не тот, о ком мечтает подруга.
— Зато он мечтает об обратном. Я всего лишь слабая девушка, ищущая сильное плечо в трудный момент.
— Ты интриганка, Адель, — припечатала Ньяна. — И когда-нибудь он заставит тебя за это расплачиваться. Но об этом я думать не стану. О, Великая, как представлю впихивать в себя в это пыточное изделие, так муторно на душе становится, — горестно вздохнув Ньяна, направилась в ванную комнату, видимо хотела хотя бы там переварить произошедшие. А заодно подготовиться и к будущему. Бал с каждым часом становился все ближе и ближе.
— Ну, а ты? — Адель повернулась ко мне. И, видя, что я улыбаюсь, тоже расплылась в ответной улыбке.
— Немножко шокирована. Как ты с ней познакомилась? — эти две личности настолько разные, что сложно было представить, какие интересы могли их сплотить.
— Все очень просто, Габи. Она как-то раз была моей пациенткой.
— И все? Вы вот так с одного раза сдружились?
— Неожиданно, правда? Мы уже отвыкли, что люди вокруг нас могут быть настолько доброжелательными.
— Ты хочешь сказать, что она за эти платья ничего не возьмет?
— Ну, почему же. Возьмёт, конечно. Но не деньгами. Иметь под рукой собственного врача, готового в любой момент, не важно день это или ночь, примчаться по твоему зову, перспектива неплохая, не находишь? — подруга весело мне подмигнула.
Не найдя, что ответить, я лишь пожала плечами. Если это удобно Адель, то в обратном я ее переубеждать не стала.
— Вот и ладушки. Пора вытаскивать Ньяну из её норы, — она явно имела в виду ванную комнату. — Ньяна! Выходи! От судьбы не убежать!
Не став дальше вмешиваться в их разборки, я вернулась к своей кровати и залезла под одеяло. Шантар тут же придвинулся к моему боку и продолжал сладко посапывать во сне. Я ласково провела рукой между ушей мантикора.
— А ты ведь даже не подозреваешь, через что мне сейчас предстоит пройти, — фамильяр тихонько мурлыкал во сне. — Спи, малыш. Пусть тебе приснится сахарная косточка.
На такой безмятежной ноте я и провалилась в сон, чтобы там обрести личный кошмар.
Я оказалась в каком-то черном месте. Не могла понять, лес ли это, пещера или дом. Вокруг не было ни души. Попытавшись сформировать в руке кристалл, я весьма удивилась, когда не смогла этого сделать. Быть абсолютно одной, ещё и без возможности защищаться в незнакомом месте — ощущения так себе. Самое страшное, что я не понимала, куда мне нужно идти, чтобы выбраться отсюда.
— Здесь есть кто-нибудь? — холодная, мрачная тишина. Попытавшись сделать шаг вперед, я обнаружила, что намертво приклеена к земле. Внутри начала подниматься сносящая все на своем пути паника. Что это за место? Где я?
— Ну, здравствуй, птичка, — скрипящий старческий голос прозвучал, как голос палача на плахе. — Давно я ищу встречи с тобой.
— Кто ты? — я изо всех сил старалась взять себя в руки. Самое страшное, что я никак не могла понять: сон это или явь.
— Я та, которую вот уже много веков все магические существа бояться называть по имени. Я та, кто выжигает все живое, оставляя только пепел и тлен. Я та, кто сеет хаос и панику, — голос с каждым звуком становился все ближе. Я же старалась уговорить свою силу помочь. — Имя же мое настолько прекрасно, что его больно произносить. Оно обозначает власть и величие. Имя мне — Царилла.
