На лицо Делы тут же набежала тень.
— Не будем об этом сейчас ладно, Габи?
— А когда? Ты так и не сказала, почему сторонишься его. Хотя прекрасно видишь, он одержим.
— Вот именно, Габ. Одержим. Это не любовь. Я не хочу, чтобы он вообще меня сегодня замечал.
— Поздно, Дела. Он уже минут десять с тебя глаз не сводит.
Подруга испуганно вскинула на меня глаза и обернулась.
Себастиан был сегодня под стать брату и всей семье. Во всём черном, не изменяет парень себе, с тростью в руке, откуда только взялась, он казался демоном возмездия. Его глаза сканировали Адель, не позволяя той сделать и шага в сторону. Между ними словно велся какой-то диалог, который был прерван ведущим сегодняшнего вечера.
Нас всех приглашали занять свои места для речей Ректора, преподавателей и гостей Академии. Мы с подругой сели так, что столик Правящих был перед моими глазами. Я видела, как хищно проводила своей рукой по его плечу невеста Эйдан. Но вот мгновение, и уже в его жесткой хватке хрупкая кисть. Однако я бы не назвала прикосновения демона любящими. Судя по тому, как морщится девушка, ей банально больно. Неужели в его проблеме с семьей появился прогресс? Настроение потихоньку начало подниматься вверх.
Отец тоже сидел со свое семьей, но нет-нет, наши взгляды сталкивались, и мы улыбались друг другу. И всё, казалось, шло прекрасно. Торжественная часть прошла. Студенты и гости спокойно ужинали, предвкушая возможность позже подвигаться под музыку, как внезапно Зал Для Приемов оглушила громкая сирена. Мы с Адель впились друг в друга взглядами. Сирена означала одно. Кто-то вторгся на территорию Академии. Вторгся силой. Даже колоссальная защита не смогла сдержать натиск.
— Студенты, все сохраняем спокойствие и остаемся на своих местах. В случае опасности, мы сможем вас защитить.
Но как же ошибался Ректор. От этой Чумы защиты не было. Изменённые появились словно из ниоткуда. Они, как тараканы, стали вылезать буквально из каждой щели замка.
Не теряя времени даром, я буквально сорвалась с места, Адель за мной, чтобы предотвратить удар по первому же столу, где сидели первокурсники. Мамин браслет превратился в острый кнут, впиваясь в шею чудовищу и оттаскивая его от перепуганной девушки. Дела выхватила меч и сражалась с сородичем монстра. Благо последнее время мы усердно тренировались, чтобы и она не осталась без защиты. Ньяна и Фарх тоже уже сражались с монстрами. Но мне казалось, что мы не победим. Их было слишком много.
Совершив ошибку задуматься на мгновение, я пропустила, как один из Изменённых подкрался ко мне из-за спины и впился мощными клыками в плечо. Боль, как концентрированный яд, хлынула в мое тело. Сформировав острый кристалл и превозмогая неимоверную боль, я наугад проткнула монстра, надеясь попасть в жизненно важный орган. Мощной челюсти не стало в то же мгновение. Но это была не моя заслуга. Отец спас меня, немного опередив Эйдана.
— Габриэль! Терпи девочка, я вытащу тебя отсюда.
— Нельзя. Их много. Нужно больше людей. Где охрана?
— Демоны их раздери. Эйдан уже кинул клич. Через мгновение здесь появится Королевская армия.
И вот уже мощная армия демонов в боевой ипостаси буквально вычищала это место от скверны. Я обессиленная лежала на руках отца. Хорошо, что демоны пришли. Вот только… многих уже не вернуть… Как жаль было молоденьких студентов, которые только начинали свой путь, были полны ожиданий и надежд. Великая, пусть это уже закончится. Я хотела было встать, но из меня как будто вытекала жизнь.
— Габи. Габриэль, что такое? Дочка? — голос отца доносился до меня как будто сквозь воду.
Рядом оказались Ньяна и Адель. Подруга тут же начала осматривать рану. И, пораженная открытием, застыла. Словно не знала, что же делать.
— Она отравлена, — еле слышный шепот.
— Адель, что ты сказала? — вот уже и Эйдан здесь.
У подруги на глазах появились кристаллики слез.
— Эйдан, рана отравлена. Этого яда нет в нашем мире.
Внезапно всё застыло. Никто не шевелился. Не было ни дуновения ветерка. Ничего. Я испугалась, что уже умерла. Что вот именно так выглядит граница между жизнью и смертью. Безмолвие. Безвременье. Тишина и пустота. Сейчас исчезнут всё, кого я люблю.
— Ну, вот ещё. Можно подумать, я бы позволила умереть собственной дочери. Развела тут истерику, — мамин голос показался мне галлюцинацией, и я уже ожидала увидеть кого-то вроде ангела-проводника.
— Нет, дорогая, я, конечно, иногда бываю в ангельском настроении. Но быть всё же предпочитаю ведьмой.
Мам подошла ко мне и присела на корточки.
— Ну что, пуговка. Я говорила, что приду за тобой и девочками? Я здесь. И нам пора.
А как же остальные? Как же Эйдан? Папа? Мама словно читала мои мысли. Ее взгляд тут же вперился в лицо отца.
— Он бросил нас.
— Нет. Ты ошибаешься, мам. И знаешь, ещё кто кого бросил.
— Ладно. Сейчас не время. Нам нужно уходить. На моем запястье появился золотой браслет, такой же и у девочек.
— Отправляемся.
С каждой секундой мне всё сложнее и сложнее становилось находиться в сознании. Однако последнее, что я услышала, был возмущенный возглас мамы и решительное отца:
— Я иду с тобой, Мелодия.
А дальше меня поглотила тьма.
Глава 27
Выплывать из сна было невыносимо трудно. Хоть в теле я и не чувствовала боли, однако тяжесть в нем ощущалась неимоверная. Приоткрыв глаза, обнаружила, что лежу напротив окна, в которое светит яркое солнышко. Над рамой свесилась ветка какого-то дерева, как будто служа вуалью между комнатой и лучами солнца.
— Проснулась? — в комнату вошла молодая женщина с ласковой улыбкой на губах. — Ну и поволновала ты всех, девочка. Думали, что не вернем тебя из мира Великой. Но ты молодец. Упорно цеплялась за жизнь. Теперь, когда ты пришла в себя, дело пойдет веселее, и ты скоро встанешь на ноги.
— Кто вы?
— Ох, прости, пожалуйста, — всплеснулась руками женщина. — Меня зовут Мила Ванквар, и я ведунья деревни Тармас, — её имя мне ни о чем не говорило.
— Где я? — воспоминания вспыхивали тусклыми огнями. Кажется, мы с девочками были в Академии на балу… Потом… Краска сошла с моего лица. Изменённые! Нападение! Наша битва за выживание! Великая, им же наверняка нужна помощь, а я тут лежу. Да еще и неизвестно, как далеко от самой Академии. Приложив чудовищные усилия, я постаралась подняться с кровати.
— А ну, стой! Ты что удумала? Тебе нужно восстановиться, а потом уже танцы гарцевать.
— Я нужна друзьям! Изменённые напали! Как вы не понимаете?! — волнение рвалось неконтролируемым потоком.
— Успокойся, Габриэль. Там все уладили, — я застыла в то же мгновение. Этот голос являлся в моих снах. Не так часто, как мамин, но… Бабушка. Она решительным шагом зашла в комнату, давая понять ведунье, что нас нужно оставить одних.
