Она заговаривала ему зубы, пыталась успокоить, но видела по его глазам, что он в ответ, может сейчас ляпнуть только что-то вроде «ты тоже приятная на ощупь», ничего другого он выдавить из себя не способен. Слишком уж она его огорошила.
За остаток ночи Тео больше ничего не сказал. Он пребывал в раздумьях, и «Вера» не торопилась узнавать, о чем он так напряженно думал. В любом случае расставался с ней мужчина нежно, даже пообещал, что они ещё обязательно встретятся. Возможно, даже сегодня, хотя точно ничего не говорил.
Василиса надеялась, что как «Вера» она больше к Тео не придет. Надеялась и верила, что муж всё обдумает и уже сегодня прибежит к ней мириться сам, и будут они вместе, как она мечтает. Из-за радужных мыслей настроение было очень хорошим, поэтому даже пропустила мимо гнева пару едких выражений от Слауса.
Она переодевалась в его меолёте, и видела, что он «не смотрит» в её сторону. От комментария чувство самосохранения его не удержало:
— И? Стоило того, чтоб перед этим хмырем ВАМ притворятся одной из моих нимф?
— Перед этим хмырем стоит перепробовать все варианты, которые только доступны, — не стала Василиса скрывать, заметив, как он выделил ее в своём вопросе. Считает слишком красивой? Ммм… Приятно! — Кроме того, когда кого-то любишь, такие вопросы даже в голову не приходят.
— А как же гордость? Моя обычно заявляет: «Вот ещё! Буду я за тобой бегать! Пшел отсюда!»… А я, наоборот, к ней возвращаюсь. Вот кто из нас дурак?
— Ты, — не задумываясь, ответила Василиса. — Ибо когда любишь нечего изменять. А ещё… Если твоя девушка не желает за тебя бороться и говорит что-то в таком духе по любому поводу, то поверь, ей искренне плевать на тебя. Та, что любимого потерять не хочет, так никогда не скажет.
— Хм… — задумчиво нахмурился Дрэйк.
Обиделся, наверное, на ее мнение, но Василисе было все равно.
Когда она закончила переодеваться и сложила костюм Веры в сумку, сказала:
— Если вдруг Тео снова захочет видеть Веру или еще кого-то, мне сообщаешь. Ясно?
— Конечно, не волнуйтесь.
— Вот и славно, — улыбнулась она и в отличном настроении простилась с ним.
Домой ехать — нужды не было. Униформа кроптера — одежда практически на все случаи жизни. Но и на работу Василиса не отправилась, решив продолжить расследование о пропажи реликвий из хранилища мэрии. Кстати… Мэрия! То казну потеряет, то реликвии! Совершенно ненадежное здание, однако.
Василиса отправилась в больницу. Она была уверена, что шкатулку стащил именно первый секретарь. Вчера весь день она потратила на то, чтобы опросить всех работников здания совета и ей не понравилось то, что говорили о первом секретаре.
Склочный, злобный, всегда рассерженный. Это не показатель, да и все вполне себе объяснимо. У него умирает шестилетний ребенок, так что если у него еще хотя бы есть время и желание ходить на работу и выполнять обязанности, то пусть ему ещё скажут «спасибо».
Нашла пару свидетелей, которые пересказали ей чуть ли не дословно разговор между первым секретарем и мэром, когда первый попросил у второго эликсир жизни. Мэр, оказывается, поднял жуткий скандал, когда отказал подчиненному в подобной просьбе. Он счел это, как минимум оскорблением. Хм…
Если подумать, то выходит вот что: как ни крути, а мэр потерял реликвию, которую когда-то сам король доверил Ссарии. Если подобные сведенья дойдут до королевских ушей, в Ссарии пройдет смена власти, и это как минимум. Возможно, мэра даже казнят за такое упущение.
Со стороны Эулата — это похоже на сладкую месть. И ребенка вылечил, и гада наказал.
В медучреждении Василиса допросила доктора девочки об её состоянии. Спрашивала не приносил ли папаша ребенка какое-нибудь таинственное лекарство, которое обязательно должно было помочь. Оказалось, что состояние крайне тяжелое, и лучше девочке не станет никогда. Сам доктор даже сомневался, что с её недугом справиться эликсир жизни. Василиса в вопросах медицины была исключительным нулем, поэтому не разбиралась в подобных вещах. Поверила доктору на слово, в конце концов, ему же лучше знать. Прощаясь с ним, столкнулась с господином Эулатом. Василисе даже показалось, что секретарь подслушивал ее разговор с доктором.
— Вы, в самом деле, считаете, что вором могу оказаться я? — спросил он раздраженно.
— Я так скажу, — в ответ спокойно реагировала Василиса. — Мне без разницы кто стащил лекарство. Честно. Я всегда готова оформить отчет о том, что это дело безвыходный «глухарь», и виновник никогда не будет найден. Главное для меня — найти Алмаз и волшебную палочку. Пусть эта старая палка и не работает уже давно, но, как реликвия, должна быть возвращена.
— Вы хоть понимаете, о чем говорите? — побагровел он. — Это лекарство должно быть найдено и возвращено владельцу.
— Наш мэр полон сил и энергии, — отмахнулась Василиса. — Зачем оно ему? Да и к тому же… Почему нельзя создать еще одно?
— Может, потому что это вам не какое-то вшивое зелье? — разозлился секретарь.
— Я в подобных вопросах не разбираюсь, я знаю лишь одно: где-то первую дозу взяли, а значит, есть ещё. Почему нельзя взять еще?
— Потому что первую дозу, как вы выразились, взяли из королевского источника, фонтана сил и энергии, который был уничтожен во время сражения при Майраде, то есть почти двести лет назад. Другого такого источника нет! В каждом мире хранилось буквально по глотку эликсира для одной важной персоны, на случай если хозяин окажется поблизости.
— То есть… — медленно, но до нее начало доходить. — Эликсир предназначался не для нашего мэра, а для короля, если вдруг с ним что-то случилось бы в наших краях?..
— Именно! — кивнул Эулат.
— Так вот почему мэр вам отказал. Не из жадности, а из страха… Но можно же было написать королю и спросить?
— Вы, правда, такая идиотка?! — разозлился секретарь.
— Когда здесь король был в последний раз? — в ответ разозлилась Василиса.
Эулат смолк. Король вспоминает о них редко, но все равно ни Эулат, ни мэр, ни за что не бы не стали писать Его Величеству с подобными просьбами, боясь его гнева.
— Я вам так скажу: вы не в том направлении работаете, — вздохнул Эулат. — Я не крал ничего. Кроме того, в момент кражи, я был здесь со своей женой и ребёнком. Чуть ли не вся больница может подтвердить мои слова. И поймите, украдено не что-то одно, а всё.
«А запах паники и испуга отходит именно от тебя, — усмехнулась Василиса. — Так что нет, дорогуша, шкатулку упёр ты… Верни остальное, на лекарство мне плевать!»
Василиса свои мысли дала понять ему очень ясно. Она даже намекнула, что если вдруг остальное само вернется, то ну и ладно. Дело тут же будет закрыто, но от каждого её намёка секретарь злился, а после выдал:
— Знаете, я начинаю сомневаться в вашей компетентности. Я старался быть терпеливым, но моё терпение кончилось! Я сделаю всё, чтобы вас отстранили от расследования!
