— Я помогу уничтожить трупы, — согласилась, правильно оценив, кому из нас нанесён больший урон.
Пусть я и связана договором служения при дворе до конца отбора, но всё-таки не стала невестой собственного брата! Невестом? Или женихом?
В любом случае, это катастрофа!
Мы ввалились в спальню.
Я магией перекрыла все возможные входы и выходы.
Воздушная стихия Шехая скрутила смертников по рукам и ногам.
— А теперь объясни мне, остроухий ублюдок, почему я не должен убивать тебя и эту… тварь?! — изменившимся голосом прорычал принц, подтаскивая к уже своему лицу ушастого придурка Юнсиэля. — Коротко и по существу!
Шэрима всхлипнула от ужаса.
— Замолкни! — зло прошипел Высочество.
А потом вдруг замер. Будто бы окаменел. Носом втянул воздух… и выругался на древнем, называя Ри такими словами… Ух, просто!
Но зато я сразу уловила суть.
— Я вижу, вы даром времени не теряли, — оскалился Шай. — Очень интересно, как будете объяснять тётушке Нэль, почему у рода Феррен скоро появится ушастый огненный бастард-наследничек.
Парочка побледнела до синевы.
— Или это был сюрприз для моего братца? — продолжил глумиться метаморф. — О, детка, уверяю тебя: Шэр не оценит. Как и вся наша семья, — и ледяным тоном «посоветовал»: — Тебе лучше отказаться от отбора. Немедленно. Пока этот маскарад не зашёл слишком далеко.
Но моральное давление на Ри почему-то произвело иной эффект.
Зажатая в тисках драконесса расправила плечи и, частично трансформировавшись — а именно, покрывшись золотисто-рыжей чешуёй и отрастив шипастые крылья и хвост, — зарычала:
— Это ты виноват!!! Ты пр-р-ритащил ящик настойки!
— Ещё скажи, что я заставлял тебя пить, дорогуш-ш-ша! Что я насильно вливал спиртное в твою глотку! — зашипел Шай.
Воздух вокруг него завился воронкой. Но я видела, что метаморф контролирует себя.
В отличие от Феррен, уже полыхающей огнём.
— Ты споил нас!!! А потом мы парами играли в карты на желание! И вы проиграли! Два раза!
— Я? Проиграл?! Двуличной девочке-заучке и ушастому придурку? — насмешливо протянул он и… рявкнул: — Да быть не может!!!
А ко мне медленно начали возвращаться воспоминания.
— Может, — тихо произнесла я.
Метаморф взвыл.
Кажется, и он вспомнил.
— Я сама видела!!! Всё было честно!!! Вы проиграли!!! Два раза подряд!!!
Так-то оно так… Но я никогда раньше не проигрывала Юну, только если…
— Юнсиэль Лоутс… — сладким голосочком — не хуже Юльси! — протянула я, с улыбкой глядя на лучшего друга.
Уже, кажется, бывшего. Такое предательство я ему не прощу. Не смогу забыть. Это всегда будет стоять между нами.
Эльф вздрогнул, побледнел и виновато отвёл взгляд.
— Ты мухлевал, — тихо констатировала факт я. — Споил меня и Шая и использовал магические трюки, которым тебя научила та орчанка-танцовщица. Как тогда, когда мы тянули жребий: кто на месяц будет игрушкой Ари.
— Это неправда!!! Всё было честно!!! — продолжила орать взбешённая Шэрима. — Юн! Скажи им!
Но эльф молчал.
— Всё ясно, — усмехнулся Высочество. — Остроухий, будучи в здравом уме и трезвой памяти, споил нас и развёл на два желания. Хотелось бы услышать — каких. И побыстрее! Архимаги внизу — не из терпеливых. Время выйдет — откроют дверь с ноги и вломятся в спальню, не терзаясь муками совести. А здесь — две Шэримы Феррен! Вот наши матушки-затейницы удивятся-то! Особенно леди Нинэль!
— Ты, Фэйтгард, должен был обратиться в точную копию Ри и дать клятву о неразглашении информации. Полную, без всяких исключений, — зло глядя на метаморфа, произнёс Юн. — Эль же должна была произнести такую же клятву и наложить на вас обоих парализующее заклятие на интервал в десять часов.
Послышался уже привычный древний мат.
Блондин же виновато посмотрел на меня. Но в его глазах я не увидела сожаления.
Он поступил именно так, как считал нужным. И если бы потребовалось — сделал бы так снова.
Юнсиэль Лоутс расставил свои приоритеты.
Да-а-а, оказывается, это безумно больно, когда предают близкие. Те, кого считаешь родными.
Я взглянула на Феррен.
Она не выглядит возмущённой подлым поступком.
Судя по выражению лица, сейчас её заботит только незапланированная беременность.
Заранее посочувствовала их ребёнку. Который родится. Потому как аборты у магически одарённых и стихийников запрещены. Точнее, запрещено лишать жизни мага в материнской утробе. Не из этических соображений. Просто «убийцы» ещё не рождённого малыша сами лишатся магии и «покровительства» стихии — если имеется — и заполучат нескрываемую отметину в ауру. К несчастным случаям подобное не относится.
— У меня есть к вам всего три вопроса, — с холодным безразличием взглянула на предателей я. — Первый. Леди Шэрима Феррен, Вы расстались с девственностью до игры на желание или после?
Драконесса покраснела.
Юн зашипел.
— Это я тебе и сам могу сказать, сестричка, — ухмыльнулся Шехай. — Уже после того, как оставили нас статуями стоять в гостиной. Иначе бы я не был девственницей.
— Ах, ну да… Что-то я плохо соображаю после десяти часов под парализующим заклятием. Оно всегда мне хорошо удавалось. К сожалению.
— Но, если тебя интересуют подробности, то, по запаху девственной крови на простынях, первый половой акт случился около восьми часов назад. Видимо, отмечали свою бесчестную победу, — оскалился Фэйтгард. — Одним разом они не ограничились. Около получаса назад было последнее соитие. И, судя по запаху, исходящему от Феррен, она уже ни в одном месте не девственница…
— Фэйтгард! — зарычал блондин.
— Для тебя и твоей подстилки, остроухий ублюдок, я — Его Высочество, младший принц Фэйтгард. И никак иначе, — ледяным тоном заговорил мужчина, а сила его магии буквально придавила Юна к полу.
Ри задрожала. На беременную Шай разумно не стал воздействовать. Просто дал увидеть свою мощь.
Вокруг меня же появился его воздушный защитный кокон, словно оберегая от гнева.
— Понятно. Второй вопрос. Кто из вас переодевал нас в эту одежду?
— Я, — пискнула драконесса.
Эльф напрягся.
Шехай зловеще оскалился и заковыристо проклял ушастого.
Парочка ничего не поняла. Просто испугалась.
А вот я, как магистр ритуальной магии, оценила по достоинству. Шуточная «нестоялочка» с условием. Просто произнесённая на редком наречии метаморфов.
