Легче всего отделался Дурин. Бившего с далекого холма пулеметчика уничтожили под звон падения девятой гильзы. Просто глянув в его сторону и остановив сердце одной лишь силой внимания . Дурин с перепугу умер, но спустя пару минут вспомнил, что он зомби и сердце у него стучало лишь по моей воле, сугубо для красоты.
Стычка к тому времени закончилась. Наемники исчезли, как и пулемет с остатком боезапаса. Адамант бесхозным не бывает, факт. Кто-то поленился даже подойти и дернул его телекинезом к себе в инвентарь. Сам же Дурин обзавелся новым украшением в своей бороде - мертвой прядью. Прикасаться смертным к этой косице я бы не рекомендовал. Ну а для зомби она вроде как даже наоборот - аналог божественного отхила.
Разобравшись с текучкой, я поцеловал на прощание теплый лоб матери и позволил Друмиру вытолкнуть меня на Древо. Лишь прикрыл на прощание плечи Аленки сотворенным плащом Истинной Жрицы. Будет ей подарок достойный бога!
На восьмом ярусе я чуть не влип. Нутром ведь чувствовал опасность темного листа, в одиночестве скорчившегося на надломленной ветке. Но я сам загнал себя в этот угол, в очередной раз доверившись не особо точной карте.
В спину дышала угроза, поднимая дыбом волосы на загривке. Кто-то уверенно шел по моим следам, наведясь поисковым заклинанием по оброненной где-то капле крови. Все мои попытки закрыться от поиска элегантно обходились, выдавая в преследователях немалый опыт.
Прыжок на темный лист привычно выбросил меня на планету. Портал обычно якорится на места силы - а это, чаще всего, населенные планеты, а не пустой, едва проработанный создателем этого мира космос.
Земля больно ударила в ноги. Спину выгнуло, захрустели кости, мясо на лице натянуло куда-то к затылку. Кожа с хрустом рвалась, брызги крови веером потянуло к небу. Вектор тяготения оказался двунаправленным!
Меня рвало на части, словно при казни через разрывание лошадьми. Над головой, высоко в небе темнела черная дыра, затягивая в себя даже коронарную массу местного светила.
Под ногами - огромная планета, ободранная - до холодного железного ядра. Гравитация под сотню “же” без подготовки нокаутировала даже меня. Благо сработали автоматические контуры заклинаний, врубившие отхил, активировавшие универсальный “бабл” и подарившие мне лишние секунды на реакцию.
Уже позже, укутавшись рукотворным щитом, я подключился к инфополю планеты. Не прикрытый от несанкционированного доступа, зияющий дырами, он поделился со мной короткой и грустной историей.
Канаан, некогда процветающий мир. Населенный хитроватыми разумными и довольно глупеньким, хоть и сильным богом. Обмануть такого или использовать в своих целях - сама вера велела, даже молитвы не жаль. Крутили им как хотели, пока один умник не взял бога на слабо.
Мол, раз ты всесильный, можешь ли сотворить такой камень, который сам не сможешь поднять? Бог смог. Он ведь реально был силен. Созданный им объект был невелик, но имел массу на два порядка превышающую массу светила. Рукотворная чёрная дыра поглотила своего создателя, а с ним и весь хитрый народ…
Поучительно…
Следующий прыжок - на пределе возможностей и дальности - привел меня на новую ветвь. Счастливо промазав мимо разлапистого колючего листа - вокруг так и кружили могучие сторожевые сущности - я влип в крохотную незаметную почку. Если честно, я ее до последнего даже не замечал. Прикрыта была что-ли чьею-то волей?
Такие мысли внушали опасение. В вихре молний, настороженным Терминатором, я появился в крохотном мирке. Семь разноцветных солнышек кувыркались над головой. Розовые единороги тянулись ко мне теплыми губами, нагло игнорируя активный щит.
Натужно пыхтели толстожопые пчелки, тягая в ведерках амброзию. Безмозглые фейки водили хороводы, пони с добрыми глазами катали на себе дурашливых лепреконов.
Я поднял второй слой щитов. Такая патока хуже явной опасности…
Однако ничего опасного не происходило. Единороги жадно слизывали с меня звездную пыль. Пчелка притаранила мне меду и с видимым облегчением избавившись от ведерка, ужужжала в сторону доминирующей горы, над которой сверкала невероятная радуга в 777 цветов.
Закруживший вокруг меня хоровод феек явно нарывался, вторгаясь в охранный периметр и заставляя все больше ужимать его радиус. Размахивая перед моим носом алыми маками, они брызгались мутными росинками и что-то негромко напевали. И лишь засыпая, я разобрал слова:
-- Спи-усни, приляг герой,
-- Заслужил ты свой покой,
-- Сколько хочешь можешь спать,
-- Не нужна богу кровать.
-- Все что хочешь, загадай,
-- Все исполнит Барабай!
Глава 3
-- Проснись… да проснись же ты!
Настойчивый шепот буравил мозг, вытаскивая меня из липких объятий наркозного сна. Что за дрянь мне снилась?
Нет, вначале - все было мило. Счастливое детство со всеми его несбывшимися мечтами. Альбом редчайших марок с котиками, дом-торт из сотни нежных коржей на девяти кремах, до синевы подбитый глаз у Сашки Рыжего - главного хулигана двора. Награда нашла героя…
Но трепещущий в моем сердце Друмир горел огнем и звал в дорогу. Он смазывал самые потаенные фантазии, напоминая о себе и пламенем непокрытого долга выжигая навязанные сны.
Грезы сменились тревожными видениями. Тавор в образе Комка Боли рвал мою плоть, Асмодей пластал душу.
-- Да вставай же!!!
С трудом открыв глаза я недоуменно нахмурился и сфокусировал зрение на заслонившей небо фигуре.
Мать моя женщина! А я точно проснулся?!
Надо мной навис огромный деревянный клоун с грубо намалеваным лицом. Раздвоенный колпак с поролоновыми бубенцами залихватски сдвинут набок и прострелен в паре мест. Массивные ноги обуты в толстые меховые тапочки на тройной подошве. Беспалые руки из разноцветных шаров вряд ли способны поковыряться в носу. Однако почти наверняка с одного удара посадят слона на задницу.
-- Ты чем это сказал, чудо деревянное? - вежливо поинтересовался я и на всякий случай активировал щиты.
-- Тихо ты! - вновь шикнули на меня. - И силу спрячь, разбудишь милого-любимого-великолепного Барабая - беды не оберемся! Что б он сдох от кровавого поноса...
Вот теперь я разглядел говорившего. На плече склонившегося клоуна сидел крохотный плюшевый мишка. Затертый бархатец давно утратил свой цвет. Многочисленные дыры бережно залатаны разнокалиберными лоскутами. Вместо одного глаза пришита надколотая пуговица, второй - алеет покрасневшим белком и слезится как у больного котенка. Вставленные в глазницу веточки не позволяют векам сомкнуться.
-- Что за Бабай? - уже тише спросил я.
Щиты убирать не стал, наоборот - попытался погуще запитать их силой. Не нравится мне происходящее, ох не нравится... Логи алертовали о вмешательстве в разум и торопливо чистили ауру от остатков плетений наведенного сна. Надпочечники вбрасывали в кровь веру, руки рефлекторно сжимались в кулаки. После того, как статус альфы прочно закрепился в психике, среди всех возможных реакций на опасность: “бей, беги, замри” - я на инстинктах выбирал: “Бей!”.
