— Что-то не так?
Джейн молча уставилась на него, и Рис показал рукой на половину сэндвича, про который она просто забыла.
Джейн охнула и смущенно засмеялась.
— Нет, все замечательно.
— Мне, право, неловко, что я не смог сам позаботиться о твоих нуждах.
На слове «нуждах» ее взгляд, словно сам собой, упал на его губы. Он что, специально?
— Мои… нужды полностью удовлетворены, — ответила она, стараясь не смотреть ему в глаза. Но перед тем как решительно сосредоточиться на своем сэндвиче, она все же заметила, что уголки его четко очерченных красивых губ слегка приподнялись.
Сэндвич закончился слишком быстро, и Джейн отряхнула юбку от крошек и встала, чтобы собрать все и отнести обратно на кухню.
Когда она потянулась к его пустому стакану, Рис накрыл ее пальцы своими.
— Почему ты так нервничаешь?
Она подняла взгляд, его глаза цвета виски блестели в свете камина. В этих глазах можно утонуть.
Джейн выпрямилась и осторожно высвободила руку.
— Я не нервничаю. Просто… — Она не знала, что сказать. Она просто пыталась не показать, как сильно ее влечет к нему. Просто пыталась вести себя так, словно никогда не пробовала на вкус его поцелуев, не обнимала, не занималась с ним любовью.
— Джейн. Мы подождем. Если ты хочешь этого, значит, будем ждать. Но я не могу делать вид, что не хочу тебя.
Ее сердце екнуло.
— Понимаю.
— Поэтому иди сюда. — Он осторожно потянул ее за руку, желая, чтобы она подошла поближе. — Я просто хочу обнять тебя.
Джейн замешкалась, но все-таки придвинулась к Рису. Он прижал ее к себе, просунув руку ей под мышку.
Джейн застыла, словно каменное изваяние, ей казалось, что даже эти прикосновения неправильны.
Но Рис просто обнимал ее, его большая ладонь неподвижно лежала на ее плече, бедро прижималось к ее ноге. Очень медленно его сила и тепло и успокаивающее потрескивание огня помогли ей расслабиться. Было так здорово снова оказаться в его объятиях, что Джейн хотелось поверить в то, чего на самом деле никогда не было. Наверное, все дело в том, что раньше ее жизнь была слишком одинока.
— Расскажи мне о том, как жила раньше.
Джейн замерла. Как братья это делают? Оба обладают пугающей способностью читать ее мысли — или, по крайней мере, ей так казалось.
— Например, что? — Джейн не знала, скольким может поделиться… и вообще, хочет ли рассказывать о прежней жизни. Если придя в себя, он выставит ее за дверь, ей совсем не хотелось, чтобы Рис испытывал к ней жалость.
— На что был похож твой дом?
— Большой старый викт… старый дом.
— А твой отец часто устраивает званые вечера?
Джейн рассмеялась, прежде чем успела подумать.
— Нет, нечасто. Наш дом не слишком располагает к веселью. А мой отец… он был несколько эксцентричен.
— Да? В чем именно?
Она чуть отодвинулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Рис следил за ней своими странными глазами, теперь в них читалось еще и любопытство.
— Что ж… — Она не знала, что ему известно о невесте из Америки. Он думает, она леди? Или незнатного происхождения? Наверное, последнее маловероятно, если он считает себя виконтом.
Джейн вздохнула. Все это слишком сложно. Именно поэтому она и не может быть с Рисом — ей хотелось рассказать ему слишком много. Хотелось, чтобы он понимал ее.
Может, оттого что они были физически близки, ей теперь кажется естественным сблизиться и эмоционально. Или все дело в том, что никто никогда не расспрашивал ее об отце и жизни в Мэне. Без этого нездорового любопытства.
— Когда мама умерла, отец… немного сдвинулся рассудком. — Она посмотрела на Риса, чтобы убедиться, что это не идет вразрез с тем, что он уже знает.
Он ждал, пока она договорит, на красивом лице ничего не отражалось.
Джейн уставилась в потрескивающее пламя и продолжила:
— Он разговаривал с ней и вел себя так, словно она не умерла. И он был не слишком… внимателен ко мне. — Она поспешно добавила: — Нет, он был хорошим и любил меня, но часть его словно тоже умерла. Он стал каким-то рассеянным и жил в своем собственном мире, и это было тяжело.
Ее снова охватило знакомое чувство вины, вины из-за обиды, которую она испытывала к отцу. Вины из-за того, что она до сих пор желала, чтобы он ставил ее, свою живую дочь, выше воспоминаний о матери.
Джейн заморгала, только сейчас поняв, что Рис так и не ответил. Она скрепя сердце подняла на него глаза, но вместо жалости, которую, как она была уверена, увидит, заметила, что он хмурится.
— Наверное, тебе было нелегко, — заметил он резким голосом. — Ты была совсем ребенком — всего десять лет. Тебе нужен был отец.
Да, нужен.
— И что ты сделала? Как ты жила? — спросил он. Его пальцы погладили ее руку, нежно потирая хлопок блузки, словно Рис думал, что она замерзла.
Джейн вздрогнула, хотя ей вовсе не было холодно.
— Я быстро повзрослела. Как и любой ребенок на моем месте, наверное.
— Элизабет тоже пришлось быстро повзрослеть, но она лишилась обоих родителей сразу. У тебя оставался отец.
Джейн ничего не ответила, хотя ее успокаивали его осторожные прикосновения, его тихое негодование. Он понимал и оправдывал ее чувства, а Джейн уже начала было думать, что испытывать их с ее стороны эгоистично.
Какая ирония — единственный человек, который понимал ее боль, сам жил в мире фантазий.
— На что была похожа твоя жизнь? Расскажи.
Джейн не хотелось рассказывать ему обо всем. О своем одиночестве, о том, как трудно быть нелюдимой дочерью спятившего гробовщика. Поэтому она просто сказала:
— Я постоянно занималась домашними делами и помогала отцу с работой.
— Какой? — спросил Рис.
Она помедлила.
— Он был владельцем похоронного бюро.
Его рука замерла. Джейн смотрела в огонь, старательно отводя глаза. Теперь его негодование сменится отвращением.
— Он был гробовщиком? — В его голосе в самом деле звучало что-то похожее.
Она кивнула.
— И твой отец занимался этим прямо там? В вашем доме?
Джейн снова кивнула.
— Да, это несколько странно, но я так выросла…
— Этот человек не достоин зваться отцом, — холодно сказал Рис. — Заставлять тебя помогать в подобном деле… заставлять тебя жить с этим.
Джейн заморгала, удивленная его внезапным гневом.
— Ну, я занималась только коммерческой стороной дела. Встречалась с семьями усопших, помогала с похоронами.
