Когда оказался в широком коридоре дворца перед кабинетом Главы, мысленно чертыхнулся, явственно ощутив запах Марианны, след которого медленно таял под мрачными сводами замка.
«Мам, где ты?», — коротко кивнув смотревшему прямо мне в глаза Лизарду.
«Дома…уже дома, милый. Что-то произошло?», — не скрывая волнения, проскользнувшего в мыслях.
«Нет, всё хорошо. Я на работе».
Чтобы отсечь дальнейшие разговоры, потому что основное я для себя выяснил. Беспокойство Морта не было связано с матерью, а всё остальное меня волновало постольку поскольку. Скорее всего, они оба были в его кабинете, когда Главе пришло срочное сообщение, после чего он перенёс жену домой и, вернувшись сюда, пустил зов. И, скорее всего, другие солдаты сейчас ждали Главу в зале совещаний, куда мы обязательно спустимся после короткого разговора о происшествии с Ами. Моя фарфоровая сучка подкинула проблем не только мне, но и всем Нейтралитету.
Всеми силами стараться не выпустить наружу раздражение из-за того, что я знаю, почему он приводит её сюда и как часто. Почему запах её присутствия здесь витает всё чаще и чаще, позволяя всем остальным узнать то же самое. Что чертовски выводит из себя. Тому же Лизарду, вперившемуся в моё лицо своим привычным безразличным взглядом, так похожим на стеклянный. Если долго всматриваться в него, кажется, что глаза у него на самом деле искусственные, лишённые любого выражения эмоций. Он сам казался таким, вот этой своей ложной апатичностью схожим с Вольским. С Изгоем. Только у того в глазах то и дело мелькало если не предупреждение убить сию минуту и самым жестоким образом, то склонность к этому. Лизард был пустым. Словно ненастоящий. Лишённый чувств. А значит, способный на самые беспощадные поступки к любым живым и умерщвлённым существам. Я видел своими глазами, как он отсекал головы младенцам, вспарывал им животы, потроша внутренности, и хладнокровно сжигал. И самым сложным оказалось не смотреть на это действо, не справляться всеми силами с тошнотой, которую вызывала эта сцена…каждый раз. Самым сложным оказалось каждый грёбаный раз принимать от него закупоренную бутылку виски и двигаться, уступая этому чудовищу место рядом с собой на вершине нашей с ним горы. Я всегда считал, что монстры кровожадны и наслаждаются агонией боли своих жертв. Это подонок наглядно продемонстрировал мне, что монстры не имеют чувств. Нкиаких. Абсолютно. Без особого удовольствия они крошат на части крохотных детей, только потому что они родились не того пола. Знал ли об этом Морт? Возможно, что знал. А может, и нет. Как Глава относился к подобному, если был в курсе? Я понятия не имел…но каждый раз желудок сжимался в рвотном позыве при мысли о том, что, если бы Морт приказал, этот процесс был бы приостановлен. А значит, у Главы был свой план извлечь выгоду из него. И в то же время Николас Мокану был самым отъявленным подонком из тех, что я знал, но ведь он никогда не воевал против детей. По крайней мере, против чужих.
«Зашли. Оба»
Дверь медленно раскрылась, и я вошел в кабинет, чтобы тут же зайтись в приступе ярости от того букета ароматов, которым пропиталось это небольшое помещение. Да, запах её кожи вместе с терпким стойким запахом секса…и, мать вашу, это звучит далеко не так охренительно, когда речь идет о вашей матери. Сукин сын мог бы, по крайней мере, провести эту беседу в любом другом месте. Синие глаза блеснули в приветствии, и Морт подтолкнул в нашу сторону большую карту, развёрнутую на его столе. Да…как я мог забыть, что с некоторых пор ему было плевать на весь остальной мир, единственной, чему он придавала значение, помимо службы, конечно, была его семья и почти больное желание наслаждаться ею во всех смыслах этого слова. И ещё несколько лет назад я бы простил ему за это всё.
— Блохастые взбунтовались, — Морт так же склонился над картой, ведя длинным пальцем по территории ликанов, — в прошедшее полнолуние ублюдки организовали нападение на посёлок вампиров.
— Была ж достигнута договорённость.
Морт перевёл взгляд на меня.
— Именно. И эти твари нарушили её. Они загрызли почти всех вампиров, утверждая, что те незаконно находятся на их земле.
— Но границу проводил Нейтралитет.
— Они ссылаются на историческую принадлежность территории кланам ликанов.
— Наш пост.
Морт быстро посмотрел на застывшего над лесом Лизарда.
— То, о чём ты сообщал. Они убили пограничников.
Мы выдохнули одновременно с Лизардом.
— Какого хрена? Хочешь сказать, они убили нейтралов? Никчёмные волки?
Морт полоснул по мне серьёзным взглядом и кивнул куда-то вбок от себя. Я перегнулся через стол, чтобы ощутить, как сжался желудок…две заспиртованные головы нейтралов в больших стеклянных ящиках лежали на полу у ног Главы.
Краем глаза отметил, как еле заметно вздрогнул Лизард. Значит, его тоже задело только сейчас, как и меня от понимания, что те струны, что мы ощутили недавно…те словно порванные в районе груди и горла струны — это и были именно эти две смерти. Мы перестали так остро реагировать на эти потери…нет, мы не перестали ощущать уход каждого нейтрала. Но теперь мы не знали, кончину которых из них означает это мерзкое ощущение отколовшейся от твоей сущности части. Смерть своих или чужих.
— Значит, это они сегодня…только они.
Морт пожал плечами.
— Я тоже почувствовал лишь их. Солдаты, поехавшие на смену им, привезли это мне.
— Это говорит о том, что на их стороне, как минимум, нейтралы-перебежчики. Я думал, мы всех тварей прикончили.
— Тогда наша служба была бы не столь интересна.
И вновь синяя бездна вспыхнула. На этот раз кровожадным предупреждением для тех, кто приготовил нам сюрприз.
— Есть предложения?
— Какие условия они выставляют?
— Возврат им их территории, восстановление всех прав ликанов, в том числе и права на избрание князя без утверждения его нами, а так же установление ничейной зоны шириной в километр на границе между лесом и вампирами.
— Бред. С каких пор ликанские князья избираются? У них с самого зарождения расы применялся принцип престолонаследия.
— Видимо, слишком много претендентов. Ну или законные не устраивают повстанцев.
Морт быстро прочертил карандашом овал на карте.
— Но ведь у нас есть свой наследник.
Посмотрел на меня, и я не сдержал ругательства.
— Ты отлично знаешь, что он, скорее, сдохнет, но не пойдёт на сделку с нами.
Глава пожал плечами.
— Он сдохнет в любом случае, просто мы ему предложим сделать это, сидя на троне, а не на съёмной квартире в Европе.
Конечно, он знал, где всё это время был Вел. Он знал всё, а про родственников, кажется, даже больше их самих. Но при этом ни слова, ни знака о том, что интересуется ими, теми, кто вычеркнул его из своих жизней. Словно позволяя им лелеять иллюзию, что это удалось.
