— Я хотела выжить.
— Конечно, ты хотела выжить. И это вызывает уважение. Не то, что те, другие, трусливые и жалкие, которые сами пришли на смерть и склонили перед ней покорно головы. Ты решила, что достаточно умна, красива и сильна, чтобы попытаться скрыть свою сущность.
Еще один шаг ко мне, и я перестаю дышать…нет, не потому что это моя физиологическая реакция на ужас, а потому что он мысленно запрещает мне это делать. Он вонзился в мой мозг, как кусок льда и прорастает там ледяным узором, сдавливая виски и прорезая меня изнутри.
— За это ты должна поплатиться жизнью…и перед этим испытать все муки ада. Но ты не просто нарушила закон, ты пошла против него и выкрала то, что принадлежит самому Нейтралитету. И вот я думаю, это смелость, или ты просто самая обычная идиотка? Ты ведь не могла не знать, что тебя ждет за это? Те пытки, что ты пережила, ерунда по сравнению с тем, что уготовано таким, как ты. Агара. Высокородная шлюха. Королевская, можно сказать. — пейзаж за окном снова сменился мокрыми каменными стенами, залитыми кровью, теперь по стеклу стекали красные капли, — В этом здании тысячи оголодавших мужиков. Они могут терзать твою плоть бесконечно, не давая тебе сдохнуть, превращая тебя в мясо с разодранными дырками, потрескавшимися от нескончаемых проникновений.
И в голове вспыхивают отвратительные кадры, от которых все тело сводит конвульсиями… я вижу, как меня терзают…как распинают голую и окровавленную на полу животом вниз. Тошнота подкатывает к горлу, и кровь замерзает, переставая носиться по венам.
— Где ты сейчас, Ами Шай? Ты ведь видишь себя? Где ты?
Всхлипнув не могу ответить, так как мой рот раздирают чьи-то пальцы, там, в моем подсознании у меня трещит челюсть.
— Темно или светло? Там темно или светло?
— Тем-но-о-о.
— Ты снаружи или внутри? Снаружи или внутри, Ами?
— Вну-т-ри-и-и.
По щекам потекли слезы, и сердце судорожно дернулось в предчувствии боли и дикого надругательства.
— Тебе больно?
— Даааа….
И тут же все исчезло, передо мной бледное лицо нейтрала с заостренными чертами и пустые глазницы, все еще вцепившиеся в мой взгляд. И я наконец-то могу дышать.
— Те времена, когда кого-либо казнили лишь за расовую принадлежность или подвид, закончились, с того момента, как править миром бессмертных начал я.
Я еще не понимала, что именно это значит. Я лишь дрожала от пережитого ужаса так, словно это было здесь и наяву…а там, в своей голове я видела, как рыжий урод насилует мою маму и точно так же разрывает ей рот грязными руками.
— Тсссс, малютка. На выпей, — мои скрюченные ледяные пальцы вцепились в бокал, и я сделала несколько больших глотков крепкого спиртного напитка. Он потек по венам, снимая адское напряжение, — умный правитель не станет уничтожать сильнейшую из рас, уникальнейшую и самую красивую, он ее использует в своих целях и на благо организации.
Он вдруг отпустил мой взгляд, и от облегчения я пошатнулась на ватных ногах. А помещение снова залили ослепительные лучи солнца и послышался шум волн за окном.
— Ты можешь сесть, Ами Шай. Позади тебя стоит кресло.
Я не села, я в него упала, истекая потом и все еще не в силах отдышаться, стискивая бокал и делая еще несколько глотков. Морт снова повернулся ко мне, и черный плащ за его спиной медленно взвился волной, оседая вокруг начищенных до блеска черных сапог. Я снова подумала о том, что он так же чудовищно красив, как и его сын… я не завидую той женщине, которая находится рядом с ним. Потому что он самый настоящий дьявол. Ибрагим либо ни черта не знает о нейтралах, либо его познания скудны, либо же они усовершенствуются с каждым днём.
— Я хочу, чтобы ты работала на меня. Для моих целей мне нужен хамелеон. Я не даю тебе право выбора. Я ставлю тебя перед фактом…точнее, выбор есть всегда, и я показал тебе, что ждет маленькую, хорошенькую агару в случае отказа.
Он замолчал, отвернулся к окну, то ли выдерживая паузу, то ли давая мне время подумать. Берег океана вдруг сменился заснеженным лесом, и в стекло начали биться крупные хлопья снега. Видимо эта картинка нравилась ему самому.
— А что ее ждет в случае согласия?
И тогда он расхохотался раскатисто, так громко, что у меня заболело в ушах, и в то же время жутко. В эту секунду я подумала, что он и есть сама смерть. Шторму не нужно было далеко за ней ходить — она живет в его отце.
— Например, она останется в живых и будет иметь покровительство самого Морта.
Он, видно, хотел сказать самого Дьявола. Что ж это одна из самых лучших сделок за всю мою жизнь. Оказаться настолько близкой к их семье и иметь возможность отомстить. Значит часть моих мыслей и воспоминаний все же скрыта от всех. Они не знают, кто я и, кто моя мать. Они не знают моих намерений. Иначе я бы не получила этого предложения никогда, а валялась бы сейчас на каменном полу подземных ям нейтралитета, где мне разрывали бы внутренности самыми омерзительными и грязными способами.
— Я согласна.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ШАЙ.СЭМ
Находиться в этом здании было страшно и в то же время…мне было интересно. Да, не каждый попадал в каменные стены Нейтралитета, чтобы не пережить здесь самые последние и жуткие часы в своей жизни. Мне повезло…а может быть и не повезло. Может быть, именно моя агония растянется на долгие месяцы. Пока нужна, буду жива, а потом меня просто умертвят. Я не доверяла Морту. Как бы он ни хвалился своими новыми законами, он же может их и поменять, едва они станут ему не угодны. В его руках больше, чем власть. В его руках все мы вместе взятые. Кроме того, мой мозг прекрасно помнил все до единой пытки, которым меня подверг Шторм. Каратель Нейтралитета. Потом, спустя время, я пойму, что это действительно не было пытками. Он игрался. Забавлялся. А возможно, и сделал ставки, насколько быстро я сломаюсь. На каком из образов меня вывернет так, что я открою все свои карты. Какую грань боли я не смогу выдержать ни физически, ни морально. В казематах Нейтралитета есть только одно развлечение — чья-то боль и смерть. Только антураж всегда разный, чтоб даже это не наскучило. И я тогда не имела ни малейшего представления насколько это правда и что происходит за стенами, где по идее живут те, кто полностью отреклись от мирской жизни. На самом деле здесь царило намного больше грязи и разврата, чем в самом отвратительном и зачуханном борделе Асфентуса.
После моего согласия меня переселили в другую комнату. Она находилась на верхних этажах и уже походила на жилое помещение, но с минимумом мебели, а вместо окна голографическая картинка. Я могла выбрать один из предложенных видов…Именно здесь я поняла, что те картинки, которые показывал мне Морт не были запрограммированным изображением. Своей мощной энергией он проецировал для меня самый разный фон, создавая нужную для него атмосферу. Давил на меня даже этим.
В шкафу, встроенном в стену и открывавшемся, едва я подносила к нему ладонь, висело четыре одинаковых костюма. Такая же черная форма как у всех нейтралов, но с серыми вставками по бокам прилегающего жакета и эластичных штанов. Мягкие ботинки сверкают как зеркало, и я вижу в них свое отражение.
