* * *
Я не сразу осознал, что даже не надел перчаток. Только сейчас, глядя на эту фарфоровую дрянь и ощущая, как горит кожа ладони там, где она касалась её губ. Приоткрытых и подрагивающих. Не сразу расслышал, что она сказала. Точнее, что означали её слова. Только по истечении нескольких секунд понял — это вызов. И я понятия не имею, чего она хочет добиться этим вызовом, но понимаю, что не позволю вести ей в этот раз. Ни хрена. Хватит. Наигрались. Настало время отвечать за свою наглость. И плевать, что сейчас на самом деле ни черта не лучший момент. Плевать, что в любую секунду сюда могут ворваться. Демоны или нейтралы…сейчас все стали бы для меня врагами. В такой опасной близости от неё.
Закрыться от всех. Чтобы ни один не смог проникнуть в голову. Потому что понимаю — или я трахну её прямо сейчас, или разнесу к чертям собачьим весь этот долбаный дворец, и мне с высокой колокольни на последствия. Шагнул к девчонке, неспособный оторвать взгляда от её хаотично поднимающейся и опускающейся груди. Дряяяяянь…я же знал, насколько ты будешь хороша в этих тряпках. Знал и именно поэтому выбрал их для тебя. В чём я просчитался — так это в своей грёбаной реакции на твое тело в них.
— Изнемогаешь от желания, значит?
Срывая с неё все жучки и кидая их себе под ноги.
— Давай слайд, если не хочешь узнать, как я могу его утолить.
И понимать, что с этой секунды мне плевать и на её желания. Я возьму эту суку. И возьму прямо сейчас
* * *
Все исчезло. Мир вокруг растворился и исчез, я видела только его черные глаза. Невероятные, две бездны, полные голодного мрака, который хочет меня сожрать, и я хочу быть сожранной им. Хочу, чтоб этот мрак просочится мне под кожу, словно знаю, что мне будет адски вкусно принять его, впустить так глубоко, чтоб стало больно. И ненависть растворяется…как и всегда рядом с ним она мутирует в совсем иные эмоции. И я понимаю, что это не только физическое влечение, меня влечет в нем все. Начиная от его холодной властности, какой-то невероятной мощи, которая чувствуется даже во взгляде, и заканчивая тем, как он относится к своим людям. Мне было с чем сравнить. Я видела только жестокость, помимо железной дисциплины. Жизнь агары волновала лишь в денежном эквиваленте. Ее спокойно могли подложить под того, кто жестоко лишит жизни.
Но он был другим…он относился к своим воинам иначе. Я это видела изо дня в день на тренировках, слышала, как дает им задание.
Снова перевела взгляд на его лицо и задохнулась от жгучей жажды испробовать, что значит быть женщиной этого нейтрала. Я хотела его руки на своем теле, хотела узнать, какие на вкус его сочные губы, я хотела почувствовать тяжесть сильного тела на себе.
Наверное, потому что он единственный, кто заставлял меня саму сатанеть от сумасшедшей страсти. Я теряла с ним разум. Облокотившись спиной о стену и видя, как он смотрит на мою грудь с вытягивающимися и твердеющими лишь от одного его мрачно-голодного взгляда сосками, я выгнулась и чуть запрокинула голову, зная, что это сорвет нас обоих. Безрассудно желая, чтоб его сорвало. Чтоб его лед взорвался осколками той же бешеной страсти, которую я испытывала.
— Возьми….
И провела языком по пересохшим губам, чувствуя, как захватило дух от одной мысли, что возьмет. Меня.
* * *
Как звук выстрела. Короткий. Требовательный. И после него ты не слышишь больше ни хрена. После него отключается начисто мозг и включаются голые инстинкты. Инстинкты, натасканные на неё. На кожу эту молочную с едва проступающим на щеках румянцем от возбуждения. На срывающееся частое дыхание, от которого собственное сбивается к дьяволу. На этот язычок, которым по губам провела, а у меня член запульсировал от вспыхнувшей в голове грязной картины, в которой она этими самыми губами ласкает меня.
Сдёрнул вниз корсаж платья и зашипел, увидев упругую округлую грудь. Перехватив соскользнувший слайд и спрятав его в карман, позволить себе мгновение агонии. Просто смотреть как под моим взглядом ещё больше вытягиваются розовые соски и становится насыщенным запах возбуждения в комнате. Чертово противостояние с самим собой, чтобы, безнадёжно уступив, затем с громким проклятьем наброситься на эту сучку. С силой стискивать полушарие груди, и ловить тихие стоны в воздухе. В миллиметрах от её губ.
— Доигралась?
Скользнув одной ладонью вниз, сдергивая ниже, к ногам, осточертевшую ткань, чтобы провести пальцами по плоскому твёрдому животу. Вашу маааать…стиснуть зубы, потому что агара не надела нижнего белья. Откинул голову назад, чтобы выдохнуть, потому что самого нехило коротит от этого зрелища. И она видит это. Видит, как мне крышу сносит от близости с её проклятым телом. Когда кожа к коже…и никакой брезгливости, а дикое неуправляемое желание вжать её в себя ещё теснее. Сожрать. Даааа…её хочется сожрать, и мне откровенно плевать, это влияние самой женщины или особенность её расы.
Накрыл ладонью её лоно, глядя на лихорадочно бьющуюся вену на длинной шее. Мне кажется я слышу шум её крови. Провёл языком по горлу, и выругался, когда она выгнулась больше, подставляя грудь моей ладони, и застонала. Ущипнуть острый сосок и тут же растереть его ладонью, наблюдая за её лицом. за тем, как нахмурилась слегка и прикусила губу, когда я начал поглаживать пальцем складки плоти. Потираясь о её живот напряжённым, до адской боли напряжённым членом, отчаянно вдыхать её аромат у самых волос. Дьявол…это просто безумие. Она очень вкусно пахнет. Так, что хочется слизать этот вкус. Запомнить его на своём языке. Впервые в жизни, бл**ь.
Скользнул одним пальцем в тесную дырочку…и она сжимает ноги, а на меня злость накатывает. У нас нет времени на игры. И буквально каждую минуту сюда может ворваться Морт в случае тревоги. Несмотря на то, что я послал ему сигнал, что всё под моим контролем.
— Что такое, агара? Предпочитаешь низшие расы? С ними легче справляться?
* * *
Никогда не думала, что прикосновение голых пальцев может свести с ума настолько, что начнет трясти, как в лихорадке. Мне кажется, я узор его кожи чувствую своей. Словно соски царапает этим узором, оставляет невидимые следы, когда растирает их и сжимает пальцами. Горячими, как кипяток, очень сильными и властными пальцами. Закатив глаза, изогнуться навстречу им, подставляя ноющие от возбуждения кончики, сжимая колени от едкой пульсации, от уже сокращающихся мышц лона от предвкушения ощутить его вторжение. Вместе со страхом, что разорвет на части. И вместе с тем диким желанием, чтоб разорвал.
И наслаждением от новых касаний, от того как кончик языка нейтрала прошелся по моей шее, вызывая россыпь мурашек на коже и даже под ней. И пульсацией в голове «Шторм никогда не касается своих женщин руками и губами, только в перчатках».
Похоть набирает адские обороты настолько сильные, что меня начинает скручивать от дикого желания. Проникает в меня голым пальцем без перчатки, быстро, жестко, и я непроизвольно сильно сжимаю их, эти костяшки фаланг, перстень нейтралитета, царапающий стенки, задевающий набухший, твердый клитор, задыхаясь и глядя ему в глаза, хватаясь за широкие плечи, затянутые кожаным костюмом, дрожа всем телом. Изначально в точке невозврата, близка к оглушительному оргазму только от одного его запаха и близости.
