Этой ночью и Берти, и Алан были не так нежны, как обычно. Не было долгих поцелуев, нежных касаний, откровенных ласк. И Мелли все думала, почему у нее такое странное состояние. Наверное, такое отношение должно было бы ее напугать, но она почему-то была спокойна… она уже успела отогреть замерзшие ноги, когда поняла причину: они обращались с ней как с рабыней.
До этого Мелли не задумывалась о том, как мужчина ведет себя в постели с женщиной. Девушки в рабском доме говорили, что женщины редко получают удовольствие от секса просто потому, что мужчины сосредоточены только на своем. Все прошлые дни Берти и Алан однозначно доводили Мелли до оргазмов… осознанно. Целенаправленно. Получается, они заботились о том, чтобы ей было… приятно? не больно?
Опыта в этом у Мелли не было от слова совсем, но все же из прочитанного и услышанного выходило, что больно бывает от неосторожных действий мужчины, во время проникновения, а еще от слишком резких действий. И это никогда не вызывало боли у Мелли. Ее больше беспокоило то ощущение тупой, пульсирующей боли, которое накрывало после нескольких оргазмов. Наверное, она действительно не такая, как другие девушки… а может, Берти и Алан не такие. У Мелли не было никого, чтобы спросить об этом и понять, что не так…
Она не осознала бы это, если бы не прошедшая ночь. Откровенно неудобные позы, резкие движения… зажимы на сосках… Наверное, так и должны обращаться с рабыней… только без купания после.
Алан на руках отнес ее в ванную, сам помыл, закутал в огромное полотенце и принес в спальню. Вряд ли это делают для всех рабынь.
После слов лиры Софии, Мелли вообще на многое взглянула под другим углом. Ее слова казались логичными, и Мелли понимала, что они многое объясняют — отношение слуг, подарки, забота о ней. Все было именно так, будто она остается здесь на правах хозяйки навсегда. Будто уже есть право распоряжаться и капризничать. Но в это не получалось поверить. Наверное, Мелли просто боится разочароваться — ошибка может стоить благополучия Роззи и Олли. Сейчас от нее зависит, все ли с ними будет хорошо.
Ей нужно быть сильной. В какой-то книге писали, что настоящая женщина должна быть поваром на кухне, светской львицей в гостиной и бесстыдной куртизанкой в спальне. На кухню ее вряд ли пустят, но над двумя другими утверждениями придется поработать — кажется, именно этого от нее и ждут.
Глава 19. Подарки
Менее чем через сутки Мелли прислали часть новой одежды: пока она приводила себя в порядок после полуденного сна, слуги занесли в комнату несколько свертков. Один из них она сразу распаковала.
Когда вчера обсуждали гардероб, Мелли призналась Дилайле, что ей всегда нравились ткани с набивным рисунком, особенно цветочные узоры. Среди лир в моде однотонный шелк с вышивкой, а такие наряды за день не соберешь — даже если каждую деталь вышивают разные девушки, это все равно займет не менее дня только на подготовку деталей. И костюм выходит тяжелым, с кричащей дороговизной. Дилайла ухватилась за идею — ткани с набивным рисунком есть не только в дешевом сегменте, у нее даже есть парочка подходящих отрезов и, если Мелли готова довериться вкусу портнихи… Мелли без сомнений доверилась. Она не боялась быть немодной, не боялась выделяться из-за внешности. На нее всегда смотрели. Кто-то — с восхищением, кто-то — с похотью, а кто-то — с ненавистью. Если ты красива, эти взгляды преследуют тебя постоянно, тогда яркая одежда становится доспехом: можно успокаивать себя тем, что все смотрят на тебя из-за красного платья, а не внешности в целом. Мелли нравились яркие цвета, нравились цветочные расцветки, она не видела ничего дурного в глубоких вырезах.
В итоге решили сделать акцент на цветочных мотивах и легком налете сельской жизни. По каталогам выбрали соломенные шляпки, договорились добавить больше полевых цветов вместо классических лилий и роз. То, что Мелли привезли сегодня, привело ее в полный восторг.
Набивной рисунок — частый способ украсить наряд, один из самых доступных для сельских жителей. Одноцветный узор — самый дешевый вариант. Если рисунок состоит из двух-трех цветов — плати больше. Но платье, что привезли Мелли, больше походило на ручную работу. Фабричное производство узнавалось только в повторяющемся рисунке и невозможности расписать шелк всего за сутки. Все платье состояло из крупных цветов разных оттенков синего. Будто кто-то высыпал на платье ворох синих маков, не иначе. Цветы — от лазурного до темно-синего — были одинаковыми по размерам и издалека сливались в синее море, без возможности различить отдельные детали. Для контраста на платье был добавлен широкий белый пояс, из под расклешенных рукавов выглядывали белые воланы, а по краю ворота тянулась белая тесьма. Мелли с восторгом крутилась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон.
Ярко, необычно. И глаза кажутся синими-синими, почти как у Алана.
— Ты готова? — раздался голос Берти за спиной.
— Готова? — резко обернулась Мелли. — Мы куда-то идем?
Он вошел совсем неслышно, а еще — неожиданно. Бертран был одет как для прогулки: уже в пальто и даже перчатках.
— Тебе не сказали? — улыбнулся он. — Мы идем выбирать тебе подарок.
— Подарок? — снова удивилась Мелли.
Берти засмеялся. Сима встала между ними с теплой накидкой в руках. Тоже новой, расшитой речным жемчугом и цветными шнурами. Мелли позволила надеть это на себя, так же, как шляпку и перчатки, сама взяла маленькую сумочку. С нетерпением обернулась к Берти. Он так и не сказал, куда они идут, просто молчал и улыбался.
Берти предпочитал светлые и неброские оттенки в одежде. Сегодня это был серый костюм и пальто приглушенно-синего цвета. Замерев у зеркала, Мелли поняла, что их наряды сочетаются: ее верхняя накидка была лишь немного темнее серого костюма Берти, а его пальто перекликалось с цветами на юбке.
— Красиво, — довольно хмыкнул Берти. — Пойдем?
Мелли кивнула в ответ. В груди возникло странное волнение: все же она лишь второй раз за время пребывания здесь выходит из замка. У порога замка их ждала карета, Берти подал ей руку, чтобы Мелли смогла подняться наверх.
Мелли села как и в прошлый раз — на тот диван, что ехал спиной вперед. Берти сначала сел напротив, но потом похлопал рядом с собой:
— Пересаживайся, так удобнее.
— Куда мы все же едем? — спросила она, устроившись рядом с ним.
Берти улыбался:
— По магазинам. Ты любишь ходить по магазинам?
Мелли неуверенно улыбнулась:
— Не особо. В городке, где я выросла, было всего три магазина: с едой, с лекарствами, и тот, где есть все, кроме еды и лекарств.
Берти прыснул со смеху. Карета тронулась, и Мелли от неожиданности опрокинулась на мягкие подушки.
— Алан уехал проверять фактории, но он встретит нас чуть позже в городе. Мы сегодня немного прогуляемся и поужинаем в ресторане. Ты бывала в ресторанах?
Мелли покачала головой. Рестораны… их город назывался городом лишь потому, что в нем была школа. На деле в самом городе почти и не было жилых домов — все в округе владели фермами и в город приезжали пополнить припасы, оформить документы, собрать сплетни и немного развлечься на танцах.
