Он мужиком оказался умным, нахмурился и тут же с недоверием переспросил:
– Хочешь сказать, магию твою не я поглотил?
– Я сама поделилась, – призналась, совесть его успокаивая.
Вообще удивительно, совесть и у демона. Откуда только взялась? Но у этого точно была, потому что после моих слов он выдохнул облегчённо, весь сгорбился, реально успокаиваясь и осознавая, что не он дурак неосторожный, а я дура безмозглая… И вот лучше бы не осознавал.
Голову тут же вскинул, снова сел ровно, подался ближе к огню, в смысле ко мне, прищурился неодобрительно и задал всего один вопрос:
– Зачем?
Вопрос был хороший, да.
Снова к верхушкам деревьев взор устремив, беззаботно пояснила:
– Твоё пламя им вреда не причиняло. Но вот тебе неприятный факт: больше этот фокус с эльфами не сработает. Умные, паршивцы, и на ошибках своих учатся.
А потому к следующей нашей встрече броню ещё сильнее закалят.
Внезапно поняла, почему Сагар меня на мху лежать оставил и новым плащом укрыл. Прикасаться ко мне побоялся, решив, что ещё больше магии вытянуть может.
Осознание потрясло. И на мага я посмотрела теперь уже с внезапными слезами на глазах, просто никак от него такой забыто не ожидала, вот и растрогалась мгновенно, а он взял и испугался.
– Ты чего? – На ноги поднялся, ко мне шагнул, костёр обходя, да так после первого шага и остановился в нерешительности, глядя беспомощно и встревоженно.
Ему на вид лет тридцать было, но это по человеческим меркам, уж не знаю, как дело на самом деле обстояло. Тело рубашкой чёрной обтянуто, ворот у неё расстёгнут и рукава до локтей закатаны так, что руки крепкие, сплетением вен синих увитые, видно прекрасно и широкий разворот плеч подчёркивается. На ногах штаны тёмные, свободные, и ботинки простые, жизнью потрёпанные, но всё равно чистые и добротные.
Хвост демон распустил, и теперь чёрные волосы, малость на концах вьющиеся, на плечи падали и бледное и встревоженное лицо обрамляли.
Красивый он. Какой-то своей, суровой, замкнутой, далёкой красотой. И ведёт себя не как демон, а как человек хороший, светлый, добрый и сострадательный.
Мы, ведьмы, на это очень ведёмся, оттого и беды в жизни нашей.
– Ничего, – я головой покачала, сглотнула ком в горле и снова села.
Встать смогла сразу, с первой попытки, да мир тут же предательски куда-то набок заваливаться начал… Когда демон рядом оказался и придержал, с удивлением поняла, что это не мир, а я заваливалась. Поразительные вещи.
– Спасибо, – вставая нормально, поблагодарила искренне.
Маг кивнул, решив, что благодарю его за то, что упасть не дал, и даже не догадался, что благодарность моя его заботе и переживанию предназначалась.
Сентиментальные мы, девочки, и для счастья нам не так уж и много нужно.
– Ты как? – Вопросил, к костру ближе подводя и помогая на мох опуститься.
– Восхитительно, – соврала привычно, а потому убедительно, – а это у тебя что?
На мясо, соком истекающее, жадно посмотрела, аромат бесподобный носом втягивая и жмурясь от удовольствия.
– Извини, младенцев не нашёл, девственниц самим мало.
– Да не едим мы людей, – возмутилась праведно, на мага зырнув, и руки подняла, чтобы тесёмки плаща развязать и ткань позади себя скинуть.
– А мы едим, – невозмутимо поведал чёрт рогатый, чуть в стороне слева от меня на мох садясь.
И улыбнулся, клыки обнажив, чтоб ни у кого сомнений не возникло.
Вспомнился мне разговор двух демонов в моём доме. «Ааф, ты ж завязал», и ответ второго: «Да я такое и в лучшие времена есть бы не стал. Ты понюхай, как от него дешевой защитой фонит».
То есть реально едят!
– Да не бойся, – Сагар расхохотался вдруг, пока я верно бледнела, и повторил то, что я сегодня уже слышала, только не в свой адрес: – Я такое не ем.
Стало поспокойнее, но на всякий случай решила всё же уточнить:
– От меня дешёвой защитой фонит?
Оборвав смех, мужик искренне удивлённо на меня посмотрел, потом нахмурился на пару секунд, а вот уже после его лицо помрачнело от осознания и мне был задан напряжённый вопрос:
– Ты с моими парнями говорила?
– Да, к несчастью, они умеют, – поджала я губы, искренне по этому поводу печалясь, и попыталась ладонями пушистые непослушные кудри прибрать.
Демон шутку не оценил, подался ближе, в глаза мои вгляделся и настойчиво переспросил:
– Они тебе показались?
Удивлённо моргнув, ведьма поняла, что ничего не поняла, и прямо спросила:
– А что они должны были делать? – Волосы через плечо перекинула, тревожно ладонями обхватила, на мага напряжённо глядя.
– Охранять, – Сагар и не раздумывал, отвечая, – быть неподалёку от твоего дома и в случае… в общем, если бы что-то случилось, они бы тебя защитили.
Нет, сначала я правда решила, что он так не смешно и правдоподобно шутит, и даже посмеялась, оценив. Но золотисто-песочные глаза оставались серьёзными и вопросительными, что наталкивало на определённые выводы.
Прекратив смеяться и медленно улыбку стирая, головой качнула и не поняла:
– Ты сейчас серьёзно?
К серьёзности и вопросительности на мужской морде теперь добавились недоумение и требовательность. И требовали объяснений, причём почему-то от меня.
– Да твои гады рогатые меня месяц обжирали! – Воскликнула негодующе, волосы за спину откидывая. – Урожай прямо с грядок тягали! Я была уверена, что это ты их подослал, мстить мне так решил.
– За что? – У мага лицо вытянулось, сам он медленно нормально сел. – Я их подослал, но чтобы издали поглядывали и в случае чего вмешались.
И лицо у демона сделалось такое, что я мгновенно поняла: хана его парням. Он их собственноручно всех и каждого уму-разуму и научит.
На душе стало чуточку посветлее. То-то же! Будут знать, как ведьмам честным козни строить.
А рыжая и самая честная, найдя свободные уши, принялась откровенно жаловаться:
– А ещё метле моей ветки выщипывали, а Вездефора петь заставляли… ой, а, кстати, где они? – Я по сторонам заозиралась, ни одного не находя.
– На разведку полетели, – Сагар себе за спину махнул и к костру потянулся, намереваясь мясо снять. – Судя по тому, что до сих пор не вернулись, нашли моих демонов и решили мстить.
Ой-ой!
Повернувшись в сторону, куда указали, я принялась в лес вглядываться, но ожидаемо никого не находила.
– А твои демоны тоже в лесу живут? – Правда интересно стало, вдруг у них тут домов нет или под крышей жить не почётно.
