Он снова садится рядом и смотрит на меня изучающее, словно пытается отравить сознание.
- Можно конкретнее? – выдерживаю взгляд.
- У Сергея есть два друга. Очень скользкие и неприятные личности. Многое им сошло с рук, много они натворили в прошлом. Но тут ничего удивительного, подобное тянется к подобному. Три мерзавца спелись и годами творили беспредел, - он говорит мягко, в то время как лицо напрягается, выдавая его ярость.
- Я не знаю ни о каких друзьях, - пожимаю плечами.
- Я бы тоже предпочел навсегда вычеркнуть их, - скалится, но за секунду оскал сменяет милейшая улыбка. – Но надо действовать осторожней, избегая ненужных последствий. Первый, так называемый, дружок – Константин Огнев. У него находится флешка, она мне нужна. Могу сказать больше, эта флешка, обеспечит и вам, Елизавета, комфортную и безоблачную жизнь. Со вторым дружком, все несколько сложнее, - его руки сжимаются в кулаки, лицо белеет, а глаза… еще ни у кого и никогда не видела такого хищного безумия.
- А что с ним? – спрашиваю практически беззвучно.
Сейчас угроза исходит именно от Адриана Аркадьевича, физически ощущаю удушающую ауру. Внутри у этого человека адское зеленое пламя, и если оно вырвется наружу, он не пощадит никого.
В этот момент осознаю – он в сто раз страшнее Льва. Тот играл более-менее открыто, я знала, что от него ожидать. Адриан Аркадьевич же полон жутких сюрпризов, и связываться с ним – это добровольно прыгать в ров с ядовитыми змеями. Но вряд ли он оставит мне право выбора…
- Станислав Андриевский, - произносит это имя так, что аура его ненависти проходится иголками по моей коже. – У него есть информация. Жизненно необходимая мне информация. И за нее, Елизавета… - поднимается с кресла, подходит к столу и достает из ящика белый конверт. Протягивает мне.
Открываю конверт, руки дрожат. Когда вижу снимки, из горла вырывается болезненный вопль. Там Катенька… Коля… их фото. С жадностью вглядываюсь в снимки. Как же они выросли. Улыбаются. Чистые. Опрятные. Счастливые. Из глаз ручьем льются слезы. Все бы отдала, чтобы иметь возможность прижать их к себе…
- Где они? – спрашиваю хрипло. – Это ведь совсем недавние снимки… Они так выросли, - провожу пальцами по фотографии.
- Позавчера сделаны, - кивает. – Как видите, дети в полной безопасности.
- Значит, Лев врал? Он говорил, что они у него? Вы забрали детей? Они у вас? – нечеловеческим усилием воли заставляю себя оставаться сидеть на стуле. А так хочется вцепиться в воротник рубашки Адриана Аркадьевича вытрясти из него правду, заставить рассказать все, а еще лучше отвести меня к детям. Но не для этого он показывает фотографии… за любую услугу этого человека придется заплатить… очень дорого заплатить…
- Им на данный момент ничего не угрожает, - отвечает с ехидной улыбочкой. И сейчас еще сильнее напоминает скользкую змеюку. – Видите, Елизавета, как много у нас с вами точек соприкосновения, -снова усаживается напротив меня. А я не могу оторвать глаз от своих детей. Сколько лет страданий, сколько я их не видела, и снова… меня водят за нос… показывают, но не дают приблизиться. Снова я на крючке… и я понятия не имею, как спрыгнуть…
- Я хочу видеть детей! – поднимаю на него заплаканные глаза.
- Всему свое время, - мурлычет. – Вначале наше общее с вами дело.
- Адриан Аркадьевич, простите, я не понимаю, как я могу помочь вам? Как я что-то раздобуду у совершенно незнакомых мне людей. Не проще ли этим заняться вам, с вашими связями и возможностями у вас куда больше шансов на успех, - прижимаю к груди фотографии.
- Если я начну действовать, то лишь спугну их, и они будут еще более осмотрительны. Нет, тут надо устроить так, чтобы эти два деятеля поделились информацией добровольно. А это они могут сделать ради «погибшего» друга, которого они не перестают искать. Три мерзавца очень тесно связаны, у них свой… ммм… - скрипит зубами, - Можно назвать кодекс… в общем, они шкурку друг друга знатно прикрывают. Поодиночке их бы уже давно растоптали, слишком много людей они сгубили. Поэтому действовать придется вам, Елизавета, - широко улыбается. Он даже не допускает мысли о моем отказе.
- Как?
- План давно готов, - заговорщически мне подмигивает. – От вас требуется лишь его искусное выполнение.
- У меня тоже есть свои условия, Адриан Аркадьевич, - говорю жестко, глядя змеюке прямо в глаза.
Он удивленно выгибает бровь. Слащаво улыбается.
- Мне нравится ход нашего разговора. Внимательно вас слушаю, Елизавета.
Глава 43
- Адриан Аркадьевич, для вас ценное находится у тех мужчин, а у меня самое важное в жизни – дети. Прежде чем мы о чем-то с вами договоримся, я хочу их увидеть, - выпаливаю и замираю в ожидании ответа.
- Я вас прекрасно понимаю, Елизавета, - поглаживает ухоженную бородку, - Как вы видите, с детьми все более чем хорошо. Они ни в чем не нуждаются, но я не считаю целесообразным бередить их маленькие души встречей с матерью, а потом снова вас разлучать. Если вы справитесь с поставленной задачей, даю слово, вы получите детей и полную свободу.
От триумфального выражения его лица меня передергивает.
- Отдайте мне детей и не надо никого будет разлучать, а я со своей стороны поспособствую в вашем вопросе, - стараюсь говорить уверенно. Как могу, контролирую эмоции. Хотя я на грани, и он это чувствует.
- Елизавета, я озвучил свои условия. Дети будут после, как гарантия нашего плодотворного сотрудничества, - говорит как с нерадивым дитем.
- Не будет никакого сотрудничества, пока я не увижу детей, - отвечаю резко. Эмоции все же выходят наружу.
- Я к вам максимально добр, Елизавета. Но если вы пойдете на ультиматум, то… - медленно облизывает губы, - Я вполне могу обойтись без вашей помощи. Да, цель будет достигнута сложнее, но я в любом случае своего добьюсь. Варианты у меня есть. А в случае вашего отказа, могу вас заверить, детей вы никогда не увидите, - он это буквально пропевает с торжественным выражением на змеиной роже.
Понимаю, что таки будет, в случае моего отказа у Адриана Аркадьевича хватит сил и возможностей причинить мне максимальную боль. За этими вежливостью и радушием прячется жестокий и очень опасный человек. Я в капкане. Помощь… ее неоткуда ждать… Снова меня используют, снова диктуют гнусные условия.
- Я могу рассказать этим мужчинам, об открывшейся охоте на них. И тогда они сделают все, чтобы защитить информацию от вас, - как только произношу эти слова, сразу же сожалею об этом. Выражение лица Адриана Аркадьевича становится диким, пугающим до жути. Смотрит на меня ядовито, до нутра пробирается, заставляет поежиться. Хочется спрятаться от этого взгляда, а меня словно парализует.
- Это будет последнее, что вы сделаете в своей жизни, - отвечает со слащавой улыбочкой, словно сообщает мне невероятно приятную новость.
