Глава 1
Волнительный момент
В первый день занятий Мулан встала ещё до восхода солнца. В этом не было ничего удивительного, ведь она всегда просыпалась до рассвета, чтобы успеть переделать домашние дела перед завтраком. И всё же это утро отличалось от остальных. Сегодня Мулан была полна энергии и чувствовала, что способна справиться с любым испытанием. Девочка не просто спешила закончить работу в срок, казалось, она решила сыграть в догонялки с самими солнечными лучами, стремясь двигаться быстрее, чем свет по небу.
Сперва Мулан накормила Младшего Братца, который залаял, приветствуя её.
- Позже я расскажу тебе много всего интересного, – весело сказала она собаке. Зайдя в курятник, девочка разбросала по земле зёрна, грезя о том, что принесёт этот день: чему же её научат сегодня? Математике? Или письму? Затем Мулан собрала яйца. «Один. два. три», – считала она, пока куры собирались к завтраку. Перехватив яйца понадёжней, она побежала обратно к дому, по горбатому лунному мостику [сильно выгнутый в виде полумесяца арочный пешеходный мостик, типичный для садов Китая и Японии] через пруд.
Мулан перескочила через несколько садовых камней и взбежала по ступенькам дома на кухню, чуть не споткнувшись о Младшего Братца. Одно яйцо выскользнуло из руки, которую девочка прижимала к платью, но она ловко наклонилась и подхватила его левой рукой, прежде чем то разбилось.
Мулан подняла глаза и увидела, как её мама наливает чай сидящей за столом бабушке Фа. Обе женщины смеялись, глядя на неё.
– Ты пытаешься испортить старушке завтрак, Мулан? – спросила бабушка Фа. Мама поставила чайник и бережно взяла у девочки яйца.
– Конечно нет, бабушка. Я ведь не разбила ни одного яйца, не так ли? – Мулан подсела к ней за стол.
– И тут есть чему удивиться, – покачала головой её мама, готовя завтрак.
– Я бросаю себе вызов, – усмехнулась Мулан, – Отец всегда говорил, что мы должны бросать себе вызов. Именно так мы учимся.
– Если бы твой отец был здесь, – сказала мама, – думаю, он добавил бы. что бросить вызов самому себе значит нечто большее, чем прыжки через пруды и высокие заборы.
– Или игра с нашим завтраком! – добавила бабушка Фа. скрыв улыбку за кружкой чая.
– Но отец ушёл на войну, и мы не слышали о нём больше месяца, – с грустью сказала Мулан.
– Может, твой отец и не сидит за этим столом, но его честь по-прежнему с нами. Все его уроки так или иначе ведут к тому, что нужно почитать себя и свою семью, – сказала бабушка.
Мулан всегда чтила своего храброго отца. Она оживилась, подумав: «Возможно, сегодняшние занятия в школе помогут мне лучше понять уроки отца. Когда он вернётся. я покажу ему, как много узнала!»
Бабушка Фа и мама Мулан обменялись серьёзными взглядами. Когда все уселись за стол, в комнате на некоторое время воцарилась тишина.
– Мулан, – сказала в конце концов мама. Девочка подняла глаза от завтрака, – Помни, что эти занятия могут оказаться вовсе не такими, как ты ожидаешь. Ты усвоишь множество уроков – важных уроков, но твой отец обучался совсем другим вещам. Твоя школа не слишком похожа на ту, в которой учатся мальчики. И занятия длятся лишь шесть недель.
Мулан это знала. Мама и бабушка предупреждали её об этом с тех самых пор. как сообщили, что Мулан начнёт посещать занятия с другими девочками деревни.
– Я знаю, мама, – проговорила Мулан, – но я же всё равно могу волноваться, правда?
– Конечно, – ответила мама и сжала руку дочери, – конечно можешь.
А бабушка подмигнула:
– Немного волнения никогда не повредит.
* * *
После завтрака мама и бабушка проводили Мулан в деревню. Селение было довольно маленьким, поэтому Мулан знала здесь многих людей, хотя и не всех. Частенько она была занята работой по дому или проводила время с семьёй, поэтому не могла каждый день гулять по деревне.
Когда появлялась возможность выйти на улицу. Мулан нравилось исследовать мир за стенами дома. На прилавках продавали свежую рыбу, привезённую на телегах из соседнего города. Женщины расхаживали с корзинами, покупая еду для своих семей. Обычно самым захватывающим было мельком увидеть здание деревенской школы и небольшую группу ребят, идущих на занятия. На сей же раз Мулан была поглощена мыслями о том, что нового узнает в школе она сама, а не мальчики.
Но. к удивлению девочки, мама и бабушка провели её по деревне мимо школы, к дому, у ворот которого они остановились. Мулан узнала этот дом. Здесь жила Мэй, девочка, которая была всего на год старше Мулан. Это был один из самых больших домов в деревне, хотя Мулан никогда не бывала внутри.
Мулан растерянно посмотрела на маму.
– Я же говорила тебе. Мулан. Это вовсе не обычная школа, – сказала мама.
– Но.., – Мулан оглянулась на здание школы и увидела, как последняя группа учеников скрылась в дверях.
Словно почувствовав беспокойство девочки, бабушка Фа положила руку ей на плечо.
– Ты будешь учиться здесь.
Мулан собралась с духом и кивнула. Какая разница, где ей предстоит учиться? Главное – она станет ученицей. Пусть даже здесь.
Вдруг Мулан увидела нечто такое, что заставило её затрепетать от радости. По дорожке рядом со своей матерью шла её подруга На. Мулан помахала ей рукой. Девочка почувствовала себя гораздо лучше, узнав, что с ней в классе будет подруга. К тому моменту как обе семьи поприветствовали друг друга. Мулан уже не терпелось войти в дом.
– Готова? – спросила Мулан На.
– Если ты готова! – ответила та.
Группа учениц открыла ворота и прошла через двор дома Мэй. Двор дома Мулан был гораздо меньше, хотя в нём тоже были храм. пруд, лунный мост, а позади возвышалось просторное здание.
Девочек провели в большую комнату главного дома. На полу на плетёных циновках [плетёный коврик] сидели Мэй и Чен. ровесницы Мулан. Других двух девочек. Ин и Цзинь, она знала плохо. Учителя там ещё не было.
Мулан обернулась к дверям. У входа она увидела маму и бабушку, которые ободряюще ей улыбались. Мулан ощущала всё нарастающее волнение, но старалась не поддаваться панике. Она попрощалась с родителями, и те ушли вместе с мамой На. Шесть девочек остались в классе одни.
Мулан. сидевшая теперь рядом с На. внимательно осмотрела комнату. Девочки склонились над столом, на котором лежал ряд предметов. Тут было несколько чайников. мешочек крупы рядом с небольшой чашкой варёного риса и несколько листов бумаги, к которым Мулан не терпелось прикоснуться. Пока у неё не было возможности научиться писать. Она закрыла глаза, представляя, каково это – быть тем. кто позволяет чернилам ложиться на бумагу. Открыв глаза, она заметила на столе то. что заставило её задрожать от волнения.
