«Ночь предстоит бессонная», – понимаю, пролистав первый же документ. И чуть ли не подпрыгиваю на месте, задевая башкой светильник.
«Мать моя женщина, – размышляю, не зная, плакать мне или смеяться. – И вот на этом бы я женился?»
Пролистываю фотки и недоумеваю, как маленькая кроткая овца умудряется превратиться в знатную оторву. Всего-то надо из Дубая прилететь в Москву. А там…
Гуляй, шальная императрица!
«Интересно, Алимов знал?» – спрашиваю себя, листая фотографии, где маленькая скромная куколка резко превращается в развязную телку.
«Знает!» – подсказывает внутренний голос. От старика такой гульбарий не укрылся бы.
– Хорошая работа, – пишу Суровому. – Вернусь, выпишу премию.
– Ты к Алимову попер? Сам? – догадывается он. – Почему меня с собой не взял? Может, чем пригодился бы…
– А контору на кого бросим? – отправляю в ответ кучу смайликов. – Сейчас следаки подтянутся. И мне нужен свой человек на месте.
– Тим, – печатает Суровый. – Будь осторожен. Я эту падлу еще по службе знаю. Вероломная скотина. Всех предает. И своих, и чужих. Я не удивлюсь, если выяснится, что он причастен к гибели Сэма.
– Нет, – отвечаю быстро. – Тогда его первого трусили. Вроде не при делах. Но ни в чем нельзя быть уверенным.
– Давай договоримся так, – быстро печатает мой безопасник. – Ты мне каждый день отправляешь сообщение. Только такое, чтобы никто не смог продолжить логическую цепочку.
– Что на этот раз? – усмехаюсь, зная, как Суровый любит конспирацию.
– План рассадки в десятом классе. Начинаешь с нашей парты до конца, а потом следующий ряд. Понял?
– Да мне бы вспомнить, бро! – печатаю, раздражаясь.
Какого мне нужно вспоминать эту хрень? И так забот выше головы.
– Я тебе сейчас подсказку пришлю, – сыплет смайликами Суровый.
И получив фотку нашего десятого «А», я с удовольствием вглядываюсь в знакомые лица.
– Только задача усложняется, – тут же придумывает новое условие Суровый.
– Ты мне будешь присылать не погоняла, а настоящие имена и фамилии.
– А если вдруг пропущу один день?
– Рвану за тобой.
Глава 14
Тимур
Гольфстрим несется по взлетной полосе. Легко отрывается от бетона и сразу набирает высоту. А я с минуту-другую тупо пялюсь на переливающиеся внизу огни спящего города. По привычке выхватываю глазом четкие сверкающие линии проспектов и, пролистнув еще пару фоток, решительно поднимаюсь с места. Под удивленными взглядами охраны и стюардесс прохожу в кабину пилота.
– Хотите порулить, Тимур Семенович? – с улыбкой поворачивается ко мне Саша Реутов, бородатый здоровяк и мой личный пилот.
– Не люблю ночное небо, ты же знаешь, – отмахиваюсь добродушно и тут же замечаю строго. – Планы немного поменялись. На Москву, Саша.
Вернувшись на место, прошу стюардессу принести мне кофе и, прихлебывая ароматный напиток, заново просматриваю материалы, присланные Суровым.
Копирую в отдельную папку несколько фоток, на которых повторяются одни и те же лица.
Мальчики, девочки… Обнимашки… Потрахушки…
Только в контракте, подписанном отцом и Ринатом, ясно прописаны все условия. Девица Алимовых должна прийти к Манучаровым непорочной. Уж этот пункт я помню слово в слово. Всегда мысленно содрогался, что мне делать с пугливой девственницей.
А потом в мою жизнь вошла Люба.
Тогда в полутьме кухни мы несколько минут, не отрываясь, смотрим друг на друга. И каждый не может отвести глаз. Тонкие Любины пальцы неожиданно разжимаются, выпуская из рук чашку. И та, упав на мраморный пол, разбивается вдребезги. Осколки дождем рассыпаются около босых ног. Но Люба словно не обращает на них внимания.
– Ой, она меня убьет! – зажимает рот ладошкой. А я как дурак пялюсь на красивые голые ноги и изящные ступни.
– Осторожно обойди осколки и беги к себе. Быстро! – очнувшись, велю девчонке.
– А? – вскидывается она, растерявшись.
Не раздумывая, подхватываю ее за талию и, переставив на чистое место, повторяю нетерпеливо.
– Сейчас прислуга услышит шум и придет. Или, еще хуже, моя мать. Быстро вали отсюда!
Люба смотрит на меня обалдело, а потом срывается с места. Но бежит не к парадной лестнице, а к черному ходу.
Улыбаясь, зачарованно смотрю вслед. Колышущаяся ночнушка оголяет бедра. И даже один разок мелькает кусочек булки, затянутый белым трикотажем.
«Гребаный сарай! Неужели молодой девчонке нельзя купить нормальных ажурных трусов? – сержусь на мать. – Или мы последний кусок доедаем?»
И заслышав сзади шаги, напускаю на себя сонный дурашливый вид.
– Что ты тут творишь? – слышу за спиной сварливый голос матери.
– Прости, пожалуйста, – извиняюсь, потирая башку. – Попить захотелось. Но после перелета я тут как Кинг-конг…
– Тимочка, – лицо матери светлеет от счастья. – Так надо было позвать прислугу. Ты не заболел? – подлетев ко мне, щупает лоб.
А мне смешно и печально. Вот как в одном человеке умещается вселенская любовь к собственным детям и ненависть к дочери мужа. Разве ребенок в чем-то виноват?
– Да ты не беспокойся, мам. Я тут сейчас все уберу, – брякаю первое, что приходит в голову.
– У нас есть кому прибрать, – цедит мать. – Отвыкай уже от своих европейских замашек.
Поднявшись в спальню, я еще долго пялюсь в потолок, пытаясь мысленно воссоздать план дома и понять, где находится Любина комната.
И если я правильно помню, то только одно помещение имеет два выхода: на основную лестницу и для персонала.
Мастерская отца!
Почти сразу после гибели мужа мать распорядилась отправить все оборудование в цех.
– Пусть не пылится без дела, – добавила печально. – Сэм был бы доволен, – утерла катившиеся градом слезы.
И ни разу за все эти годы не зашла в мастерскую.
«Скорее всего, разместила там Любу, – размышляю я, разглядывая лепнину на потолке. – Хорошо бы узнать поточнее, – думаю и тут же гоню прочь крамольные мысли. – Уж я точно не та скотина, которая может принудить малышку!»
И поэтому до утра придумываю варианты, как нейтрализовать мать и соблазнить ее падчерицу.
Но Люба дома постоянно под контролем прислуги. А значит, нужно подъехать к университету, предварительно узнав, где она там учится.
Отмахнувшись от приятных воспоминаний, снова смотрю в телефон.
В который раз вглядываюсь в незамутненные сознанием лица мажоров.
«Их всех можно вычислить за пару минут», – нетерпеливо открываю папку Сурового и, заметив вордовский файл, тыкаю пальцем в него.
