– Расскажи, что тебя привело ко мне? – требовательно просит Ринат, усаживаясь за небольшой стол на кованых ногах. Знаком руки подзывает кого-то.
– Кофе, мой дорогой? – спрашивает ласково. – Обед только через час.
– Колу, если есть, – мотаю головой. По правилам этикета, которые так чтит Алимов, напиток принесут в закрытой банке или стеклянной бутылке. И добавляю лениво. – Поел в самолете. Мой повар расстарался по полной. Что случилось, Ринат Саидович? Надеюсь, ничего серьезного?
Спрашиваю, а самого с души воротит от восточных приседаний и поклонов. Неужели нельзя сразу перейти к делу?
«Ты еще ногой топни и с порога расскажи про Лейлу. Желательно при большом скоплении народа, – пеняет мне здравый смысл. – Стопэ, Тимурка! Держи себя в руках. Имей терпение!»
Оглядываюсь по сторонам. Кругом толчея. Мои сидят неподалеку. В дверях застыла охрана Алимова. Прислуга носится как ошпаренная. Тут точно не место для разговора.
Гляжу на официанта, ставящего передо мной пустой высокий стакан и банку с колой.
– Дальше я сам, – задумчиво киваю прислуге. Кручу в руках банку, осторожно ощупывая дно и бока. Вроде все цело. Одним рывком открываю крышку и, не прикоснувшись губами к краю, вливаю содержимое в глотку. Совсем чуть-чуть.
– Ах, как некультурно ты пьешь! – весело смеется Алимов.
– Пацанская привычка, – легко вру я. И выжидательно смотрю на Рината.
– Да кольцо хотел заказать для Дины, – вздыхает он. – У меня сын позавчера родился.
– Поздравляю, – слегка наклонив голову, улыбаюсь я. – Здоровья вашей любимой и малышу.
– Спасибо, мой дорогой! Такая девчонка! М-м-м, до сих пор надышаться на нее не могу.
– Кольцо – не вопрос. Мы с удовольствием изготовим для вас уникальный перстень. За качество камней могу ручаться. Считайте, ваш заказ уже принят. Размер пальца госпожи Дины тоже известен…
– Она носит ваши кольца, не снимая. А те, что я заказывал здесь, надевает по большим праздникам. И то в угоду мне. Не хочет обидеть старика.
Мысленно содрогаюсь, стоит только представить молодую красотку Дину и Рината в постели. Сколько ему? Лет шестьдесят.
– Так что тебя привело ко мне, Тимур? – строго спрашивает Алимов, изучая меня в упор.
– Разговор слишком конфиденциальный, – спокойно выдерживаю взгляд.
– Пойдем в кабинет, – решительно встает из-за стола Алимов. Вижу, как он напряжен. Интересно, что его заставило так насторожиться?
Глава 27
Люба
Утро начинается с нервотрепки. Звонок Альбины, как всегда, выводит меня из равновесия.
– Ты где там засела? – напирает мачеха. – Тут дел выше головы, а ты отпуск взяла. Ничего лучше не придумала?
– А что случилось, Альбина Георгиевна? – лепечу в трубку. Чувствую, как подступает к горлу тошнота.
Почему я до сих пор боюсь эту женщину?
Мне скоро двадцать пять. Я взрослая и самодостаточная. Но услышав недовольный голос мачехи, сразу превращаюсь в маленькую забитую девочку. Аж руки трясутся.
В такие моменты я самой себе противна. Пытаюсь успокоиться, но получается с трудом.
– Где тебя носит, Люба? – раздраженно выговаривает мачеха. – Хватит прохлаждаться. Тимур за каким-то лядом полетел в Москву. Андрей в СИЗО. Я, конечно, и без тебя справлюсь. Но лучше бы тебе появиться на работе…
– Как в Москве? – ойкаю я. – Он же туда не собирался.
– Приедет, расскажет, – обрывает мои причитания мачеха и добавляет веско. – Если сочтет нужным.
– Надо ехать, – вздыхаю я, печально глядя на Свету. Мы завтракаем в просторной столовой Годаровых. По нежно-голубым стенам развешены золотые и серебряные тарелки. Ветер колышет белые занавески. А стол ломится от обилия вкусняшек.
Между мной и Светой сидит Дамирка на высоком стульчике и за обе щеки самостоятельно уплетает кашу.
– Руслан не советовал выезжать из Мироновки, – напоминает подружка, поправляя сыну слюнявчик.
– Знаю, – опустив голову, бубню я. – Но «Алмаз» тоже хорошо охраняется. Там уж точно безопасно.
– Позвони Марату, – тихо просит подруга. – И возвращайся побыстрее. А Альбину давно пора поставить на место.
– Не могу, – всхлипываю обреченно. – Она – мать Тимура. И он ее любит.
– Он и тебя любит, – улыбается Света. – Вот поженитесь, Бина сразу поменяет свое отношение.
– Сомневаюсь, – мотаю я головой. Даже не представляю, при каких условиях Альбина станет относиться ко мне по-человечески. Что должно произойти? Понятия не имею!
И всю дорогу в город размышляю, как сложилась бы наша жизнь, не вломись в нее на бульдозере Альбина Манучарова.
Мама была бы жива. Бабушка с дедушкой. Отец бы так же работал в «Алмазе». И я бы пришла после универа. А значит, с Тимуром мы бы встретились обязательно…
Всхлипываю, разрешая слезам течь по щекам. Скучаю по любимому и ничего не понимаю. Глупые мысли пулями бьются в башке. Как Тимур оказался в Москве? Почему ни разу не позвонил и не ответил на пропущенные?
Трясущимися пальцами вытягиваю из сумки айфон. Тыкаю в контакт, но снова идут длинные гудки.
«В Москве учится Лейла, – подсказывает мне внутренний голос. – Может, он с ней?»
И спина холодеет от страшной догадки. Фантазия снова подсовывает мне пошлые картинки. Манучаров и Лейла в обнимку.
«Тимур не такой», – гоню прочь дурные мысли. Пытаюсь сосредоточиться на работе. Наверное, стоит сказать Альбине про выходку Харбинского? Хотя она может обвинить меня во всех грехах. Лучше дождаться Тимура и доложить ему. Машина едет знакомыми улицами и через несколько минут замирает около «Алмаза.
– За вами заехать, Любовь Андреевна? – повернувшись, весело осведомляется водитель. Глеб, кажется.
Вижу на парковке БМВ Марата и поспешно мотаю головой.
– Спасибо. Меня привезут в Мироновку.
И войдя в холл, натыкаюсь взглядом на своего телохранителя. Марат стоит около КПП и о чем-то болтает с ребятами.
– Доброе утро, – роняю мимоходом. Прохожу к себе. А следом за мной просачивается Марат.
Замирает у порога. Трет башку в нерешительности.
– Поговорить бы, Люба.
Весь осунувшийся, а взгляд мрачный. Губы сжаты в тонкую складку.
– Давай, – киваю на диванчик. Сама сажусь в кресло напротив. От нехорошего предчувствия дрожат руки. Сжимаю их, стараясь не выдать панику.
– Тут такое дело, – мнется Марат. – Янычар звонил. Он решил остаться с Лейлой. Свадьбу никто из-за тебя отменять не будет. Последствия слишком серьезны и необратимы. И он это понимает.
