– Хорошо, – киваю растерянно. Тимур приедет, сам все расскажет. Нужно только его дождаться.
– Он сейчас с Лейлой в Москве, – недовольно бурчит Марат. – Прям вцепились друг в друга, ежики влюбленные.
Смотрю, не мигая. Не могу даже поверить в происходящее. Мир переворачивается с ног на голову, а меня охватывает нереальное отчаяние. Дикое и слепое.
Делаю попытку подняться. Но Марат останавливает меня.
– Погоди, Люба. Это не все.
Смотрю на него сквозь слезы. И уже не вижу ничего. Не соображаю. В голове не укладывается.
Тимур бросил меня? Почему?!
Я же не настаивала на свадьбе. Для чего был нужен этот фарс? Зачем обнадеживал и клялся в любви?! А я поверила! Господи, дай сил пережить!
– Что еще? – спрашиваю нетерпеливо. Как будто мало мне горя.
– Вот, – на стол ложится моя сережка Тиффани. – Тимур велел передать. И еще, – Марат роется в карманах, извлекая какую-то визитку. – Ты должна избавиться от ребенка. Лучше сделать это сейчас. На ранних сроках. Держи контакты клиники.
Маленький белый прямоугольник падает рядом с сережкой.
– Деньги он тебе перечислил. Проверь баланс, пожалуйста!
Выхватив телефон из сумки, с ужасом гляжу на поступившее сообщение.
«Ваш баланс пополнен на двадцать тысяч рублей».
– Пусть он сам скажет! – заявляю упрямо.
– Он не желает с тобой разговаривать, – устало роняет Марат и, словно спохватившись, добавляет. – Прости, Люба.
Трясущимися руками беру сотовый. Снова тыкаю в контакт Манучарова. Слышу длинные гудки. В который раз за последние дни?
– Он отключает звук, когда ты звонишь, – печально сообщает Марат.
Блин! Блинский блин!
Прикусываю губу, чтобы не разреветься. Как же я сама не догадалась?
Тупо смотрю на серьгу и визитку, будто их принесли из прокаженного барака. Даже в руки брать страшно.
С трудом поднявшись, на ватных ногах медленно шагаю к выходу.
– Хочешь, отвезу тебя в клинику? – участливо предлагает Марат.
– Потом, – отмахиваюсь я, вываливаясь в коридор. Бреду к лифту, не чувствуя ног. Деревянными пальцами нажимаю на кнопку вызова. А когда двери кабины разъезжаются в разные стороны, слышу сзади окрик Альбины.
– Ты куда?
Обалдело пялюсь в злое лицо мачехи. Словно во сне наблюдаю, как она стремительно несется ко мне. Еще минута и поймает. Судорожно жму кнопку закрытия дверей. И выдыхаю с облегчением, когда створки смыкаются прямо перед носом Альбины.
Бежать! Бежать! Куда угодно, только подальше от «Алмаза» и его владельцев.
Выскочив из офиса, пытаюсь продышаться. Несусь по улице, глотая слезы.
Тимур предал меня! Почему? Почему?! Даже разговаривать со мной не захотел. Выкинул, как использованный презерватив. Я же не на что не претендовала. Не надеялась!
От боли сжимается сердце. И каждый вздох дается с трудом. Хватаю воздух губами, как рыба, выкинутая на берег. И отдышавшись, снова бегу, не разбирая дороги.
Глаза мои б не видели Манучаровых!
– Я не дам тебя в обиду, малыш! – шепчу, прижимая к животу руки. Не обращаю внимания на сигналы машин и удивленные взгляды прохожих.
Улицы, проспекты… Куда иду, не понимаю сама. Ноги сами несут меня. А я от навалившейся безысходности куда-то мчусь на заплетающихся усталых ногах. И не могу остановиться. Пересекаю площадь, бегу через парк. Отчаяние гонит меня на другой конец города, но я словно не замечаю этого.
Мысленно говорю с Тимуром. Прошу объяснить очевидное. Хотя и так все понятно.
Деньги к деньгам!
Золушкам нет места в современном мире. Принц выбрал богатство и власть. Кто же его осудит?
Задумавшись, перехожу дорогу на красный. Скрипят тормоза. Кто-то кричит возмущенно. Но разве сейчас меня это волнует?
Изумленно смотрю на знакомое здание и растущие рядом елки.
Катина клиника!
Вот это я забрела! Сил хватает только ввалиться внутрь, упасть на стойку ресепшена и вызвать Катерину.
Прислонившись к блестящей стойке, стараюсь выровнять дыхание.
«Потерпи, малыш! Мама тебя любит, – прошу, размазываю по лицу слезы. Отгоняя нависающую темноту, держусь из последних сил.
«Катя, мы ждем тебя! Пожалуйста, помоги! – умоляю, лишь на минуту прикрывая глаза. А услышав знакомый голос, рыдая смотрю на Катерину. Сестра быстрым шагом подходит ко мне. Подхватывает, не давая упасть. В ужасе охает, не сдержавшись.
– Господи, Люба! Что случилось?! Ты вся в крови!
Глава 28
Тимур
– Так что тебя привело в мой дом? – сердито вскидывается Алимов, стоит нам только остаться одним.
В полутемном кабинете кругом мерцает золото. Витые восточные узоры на дверцах комода инкрустированы перламутром и кусочками чистого самого благородного металла. Резной столик, стоящий чуть сбоку, тоже украшен золотым орнаментом. А на столе сияет массивный канцелярский набор из кварца. А вот ручки наверняка золотые.
Интересно, в личном сортире у Рината тоже такое же благолепие? А пипифакс не иначе как парчовый. Гоню от себя ехидные мыслишки. Не до шуток сейчас.
– Я полагаю, ты приехал не из-за Лейлы? – печально смотрит на меня Алимов. – Вижу, ты не жаждешь жениться на ней.
– На самом деле я здесь из-за вашей внучки, достопочтенный Ринат, – замечаю совершенно спокойно.
Перевожу взгляд на окно, закрытое деревянными жалюзи. Показалось, или кто-то там ходит?
– Я провел некоторое расследование, – сообщаю, готовясь положить башку на плаху. – В результате которого выяснилось несколько неприятных для меня вещей.
– Каких же? – сверлит меня взглядом Алимов.
– Сейчас покажу. Лучше на большом экране.
– Пожалуйста! – разводит руками Ринат. – Если знаешь, как подключиться. Или мне позвать внука?
– Сам справлюсь, – киваю, поморщившись, и, щелкнув пультом, выхожу в интернет. Набрав пароль, захожу в облако. Щелкаю пультом, открывая один за другим документы. И когда дело доходит до справки из клиники, кошусь на Алимова.
Он устало трет переносицу, морщится, как от боли. Но каждый жест Рината наигранный и больше похож на постановку.
«Алимов знает, – проносится в голове. – Все он знает, сучий потрох! Хорош бы я был, если бы поверил ему!»
Затем настает очередь мажорика. Он что-то блеет на своем дурацком сленге.
– Вот так и Лейла разговаривает, – печально отмахивается Ринат. – Меня зовет сасным олдом, а Дубай называет ламповым. А я понятия не имею, о каких лампах идет речь, – замечает он шутливо.
