Происходящее напоминало сон – сон, который я так боялась спугнуть. Тело казалось ватным, когда я прошла в детскую. И здесь Вадим не поскупился, по убранству она ничем не уступала спальне его собственного сына. Даже коляска была такая же. Я искала дочь взглядом. Но кроватка была пуста. Няня в аккуратном нежно-розовом, очевидно, форменном платье заслоняла собой пеленальный столик, с которого доносился младенческий лепет, показавшийся самым прекрасным звуком на свете. Я подошла ближе, и женщина, ухаживающая за моим ребенком, наконец заметила меня, коротко кивнула и пропустила к дочери.
Она была больше, чем я видела на фотографии, очевидно, подросла с тех пор. Такая красивая, она взирала на меня своими огромными синими глазами и перебирала ножками и ручками.
– Я твоя мама, Аленка, – сказала я, проводя рукой по темным волосикам, все еще безуспешно пытаясь вспомнить дочь. Но в моей памяти не было ничего, кроме фотографий и обрывочных снов. Я не помнила дочь, не помнила ни ее рождения, ни того, как впервые взяла в руки, на месте этих воспоминаний была зияющая дыра, требующая того, чтобы ее заполнили. Но несмотря на эту пустоту я точно знала, что ребенок, лежащий передо мной, мой.
Аккуратно взяла ее на руки и прижала к себе. Ощутила непривычную тяжесть и тепло детского тельца, ведь это не сон, я впервые (а скорее всего, не впервые) держу на руках свою дочь. Уткнулась в ее лобик соленными от слез губами. Сердце бешено билось от понимания, что это не сон, не плод моего больного воображения, это настоящий, живой ребенок, выстраданный и такой заслуженный ребенок, ради которого я столько всего пережила. Малышка доверчиво свесила голову на плечо. Мне казалось, я могу вечность так стоять и слушать ее дыхание.
Няня что-то торопливо рассказывала мне о том, как готовить детскую молочную смесь, об уходе за ребенком, о массажах, сделанных прививках и о прочих мелочах, попутно паковала вещи ребенка. Я с трудом пыталась вникать в ее слова, все мысли были заняты ребенком, которого я держала на руках. Ребенком, которого я когда-то похоронила.
В детскую друг за другом зашли Вадим с Кириллом. Кажется, у них получилось о чем-то договориться, по крайней мере, Кирилл уже был без наручников.
– В качестве компенсации я дам вам десять миллионов, – произнес он.
– Пятнадцать, – поправил его Кирилл, всегда любивший поторговаться. Коммерческая жилка не изменила ему и здесь.
Мне же самой почему-то стало тревожно. Хотелось сказать мужу: «Откажись от этих денег, главное, чтобы он нас отпустил».
Вадим и глазом не моргнул.
– Хорошо, – кивнул он.– В расчете? – Взгляд устремился на меня.
И как он себе это представлял? Так хотелось крикнуть: «Верни мне то, что забрал. Верни мне память, Вадим, верни мне воспоминания о дочери, которые я так безуспешно ищу, верни мне спокойствие и счастье, которые царили в моей семье до твоего вмешательства, верни мне Аню, мою лучшую подругу, которая должна была крестить мою дочь! Верни мне это, и мы будем в расчете». Но не крикнула: ни к чему искушать судьбу, только не с этим человеком.
Самые необходимые вещи в дорогу были собраны и отнесены в машину, ребенок был готов к поездке.
– Может быть, самолетом? – поинтересовался Вадим.
– Мы уж сами как-то решим, – бросил мой муж, едва сдерживаясь.
– Что ж, береги жену и дочь, – сказал Вадим на прощание.
И что-то было в этой фразе, что заставило Кирилла еще больше занервничать. Будто это не совет, а прямая угроза.
Белецкий развернулся ко мне и сказал:
– И все-таки подумай над моим предложением, – сказал он с надеждой, совсем не понимая, что я выбрала Кирилла лишь потому, что хотела покинуть этот город как можно скорее, стереть из памяти все произошедшее и уже дома решить, как жить дальше и что мне делать с правдой, которую я узнала. Вадим проводил меня взглядом, когда я садилась в автомобиль.
Мы молча ехали с Кириллом. Супруг гнал машину с максимальной скоростью, спешил поскорее покинуть этот город и оставить все позади. Он все еще жаждал мести, но отлично понимал, что это не в его силах, и этот факт сводил его с ума. Он ненавидел беспомощность. Я же просто радовалась, что мы живы, что на заднем сиденье в автолюльке спит наша дочь. Чего еще большего я могла желать?! Вернуть ее – это и есть счастье. Осталось только забыть все, что случилось в этом городе. Мы будем счастливы, только убравшись отсюда. Теперь все будет хорошо.
Эпилог
Наталья Серикова
Несколько месяцев спустя
Подготовка к свадьбе – довольно утомительное занятие: куча каталогов, нужно определиться с выбором украшений для банкетного зала, с меню, с дресс-кодом гостей. И даже в собственной спальне от этого не спастись. В обед меня ждали несколько швей и модельеры, комната была переполнена платьями, различными видами фаты, отрезками тканей. После этого была делегация стилистов с огромными чемоданами косметики, батареей всевозможных расчесок, заколок, шпилек, утюжков и фенов.
Считается, что я должна была радоваться всей этой возне, с восторгом предвкушать будущую церемонию. Еще бы, девушка с ребенком охомутала солидного холостяка с весьма приличным состоянием. Вот только у меня уже была свадьба. И ни к чему хорошему это не привело.
Через несколько лет брака с новорожденным ребенком на руках я уехала из родного города, настолько мне опротивело все. Находясь в чужом городе и отчаянно нуждаясь в поддержке, я случайно встретила Вадима, с которым у нас и закрутился роман. Наличие ребенка его нисколько не пугало, у него самого был сын от первой жены.
Впрочем, у Вадима своя история. Его бывшая жена изменила ему, после развода за щедрые отступные оставила ему опеку над ребенком, новому мужу чужой малыш был без надобности. У них с Вадимом тоже была свадьба.
Но мой любимый настойчиво объяснял мне, что нам нужно начать с чистого листа, нужно, чтобы и остальные знали: мы семья, и именно поэтому свадьба – это то, что нам нужно.
Даже если вместо приготовлений к ней я предпочла бы уделять больше внимания детям. Только вечером я могла со спокойной душой провести несколько часов в детской. Аленка уже пыталась ползать. Временами я смотрела на дочь и не понимала, как же она успела так быстро подрасти. Аленка – это единственное, за что я благодарна Кириллу. Максим, сын Вадима, уже учился ходить, осторожно делал свои первые шаги, хотя без падений ему все же не обойтись. Мне так нравилось наблюдать за нашими детьми.
У них все будет хорошо. Они никогда не узнают о том, что случилось в далёком прошлом, Аленка не узнает о моем неудачном браке с Кириллом. Ее отец даже не вспоминает о дочери, Максим – о бросившей его матери. Чуть позже мы изменим им даты рождения и переедем в другой город, и все будут считать их погодками, нашими с Вадимом детьми. А потом когда-нибудь у нас будет и общий ребенок. У нас будет крепкая и счастливая семья.
* * *
