Так, ну, это н дело! Никто не смел оскорблять мои кулинарные навыки!
Я взяла один пирожок, несмотря на то, что он был обжигающе горячим, оторвала от него кусочек и протянула самому большому буке на свете. Он отвернулся, но я не сдалась и начала играться кусочком прямо возле его лица. И игралась ровно до тех пор, пока меня на цапнули за руку. Одним молниеносным, почти хищным движением, Дмитрий выхватил зубами пирожок и ими же легонько прошелся по моим пальцам. Я ойкнула и отдернула ладонь.
– Ты играешь с огнем, Алена, – быстро сжевав кусок, выдал мужчина, поднимаясь со своего места. Я же зачем-то попятилась назад. – Но пирожки и впрямь очень вкусные, один я все же возьму, – улыбнулся Соколов, протягивая руку за вкусняшкой.
Да хоть все собирай. Псих!
С кем я на свою голову связалась?!
Глава 8
Месяц в особняке Соколова пролетел как-то быстро, незаметно. Я не поняла, в какой момент успела свыкнуться со своей новой жизнью. Все так резко и кардинально поменялось, да еще как, в одночасье, но, на удивление, мы с Сашей быстро адаптировались.
Незаметно для себя, я перевезла свои основные вещи за город, в основном, это была электроника и техника, необходимая для работы, то есть ноутбук, планшет, компьютер, фотоаппараты, ну, и, разумеется, одежду. Куда же без нее? Даже сын сказал, что я постоянно красилась и ходила на каблуках.
Я улыбнулась, вспомнив эту фразу. Наверное, это были остатки модельной жизни. Я навсегда запомнила, что девушка должна выглядеть хорошо при любом раскладе и в любой жизненной ситуации, а также впитала в себя эстетику высокой моды.
Правда были и проблемы. Например, теперь, чтобы попасть на работу, мне нужно было выезжать из дому не за сорок-шестьдесят минут, а за два с половиной часа. Доехать до города, постоять в пробке, доехать до центра, постоять в пробке там и уже только потом пробиться в наш спальный район. Кто бы только знал, что мне аукнется покупка жилья в этом доме.
Не то, чтобы я жаловалась, ведь Соколов выделил мне отдельную машину с водителем, но время в дороге ничем не компенсировалось. Поэтому за последний месяц я больше старалась сдавать студию в аренду, нежели брать фотосъемки самой.
К слову о Соколове, мы все же сделали то, о чем он говорил. Липовые видео, фотографии, но, самое главное, штамп в паспорте.
Скажи мне кто пару месяцев назад, где я буду жить, чью фамилию носить и вообще, что окажусь замуж, и покрутила бы пальцем у виска. А оно вон, как вышло…
Не думала я, не гадала, что мой первый брак окажется… таким. Ненастоящим. Неправильным. Фиктивным, одним словом. Но что я могла поделать? Оставить Сашу себе? Дима бы не дал такой возможности. Отказаться от сына? Я бы не смогла. Только вот теперь от мысли о том, что мне придется годами сожительствовать с человеком, о котором я даже ничего не знала, у меня мурашки бежали по коже.
За время, проведенное под одной крышей, я совершенно не узнала Соколова. Да, он приходил домой каждый день. Не было ни одной ночи, что мы не провели в «нашей» спальне «вместе». Он ежедневно находил время для сына. Даже, когда был чертовски уставшим. Я видела это. Саша был ему дорог. Но в остальном… для меня он оставался закрытой книгой. Холодной, наглухо запечатанной заносчиво-аристократичной книгой.
Был ли он добрым и хорошим? Жестким и бессердечным? Были ли у него друзья? Может быть, постоянная любовница? Я ничего не знала.
Нет, мы с ним общались, разговаривали, не могу сказать, что он меня игнорировал. Но все темы сводились к Саше. Мы говорили о возможном переходе в другую школу. Поближе к центру, с лучшими учителями. Я сомневалась. Наша тоже была хорошая. Но если переводить, то нужно было сейчас, пока ребенок не привык. Спорили о спортивных кружках. Дима настаивал, что будет учить сына карате и отправит на фехтование, а футбол ему ни на кой черт не сдался, а я ни в какую не соглашалась. Я собиралась отдать Сашу со второго класса в музыкалку или художку, а Соколов, ядовитая змея, предложил определить мальчика сразу в балет, «чтобы уж наверняка».
Короче, в плане воспитания мы не сходились.
Но зато среди достижений было отсутствие Жерара. Я-таки выжила его из дома. Готовка теперь снова была на мне и каждый раз, когда я спрашивала, как завтрак или ужин и получала в ответ стандартное «ел и получше», Соколов получал полотенцем по шее.
Вот так мы и жили. Не сказать, чтобы не тужили, но все было сносно. До сегодняшнего дня.
С утра водитель отвез Сашу в школу, а мне нужно было в студию лишь к одиннадцати утра. Запланирована обычная съемка, молодая пара хотела красивые, романтические фото, и мы договорились о времени за три недели. В нужный момент я собралась, оделась, накрасилась и выехала на машине из особняка Соколова, но оказалась вынужденной остановиться почти сразу. На проселочной дороге, где не было даже дорожки для пешеходов, стояла молодая девушка с маленьким ребенком.
Я притормозила, даже не знаю, почему, а затем и вовсе остановилась. Наверное, дело было в том, как пристально она смотрела на меня. А, может, я просто не смогла проехать мимо женщины с ребенком. Они были так легко одеты, а на улице уже было не тепло, как-никак, шел ноябрь.
– Простите, у вас в порядке? – Я опустила стекло и внимательно посмотрела на девушку. Ну, точно, молодая девушка, скорее всего, моложе меня. А ребенку можно было дать года три-четыре.
– Вы Алена? – тихо спросила она.
– Да.
– Вы его новая женщина…
– Простите?
– Жена Димы Соколова…
– Да…
– Передайте ему ее. – С этими словами девушка отпустила руку ребенка, развернулась и последовала в противоположном направлении. – Может быть, у Вас больше сердца, чем у него…
Что? Первые несколько секунд я продолжала сидеть в машине с открытым ртом, а затем, опомнившись, рванула вслед из нее – вслед за незнакомкой.
– Подождите! Что Вы делаете?! – Я подхватила ребенка на руки и поспешила догнать удалявшуюся девушку. Вскоре я настигла своей цели и уже стояла перед ней, перегородив путь. – Что происходит?! Кто Вы?
– Я – Дина. А это, – она кивнула на малышку, что я держала на руках, – дочь Соколова.
– Чего?
Сказать, что я выпала в осадок, значит, ничего не сказать. Какая еще дочь? Что за…
– Я много раз обращалась к нему за помощью, но он не отозвался, а я больше не могу ее содержать. У меня нет… возможности. У нее две дороги – либо к отцу, либо в детдом.
Я не могла поверить в то, что произнесла эта девушка. Девушка, которая стояла передо мной в отчаянии, с опущенными плечами и говорила это уставшим, надломленным голосом.
Тем не менее, факт оставался фактом. Молодая женщина с маленьким ребенком, который, к слову, с первого взгляда, был похож на Дмитрия, стояли в пяти сантиметрах от меня. Девочка, что была у меня на руках, подрагивала от холода, а ее мама находилась в каком-то странном состоянии. Казалось, будто она уже перешла ту грань, когда бьются в истерики, и теперь оставалась лишь пустота. Пустота и понимание безвыходности ситуации.
