Все было уничтожено. Абсолютно все. Все боксы, фоны, зонты, рефлекторы, держатели, штативы, все… все было разрушено, сломано, разорвано в клочья. Я перевела взгляд на рабочий стол. Тоже самое. Полная разруха. Дорогущий монитор валялся разбитый на полу, рядом покоились линзы от фотоаппарата.
Это оборудование было моей жизнью. Оно давало мне эту самую жизнь. Деньги на то, чтобы есть, оплачивать счета и содержать сына. В свое время я потратила кучу гонораров, влезала в кредиты, тратила годы, чтобы собрать все необходимое для собственного бизнеса.
Теперь всего этого не было.
Кто-то пришел в место, которое я по праву считала своим домом, и все здесь разрушил под корень. Целенаправленно разрушил.
Но кто? И, самое главное, зачем?
У меня никогда не было врагов. Никогда не было людей, которым бы я переходила дорогу. Я никогда ни с кем даже не ссорилась. Всегда старалась свести все конфликты на нет, считая, что неприятности мне ни к чему.
Тогда кто?
Первое имя, которое пришло в голову – Дима. Я и сама не поняла, почему подумала на Соколова. Но мы с ним действительно не были друзьями. Он несколько раз говорил о том, что ему не нравится, что я много времени уделяю работе, и его можно было бы посвятить сыну, а еще я так и не отдала ему его генетический материал. А он обещал отомстить. Заставить пожалеть. Он кричал, что мне придет конец. Да, это было несколько недель назад и с тех пор все поутихло, но больше зла мне желать было некому! В моем окружении были лишь Марк, Вероника, престарелые родители, жившие в другом городе и мои клиентки. Все. Больше никого в моей жизни не было. Ни обиженных, брошенных любовников. Ни бывших мужей. Ни родни, с которой я делила бы миллионы. Ни подруг, с которыми когда-либо ругалась. Никого.
Я тяжело вздохнула, а затем медленно опустилась на колени и молча заплакала.
Дело моей жизни было разрушено.
– Ты правда так думаешь? Правда думаешь, что это я? – Соколов посмотрел на меня как-то холодно и разочарованно одновременно.
Как только я немного пришла в себя и была способна хоть на какие-то действия, я позвонила Дмитрию. Уверена, из моих стенаний и сокрушений о том, что жизнь закончена, он мало, что понял, зато через рекордные полчаса уже был у меня в студии.
– А на кого мне еще думать?! Я не знаю, что у тебя в голове, не знаю, что ты за человек, ты по сей день полностью закрытая для меня книга. И ты был очень зол на меня! Вспомни, как ты угрожал, что говорил, что обещал сделать!
– Разве я когда-нибудь обещал поступить так низко? Значит, вот я каким рисуюсь в твоих глазах? – Соколов хмуро посмотрел на меня, а я застыла с осколками аппаратуры в руках. Не знаю, зачем собирала ее вообще. С ней уже ничего нельзя было сделать. Только выбросить в мусор. Сотни тысяч в мусор. Годы упорного труда в мусор.
– Что ты хочешь услышать, Дим? – Я бросила осколки обратно на пол, да так резко, что Соколов едва не дрогнул. – Ты чего только не наговорил мне, когда нашел Сашу! И головой я понимаю, что ты на что угодно пойдешь ради сына! А еще… еще я так и не отдала тебе твой генетический материал. И когда я ставила свои условия, несколько месяцев назад, ты пообещал сделать так, что я об этом пожалею. Вот, похоже, и сделал!
– Это. Не. Я, – подобно гигантской змее прошипел Дмитрий. Голубые глаза наполнили тьмой и посерели, напоминая грозовое небо. Кажется, мои слова сильно задели муженька.
– А кто тогда?
– Я выясню.
Глава 10
На этом наш разговор был закончен. Видимо, Дима решил, что лучше ему убраться, куда подальше, пока мы не наговорили друг другу лишнего, а я так и осталась посреди разбитой вдребезги мечты.
Нужно было посмотреть камеры видеонаблюдения, вроде как, они здесь были. Нужно было опросить всех, кто арендовал площадь вместе со мной. Опросить всех, кто прилежал к данной территории. Написать заявление в полицию.
Да, все это нужно было сделать.
Вот только ничто из этого не упростило бы сейчас мою жизнь. Не позволило бы провести назначенную фотосессию. Заработать деньги. Деньги, которые мне были нужны, потому что я обещала Саше, что смогу о нем заботиться. И плевать, что объявился Дмитрий. Я была такой же родительницей, и моих обязанностей никто не умолял.
Очень быстро мысли сместились с «кто же это мог быть» в то «что мне теперь делать». Мозг усиленно думал, как быть. Восстановить? Да, конечно, можно. Трудно, долго, муторно, но можно. Но в какие деньги мне это обошлось бы? Опять брать кредит? Я так радовалась, когда выплатила последний из них. Да и дадут ли, большой вопрос. Продать машину? Да, скорее всего, придется. Благо, пока что в ней и не было надобности. Но только вряд ли бы этих денег хватило. Просить? У кого? На ум пришло только одно имя, но мне совершенно этого не хотелось делать.
Неправильно было использовать человека, о чьих чувствах я давно знала. Неправильно было просить помощи у того, кто в силу своей привязанности и любви не мог тебе отказать.
Но что мне еще оставалось?
Сидеть и рыдать? Ждать, когда все само по себе наладится? Надеяться, что полиция найдет виновника? Даже, если найдет, то мне что было с этого? Техника разбита, раскурочена, ее было не восстановить. Только купить новую. Компенсация? Но через сколько? Нет, это был не вариант. Мне нужна была назад моя работа. Моя жизнь. Моя стабильность и уверенность в себе. Поэтому, подождав и помучив себя угрызениями совести еще около получаса, я все же потянулась к телефону и набрала знакомый номер.
– Ты намерен продолжить ругаться?!
– Я не намерен уступать!
– Соколов!
– Не пытайся выставить меня гадом!
– Я не пытаюсь, ты и есть гад! Более того, решающий все за меня гад!
– Я просто хочу помочь!
– Мне не нужна твоя помощь!
– А чья помощь будет для тебя достойной?! Этого плешивого детективишки?!
– Не смей так говорить о Марке, не смей, понял?! – Я все-таки запустила в него подушкой. Заслужил.
Наш бой с Димой шел уже второй час. Дело близилось к полуночи, а мы и не думали успокаиваться. Благо, что звукоизоляция в доме была стоящей, а то Саша уже давно бы нас услышал.
Дело было в том, что после того, как Соколов ушел, я набрала Марка и верный друг, бросив все свои дела, пришел ко мне на помощь. Мы вместе с ним все убрали, затем обошли соседей, после – собрали материалы с камер видеонаблюдения. А касательно денег… мне даже не пришлось ни о чем его просить. Макаров сам ее предложил. Более того, заявил, что отказа не принимает.
Да, это было неправильно с моей стороны. Но с ним я могла рассчитаться потихоньку, не спеша, в удобном для меня порядке. Попроси я об этой услуге другого человека, и все было бы менее радужным.
Но только вот кое-чего я не учла. Соколов взбесился. Да как взбесился! За ужином, когда я обмолвилась об этом ненароком, еле сдержался, видимо, чтобы не беспокоить сына, а уже в спальне начал брызгать слюной.
