– Алена! – взревел Соколов, но я лишь демонстративно захлопнула перед ним чемодан.
Разумеется, одним бы не обошлось, поэтому я направилась в спальню к Диме, чтобы забрать его и сложить туда остаток своих вещей. Тех, что мой психованный муж не уничтожил в последнем припадке гнева.
– Не ходи за мной!
– Перестань вести себя, как истеричка!
– Без тебя решу, как мне себя вести!
Мы ураганом занеслись в спальню, которую когда-то делили. Борзик, до этого спавший на моей кровати, резко вскинул голову на источник шума.
– Чтобы ты понимал, Борзового я тоже забираю.
– Что?! Ты не можешь его забрать, ты мне его подарила! – Гад поймал меня за локоть и заставил сначала затормозить, а затем развернуться к нему.
– А теперь забираю! – Я дернулась, высвобождаясь из несильной хватки.
– Так нельзя!
– Еще как можно!
– Алена!
– Ну, извини, меня плохо воспитали, ты недавно, кстати, собирался об этом сообщить моим родителям! Иди, не стесняйся!
– Не буду я никому ничего сообщать. Все, прекрати истерику! Мне надоело!
– Раз надоело, мы быстро уйдем, да, Борзый?
С этими словами я открыла чемодан, который еще недавно до этого собирал Дима и бесцеремонно выкинула оттуда его вещи. А затем прошлась по ним и прокатила чемодан. В отместку за изодранные платья.
– Ты не загонишь меня под каблук такими вот дешевыми спектаклями.
Это стало последней каплей. Я остановилась, бросила чемодан и резко повернулась к мужу.
Глава 17
– Слушай меня сюда, дорогой. Больно много чести разыгрывать что-то перед тобой. По-моему, ты забываешь о том, какая я. Если я соврала на счет биоматериала, это не означает, что я врала и на счет документов. На своем электронном почтовом ящике ты найдешь подтверждения того, что я говорю правду.
– Чего ты хочешь этим добиться? Почему ты постоянно ставишь мне какие-то условия?
– Не перебивай меня! – закричала я. – Невоспитанный! Я сейчас соберу все свои вещи, соберу мирно, тихо и спокойно, и ты не будешь ко мне лезть! Затем я соберу вещи Саши, и мы уедем отсюда. Я, он, моя дочь и наша собака. Завтра я первым делом обращусь к адвокату и в ближайшие дни ты получишь бумаги на развод. И ты подпишешь все, как миленький! Свою паршивую студию и свои подарки можешь оставить себе, мне никогда и ничего не было нужно от тебя! – Я поднесла руку к подвеске, которую зачем-то все еще носила, не снимая. С той самой новогодней ночи, когда Дима мне ее подарил. Одним быстрым движением я дернула ее вниз, поморщившись от боли, а в следующий миг – швырнула ее в лицо своего дражайшего супруга. – И только попробуй начать преследовать меня, угрожать, шантажировать или пытаться забрать Сашу. Сначала я солью всю добытую мной информацию, после – ославлю тебя на весь мир, как тирана, негодяя и психопата, а затем сожгу дотла твой драгоценный особняк собственными руками. Ты у меня уже в печенках, и ты давно перешел все мыслимые и немыслимые границы. Я все сказала. Повезет, будешь паинькой и, возможно, я дам видеться тебе с нашим сыном. А если нет, то в какой-то момент я просто уеду за границу с детьми и все, ищи, свищи. Посмотрим потом, как далеко ты сможешь протянуть свои ручонки! – выпалила я на одном дыхании.
Я не стала слушать ответа Димы. Не знаю, собирался он его давать или нет. Мне было все равно. Чтобы он не сказал, я своего мнения уже менять не стала бы.
Выкатив чемодан из спальни, я направилась в гардеробную, чтобы собрать остаток своих вещей.
А затем, я, как и обещала, собрала все вещи Саши. Учебники, одежду, игрушки. После – Борзого. Переноску, миски, только и оставила Соколову, что сколоченную им вкривь, да вкось будку. Сам в ней пускай и живет.
Уже вечером мы должны были оказаться все вместе дома.
Наконец-то.
– Это все ты, ты!
– Перестань кричать, Саша!
– Это все из-за тебя! Папа больше не хочет, чтобы мы с ним жили!
– Саша – это не так! Послушай меня, пожалуйста, сыночек…
– Ты постоянно кричала на папу и теперь он не хочет быть с нами!
– Саша!
– Ты виновата! Папа больше не приедет ко мне!
– Ну, сынок, так просто нельзя…
– Папа! Я хочу к папе!
Эта истерика длилась уже почти два часа и не было ей видно ни конца, ни края.
Сразу, как мы приехали на нашу старую квартиру, Саша понял, в чем дело. Он догадался, что мы переехали обратно. Вот только без его отца. Разумеется, ребенка эта догадка не обрадовала.
Я ожидала, что он будет злится и может замкнуться в себе, очень этого боялась и уже имела на изготовке несколько номеров столичных детских психологов, но я точно не ожидала, что Саша, всегда спокойный и тихий Саша устроит настоящую истерику.
Он кричал, ломал игрушки, которые я успела распаковать, расцарапал себе руки и едва не катался по полу.
Короче, у меня просто не осталось другого выбора.
Это была наша с Димой вина. Мы уже который раз играли с чувствами ребенка, совершенно забывая о том, что он совсем еще маленький. Дима то был, то исчезал, то снова появлялся, и так по кругу. Детская психика не выдержала.
Я позвонила Соколову и велела тащить свою тушку к нам домой. На вопросы отвечать не стала. Лишь сказала, чтобы был в течение получаса.
Слава богу, он приехал. На самом деле, я храбрилась, но боялась, что он может не приехать после того разговора, что состоялся между нами всего несколько часов назад.
Теперь я понимаю, что могла погорячиться с решением о переезде, но, по правде говоря, больше не могла находиться в чужом доме. Он душил меня, все, что там находилось, душило меня. Я хотела в свое жилье, пусть маленькое, но уютное и родное. К своим близким, к друзьям, соседям. Я очень соскучилась по своей настоящей жизни, но выходило, что я поставила ее выше приоритетов Саши.
– Ну, что, ты довольна?
Я находилась на кухне, где лениво помешивала уже давно остывший чай. На часах была полночь.
Дима приехал молниеносно. Кажется, он решил, что с сыном что-то случилось. Больше двух часов он пробыл с сыном наедине. Что-то говорил, успокаивал, затем долго укладывал. Саша не хотел спать, боялся отпустить отца, говорил, что тот снова уйдет и бросит его.
Так точно нельзя было продолжать жить дальше. Иначе я окончательно испорчу психику своему сыну. Вот только что мне нужно было предпринять? Точнее, что я могла-то вообще?
Все этот… Соколов! Влез в нашу жизнь, перевернул ее за каким-то чертом с ног на голову, а теперь раскидывался обвинениями в мою сторону и накидывал на себя пух!
Гад! Вот я с первой минуты, как взглянула на него, знала, что он красивый, ползучий гад, который знатно подъест мои нервы! И что вы думаете?! Конечно же, я не ошиблась! Он питался ими! Чертов, проклятый вампир!
