Борзый, тем временем, пошел на поправку и теперь был уже совсем здоровым, даже хромать перестал. Саша уговорил нас подумать еще и о «котенке», чтобы, если вдруг что, у пса был друг, который смог бы его защитить.
У меня, тем временем, пошел седьмой месяц беременности, которую Дима ни то признал, ни то решил отмалчиваться до последнего. В мире и спокойствии мы проводили уже которую неделю.
Тихая сказка, о которой я уже не смела мечтать с характером Димы и его количеством врагов.
Тему отцовства мы больше не поднимали. Я не поняла, поверил ли мне, наконец, Соколов, или же решил больше меня не травмировать этой темой. Чего-чего, а переживаний мне за последнее время хватало с лихвой. Поэтому я и была благодарна, что он больше не кричит о том, что нашего ребенка я где-то нагуляла. Как говорится, и на том спасибо.
Жить мы остались в его квартире. В той самой, что находилась в самом центре.
– Не могу понять, почему мы все это время жили за городом, если ты владел этой красотой? – Я улыбнулась, поглядев на супруга. Уже час, как готовила им с Сашей ужин, вертелась на кухне и каждые десять минут слышала вопрос о том, не устала ли я.
– Мне казалось, что так будет лучше.
– Это не ответ.
– Не люблю тесные квартиры… я вырос в большом доме, рядом с природой, а эти скворечники… не по мне, – Дима состроил лицо съевшего лимон и пожал плечами.
Ничего себе скворечник! Мне бы такой скворечник…
А, впрочем, кажется, он и был моим. Мы же с Соколовым, вроде как, были мужем и женой… То есть, не вроде как, а на самом деле были! И ребенок у нас был. И второй на подходе. И документы все… Даже фото смонтировал, параноик! Значит, все-таки, муж с женой.
– Тебе не нравится здесь?
– Не очень, – признался Соколов, отбирая у меня салат латук.
– Ты чего?
– Хватит уже крутиться, присядь и отдохни, я остальное доделаю, – деловито выдал Дима, усаживая меня на стул, аккуратно проводя большой ладонью по выпирающему животу. Вроде бы действие было мимолетным, если не сказать, случайным, но очень много значило для меня. Опустив голову, я улыбнулась краешками губ.
– Ты же не умеешь готовить, – я улыбнулась уже широко и открыто, переведя шутливый взгляд на супруга. – Жерара, вон, из самой Франции притаскивал.
– Кто сказал, что не умею, женщина? – тут же насупился Соколов, принимаясь разрезать листья салата. Слишком крупно, надо заметить. – Просто некогда было.
– А сейчас?
– А что сейчас?
– Ну… начало седьмого вечера. Ты не на работе. Не в своем любимом загородном доме. Со мной. На кухне. Неправильно режешь латук. – Дима отложил нож в сторону и взглянул на меня из-за столешницы.
– Что ты хочешь услышать?
– Ничего. Зачем что-то говорить словами, если можно показать это делами? – Я пожала плечами, отворачиваясь.
– Мне жаль будет тебя разочаровывать…
– В смысле? – Я тут же насторожилась и вся подобралась. Тон у Димы оказался нехорошим. Прям вот резко нехорошим.
– Мне нужно будет уехать. Совсем ненадолго, буквально на три дня…
– Что?! – закричала я, вскакивая со своего места. Разумеется, настолько, насколько это позволял уже большой живот. – После того, что произошло?!
– Ты с Сашей в безопасности, я усилил охрану, вы никуда не будете выходить в эти дни, вас не достанут ни друзья, ни враги, вообще никто. Я даю тебе слово.
– Из-за чего?! Из-за чего понадобилось уезжать сейчас, когда всего месяц назад на нас пытались напасть? Неужели это что-то важнее твоей семьи? Важнее твоих детей? Что ты не можешь отложить хотя бы на два месяца, пока не родится наша дочь?! Что должно произойти, чтобы до тебя, наконец, дошло, что я нуждаюсь в тебе? Как никогда сильно нуждаюсь!
– Алена, я…
– Не хочу ничего слушать! Убирайся, куда хочешь! Проваливай! Забирай свою охрану, свои квартиры, свои дурацкие машины! И не надо бежать обратно, когда что-то случится, делать вид, будто ты не ожидал! Предатель!
Глава 21
– Да ладно тебе, я вообще не понимаю, чего ты взъелась на мужика?
– В смысле, Ник?! Ты вообще понимаешь, что он бросает нас! В который раз! Забыла, что случилось, когда он улетел в Китай?
– Нет, но его можно понять. Бизнес – это такое дело… чуть что, и все, упорхнули твои денежки. Кто-нибудь другой заключит за тебя контракт, другой и все, ты уже оглянуться не успеешь, как окажешься за бортом!
– Вот я тебе поражаюсь, – я покачала головой. День выдался теплым, солнечным, таким, что хотелось выйти на прогулку и не возвращаться домой до самой темноты.
Субботний день к этому располагал.
Мы с Вероникой собрали мелких, отвели их на футбольную секцию, а сами отправились в ближайший парк на следующие три часа. Я собралась полакомиться молочным коктейлем, подруга – кофе с мороженым.
– А чего поражаться-то? Мне бы такого, – мечтательно выдала Вероника.
– В смысле? – Я перевела на подругу удивленный взгляд. Никогда прежде Ника не говорила о Диме в таком контексте. Защищать, да, защищала, пару раз сказала, что мне с ним повезло, но никогда вот так открыто не проявляла зависти.
После того разговора с Соколовым, в котором он подозревал мою подругу, мы данную тему больше не поднимали. Я раз и навсегда запретила своему избраннику плохо отзываться о своем друге. О члене своей семьи. Я и секунды не сомневалась в своей правоте касательно Ники.
– В смысле, ты бы радовалась, что мужик работящий. Не сел на попе ровно, не проматывает наследство, пашет, чтобы у вас с мелкими все было. Ну чего тебе еще надо? Чтобы приклеенным к юбке ходил?
– Я никогда не желала ничего подобного, но ты же знаешь, что с нами произошло совсем недавно… – Я с недоверием покосилась на сидевшую рядом подруга. Та, как ни в чем не бывало, надкусила свое вишневое лакомство.
– Ну, мне кажется, это просто была квартирная кража, и не произошло ничего такого, из-за чего теперь сидеть твоему Соколову рядом с тобой, до посинения. – Вероника лишь пожала плечами.
– Ну, да, конечно… только собаку чуть не прикончили.
– Да, Борзого жаль, конечно. Пес не заслужил.
– Ладно, хватит о нас, лучше расскажи, что у тебя нового, – попросила я, переводя разговор на другую тему.
– А что у меня, ничего у меня, – Никак как-то грустно усмехнулась, снова пожимая плечами. – Работа, дом, дом, работа. Спина ни к черту, зрение ухудшилось, а так, все по-старому.
Я покивала на слова подруги с досадой. Вероника работала швеей в ателье. Получала много, клиенты частенько попадались неадекватные, начальница у нее была так себе, короче, не жизнь, а сказка. Я много раз предлагала ей рискнуть, как когда-то я сама. Взять кредит, открыть свое дело, нанять пару девочек, чтобы шили все вместе, набрать заказов. Выпустить свою коллекцию, поучаствовать в конкурсах. Но Ника была из тех, кто не верит в чудеса и крепко держалась за синицу в руках. А я считала, что не имею права учить ее, как жить. Самой было виднее. К тому же, на руках был маленький Захар.
