Он бы пришел ко мне, объяснил все по-человечески, предложил бы какие-то варианты, рассказал свою историю, выслушал бы меня, в конце концов! Но нет. Он не видел во мне мать, человека, личность. Только инкубатор. И цель. А ребенок не мог быть целью. Он не был вещью. И я не собиралась это пытаться объяснить взрослому мужчине. Если он не понимал этого без меня, то не понял бы и со мной.
– Думай, что хочешь, – равнодушно выдал Соколов, пожимая плечами. – Я свое слово сказал. И я не намерен менять своих решений.
– Ах, вот оно что?! Тогда знайте, что я…
– Мам? – Я вздрогнула, услышав голос Саши. Он появился в дверях неожиданно и теперь смотрел на нас озадаченно, если не сказать, расстроенно.
– Что такое, солнышко?! – Я бросилась к сыну, позабыв о Соколове, которому собиралась высказать столько, что он запомнил бы до конца жизни. Присела коленками прямо на холодный, мраморный пол, не обращая на дискомфорт никакого внимания.
– Почему вы опять ругаетесь? – Саша нахмурился, сведя бровки к переносице.
Действительно, ребенок не понимал, почему мама так злится, когда долгожданный папа вдруг взял, да вернулся. Он ждал его. Саша всегда ждал своего отца. Он постоянно спрашивал о нем, рисовал для него рисунки, делал открытки к каждому празднику, уверяя, что отдаст ему все, когда тот, наконец, вернется.
Это было ужасно, жесткого и неправильно, но я не могла ничего поделать.
Наверное.
– Это из-за меня? – совсем тихо спросил он, заставляя мое сердце упасть.
Нет, нет, нет, только не это!
– Что ты, сыночек! – быстро проговорила я, проводя ладонями по плечам сына. – Никогда не смей так думать, слышишь?! Ты ни в чем не виноват, ты понял меня?
– Но…
– Саша… – Соколов к нам присоединился уже через несколько секунд. Ровно, как и я, он опустился на коленки перед ребенком и мягко, с трепетом провел рукой по светловолосой макушке сына. – Мама права, мы ругаемся не из-за тебя. Мы оба очень тебя любим и готовы сделать все, чтобы тебе было хорошо. Просто мы с ней очень давно не виделись и теперь не до конца понимаем друг друга. Это пройдет, ты не должен переживать из-за этого. И ты должен знать, что мы всегда будем тебя любить.
На мое огромное удивление, Саша высвободился из моих рук и потянулся к отцу. Дмитрий прижал его к себе, а тот послушно уложил свою головку на широкое плечо.
– Я тоже очень тебя люблю, папочка… – тихо проговорил он.
Глава 4
Соколов все-таки отпустил нас. Мне пришлось объясняться с ним до позднего вечера, на часах было уже восемь, когда он милостиво разрешил нам с Сашей уйти.
Поводом послужило то, что у ребенка с собой ни вещей, ни учебников, ни даже пижамы.
Дмитрий согласился, дал мне время прийти в себя и смириться, подготовить ребенка и подготовиться самой к долгой разлуке и сказал, что приедет забирать сына к концу недели. Это означало, что у меня было три дня. Среда, четверг, пятница, чтобы придумать что-то.
Бежать? Конечно, нет. Во-первых, куда бы я сбежала? У меня здесь были квартира, работа, друзья, во-вторых, Соколов даже не скрыл, наоборот, предупредил, что за каждым шагом сына и моим соответственно, будут следить его люди. Уверена, что я даже не доехала бы до аэропорта или вокзала.
Нужно было думать. Но, наверное, уже не сегодня.
День выдался настолько сложным и изматывающим, что все, что я могла – это позволить Марку заботливо усадить нас с Сашей в его автомобиль и проспать пол дороги.
– Ты как? Ты меня очень напугала… – Марк вел машину, как всегда аккуратно, не слишком быстро, стараясь не отвлекаться от дороги. Тем не менее, он бросил на меня озадаченный взгляд. – Я тебя три с половиной часа ждал у дома этого типа… что происходит?
– Ты не поверишь… – Я устало вздохнула и потерла лицо руками. Оглянулась назад, поняла, что Саша спит, как младенец, и кивнула самой себе. Можно было рассказать Марку.
– И все же?
– Отец Саши объявился.
– Да ну… – Марк резко прервал сам себя, мотнул головой, а затем бросил еще один короткий, недоверчивый взгляд в мою сторону. – Ты серьезно?!
Марк, как и Вероника, знали мою историю с самого начала. Они были теми людьми, которые поддерживали меня на протяжении всей жизни: и в хороших, и в плохих ее моментах.
Марк с самой школы, Вероника – ровно десять лет, с момента покупки квартиры в доме, в котором она жила всю свою жизнь. Мы с ней были похожи, обе матери одиночки, обе без нормального образования, пробивавшиеся по жизни сами.
– Да, – я кивнула. – Сама в шоке и до сих пор не до конца могу в это поверить.
– А как вы оказались у него дома?
– Он забрал Сашу. Прямо из школы. Я приезжаю, ребенка нет, учительница заверяет, что отдала его отцу.
– Но это же… вот же ж гад!
– Он прислал за мной человека. Тот отвез меня сюда. Как раз на пути к коттеджу я и скинула тебе локацию с сообщением.
– Слушай, но как это вообще все возможно?!
– Без понятия. Мы не дошли до момента о том, как он нашел сына, больше спорили о том, с кем он будет жить. Соколов намерен забрать его себе…
– Ты шутишь?!
– Если бы. Замок ты его видел, человек он богатый. Впрочем, я предполагала, что только состоятельный может позволить себе суррогатную мать, но видишь, как оно вышло, этот, кажется, гребет миллионами. Не знаю, что делать, – прошептала я в отчаянии.
– Ты же не собираешься…
– Конечно, нет! Я не отдам никому своего сына! Это мой сын! Я не просто суррогатная мать, я его генетическая мать! Я имею на него все права! Если будет нужно, я подам в суд, напишу в прокуратору, выплачу неустойку, сделаю, что угодно, но не отдам Сашу…
Мысль об этом была… пугающей. В прошлый раз мне было так же страшно, когда папа был на грани жизни и смерти. Ему поставили какой-то сложный, не проговариваемый диагноз, и сказали, что нужно срочно оперировать. Именно тогда и появилась Карина Волк. Именно тогда и нужны были деньги. Позарез.
Так появился Саша. Но, наверное, я все же врала. Сейчас было еще страшнее.
Вероятность потерять своего ребенка… того, кого носила под сердцем много месяцев, кого растила семь лет, в ком видела себя, свою жизнь и свое продолжение…
Нет, никогда не смогу отдать. Никогда. Даже если пришлось бы умереть, я бы выбрала пропасть, бездну, но не отказ от Саши.
– Ален, не бойся, слышишь? – прошептал Марк, видя мое состояние. – Мы так просто не сдадимся! Прорвемся, обещаю. Даю тебе слово. Когда я тебя подводил?
– Он не получит Сашу. Никогда.
На следующий день я попыталась сделать вид, что все хорошо. Вчера вечером мы приехали поздно, я умыла Сашу и отвела его спать, а сама так и не смогла сомкнуть глаз. Все думала, что делать, как быть, куда бежать и к кому обращаться. В итоге ничего не надумала, зато изрядно себя измучила. Но решила ни в коем случае не показывать этого сыну.
