Это такое разрушающее чувство… это так тяжело – понимать, что от тебя отказался твой самый любимый и дорогой на свете человек.
Нет, я больше никогда и никому не позволила бы сделать это вновь. Врала себе, обманывала, что когда-нибудь позже, может быть, когда Матвейка чуть подрастет, я обязательно заведу новые отношения. Но на самом деле, я боялась их, как ядовитых змей. Я знала, как больно может ужалить любовь.
Я понятия не имела, как пережила разрыв с Михаилом. Я понятия не имела, как выжила. В свое время я просто заставляла себя перестать думать о том, что случилось. Я заставляла себя работать, напоминая о том, что Матвей нуждается во мне. Очень сильно. Ведь у него была только я. Только на меня сын мог положиться.
Сегодняшний вечер разбередил старые раны, вновь заставил ощутить то острое чувство одиночества и неприятия. И, если при всех я держалась молодцом, то выбежав из обеденного зала, позволила себе отпустить эмоции. Они хлынули наружу в истеричном всхлипе.
Я даже не знала, куда иду почти бегом, просто шагала вперед, желая очутиться как можно дальше от своего бывшего супруга, совершенно при этом не замечая слез, бегущих по щекам.
– Алина, подожди, пожалуйста, – вновь послышалось сзади. И Максим уже взял меня за локоть, успел развернуть к себе, когда вдруг произошло что-то неожиданное. Быстрое, резкое. А затем я услышала громкий хруст.
Это Михаил впечатал своего старшего брата в ближайшую стену. Я вскрикнула, испуганно отшатнулась назад и лишь потом поняла, что Орловы дерутся.
Из-за меня.
– Как ты мог так поступить со мной? Как ты мог тронуть ее?! Она моя! – Это был рев Михаила. Он кричал, будто раненный зверь, пытаясь нанести удар старшему брату. – Она моя! – продолжил кричать Миша, будто заведенный, будто одержимый.
Честно говоря, я так и не поняла, кто и кого первым ударил, чей удар оказался сильнее. Я пятилась назад ровно до тех пор, пока не уперлась в стенку позади себя. А вскоре из обеденного зала повыскакивали все. Евгений и Мир вскоре растащили братьев в стороны.
– Ты гнилой, слышишь, ты червяк, не мужик, – отплевывая кровь на пол, прохрипел бывший муж. – Ты не знаешь, что такое честь и достоинство, для тебя бывшая брата все равно, что свободная женщина, ты легко можешь создать с ней семью! Ты плюешь на общепринятые нормы, где таким действиям места просто нет!
– Она не твоя собственность, – зло прорычал Макс, скидывая с себя руки Мира, который его держал. – Она – взрослый человек, свободная женщина, которая вольна выбирать того, кто ей угоден! Не тебе диктовать ей, как жить после того, как ты бросил ее беременную на произвол судьбы! Это ты не мужик, слышишь?! Мораль он тут будет читать!
Сил и дальше слушать их перепалку не осталось.
Последнее, что я увидела прежде, чем сбежать – это Павла Лаврентьевича, который с каким-то странным интересом наблюдал за происходящим.
Не знаю, сколько я плутала по чужому дому, как ноги вывели меня на улицу, но в какой-то момент, слава богу, я очутилась на берегу небольшого пруда.
Кажется, это был задний двор со стороны восточной части особняка. По крайней мере, я направлялась в ту сторону.
Возле пруда оказалось высажено несколько раскидистых деревьев, под каждым из которых была красивая, деревянная лавочка. А в самом пруду, кажется, кто-то жил. Так как уже стемнело, было сложно сказать, кто именно, но я была уверена, что видела небольшие тени его обитателей. Может быть, утки? Или лебеди?
Я выдохнула, присаживаясь на прохладное дерево. Ноги нещадно ныли, поэтому я скинула с себя туфли. Наплевав на макияж, который могу испортить, провела ладонями по лицу. Тяжело вздохнула.
– Это будет очень сложно, – прошептала я в пустоту.
Пришло отчетливое ощущение того, что я совершенно не понимала, во что влезаю, когда давала согласие Максу на фиктивный брак.
Я ведь очень плохо его знала. Во времена замужества за Мишей я мало с ним общалась. Можно сказать, мы были просто знакомы, жили по соседству совсем недолго, а потом наши пути разошлись на несколько лет.
Он мог оказаться каким угодно. Сегодня я поняла, что он многое от меня скрывал. И на многое был способен. Но самое страшное, этот сильный и умный человек был очень сильно обижен и зол. Он готов был мстить. Он наслаждался этой местью.
Мне ли не знать, как глубоко могли ранить те, кого любишь всем сердцем. А судя по всему, Макса обидел каждый из членов семьи. И каждому он готов был нанести сокрушительный удар.
– Прости.
Я знала, что Макс уже несколько минут, как стоял сзади. В тишине услышала шорох и шаги, но оборачиваться не стала. Мне казалось, что пока я этого не сделаю, я в безопасности от всего того, что творилось в доме позади меня.
– За что конкретно ты просишь прощения?
– За все.
Макс вздохнул, обогнул скамейку и вскоре сел рядом, оставив между нами небольшое пространство. Он всегда так делал, не сразу, но я заметила это. Старался не нарушать мои личные границы. Наверное, чтобы не смущать. А, может, просто хорошо был воспитан и чувство такта ему привили еще в детстве. На самом деле, я не знала, но мне это нравилось.
– Все не должно было выйти из-под контроля. По крайней мере, не до такой степени.
– Ты думал, что ты будешь дразнить быков красной тряпкой, а они не отреагируют в ответ?
– Я правда не хотел, чтобы все так вышло.
– Чего еще я не знаю? – Я пропустила мимо ушей его извинения. К чему они были сейчас? Что случилось, то случилось. Никогда их не понимала. Только детям было простительно сделать, а потом просить прощения. Взрослых это не красило.
– Ты про то, что я соврал про беременность?
– Нет. Хотя об этом ты тоже должен был сначала поговорить со мной.
– Тогда о чем ты?
– У вас с братом какие-то личные терки. Миша кричал, что ты вонзил ему какой-то нож в спину. Также я ничего не знала о том, что Ольга когда-то выжила твою мать из вашего дома. Но самое интересное, ты ничего не сказал про то, что миллион уже заработан. Давным-давно. Почему? Почему я не в курсе таких важных вещей? Что еще ты забыл, не успел или не захотел мне рассказать?
– Не доверяешь, – стало резонным заключением Макса.
– А должна? Ты бы на моем месте доверял?
– Я уже давно разучился верить людям, Алина. Нет, на твоем месте, я бы не доверял никому из нашей семьи.
– Ну, замечательно, – я рассмеялась, но смех был отнюдь невеселым, скорее, истеричным. – Просто чудесно! – Я всплеснула руками.
– Я бы хотел, чтобы всего этого не было, но пойти наперекор деду не вариант. Слишком многое на кону. И еще… я должен кое о чем тебя предупредить.
– О чем? – Я насторожилась и вся напряглась. Что еще я сегодня буду вынуждена узнать?!
