– Алина, чтобы ты сейчас не говорила, но факт остается фактом.
– И что? Что дальше? Ну узнал ты о Матвее, и что теперь?
– Почему ты не сказала?
– Чего не сказала?
– Что беременна. Я ведь не знал, когда ты ушла…
– Я не уходила. Твоя мать вышвырнула меня вашего дорогого и претенциозного особняка, заявив, что таким шавкам, как я, там не место. Ты в это время развлекался где-то за границей вместе со своими дружками, если я не ошибаюсь.
– Я учился, Алин, я был на стажировке.
– Да плевать, как ты сейчас это назовешь. Твои родители заверили меня, что я нагуляла нашего сына, а ты несильно стал им перечить. Во всяком случае, я так и не увидела тебя через месяц с чемоданом на пороге своей квартиры. Ты меня заблокировал и не пожелал явиться даже на суд, когда нас разводили. А я должна была тебе что-то говорить и объяснять? Как, позволь узнать? Прислать тебе тест на беременность с почтовым голубем?
– Иронизируешь…
– А что еще остается делать? Когда жизнь идет под откос, шутка – лучшее средство, чтобы удержаться на плаву. Я научилась держаться на плаву. Видишь? – Я обвела рукой помещение своей кафешки. Красивая, маленькая, но уютная и элегантная.
– Я был неправ, когда слепо поверил родителям. Мама недавно призналась…
– В чем? Что наговорила на меня?
– Да… пойми меня, она – моя мать, я не…
– Послушай, Михаил, я понятия не имею, зачем ты здесь, с чего вдруг вы с мамочкой решили вспомнить, что у вас есть родная кровь, но я сразу тебе скажу – нет. Чего бы вы не хотели, мой ответ всегда будет «нет». Я не разрешу вам ни общаться с ребенком, ни даже приближаться к нему хотя бы на метр. Матвей – мой сын, у него нет отца. Возможно, со временем, я найду человека, который его ему заменит. Но это явно будешь не ты. И уж тем более, твоя безумная семейка не будет лезть к моему выстраданному во всех отношениях малышу.
Я ведь не сказала, что едва не умерла при родах? Ну, да, не сказала, потому что об этом знала только я и врачи, которые меня спасли. Сильнейшее кровотечение. Меня еле откачали.
Этот ребенок дался мне с таким трудом, что я ценила его как самый дорогой подарок в жизни, как самый драгоценный бриллиант. И не собиралась позволить кому-то портить влезать в нашу жизнь, да еще и без приглашения.
– Принцесса, я не знаю, каким ты меня запомнила, возможно, мягкотелым рохлей, говорят, со временем мозг меняет воспоминания, искажает их, мешая с фантазиями, но раз уж такое случилось, то я тебе напомню. Когда это я спрашивал, что мне можно делать, а что нельзя? И когда давал повод думать, что мои решения можно оспорить?
– Михаил!
– Если я сказал, что я пришел за своим сыном, это значит, что я без него не уйду. Да, я виноват перед тобой, я осознаю это, и мне очень жаль. Но и ты недалеко ушла от меня. Обиделась, залезла в свой панцирь по обыкновению, будто бы я не знаю твой характер, и провела в нем больше пяти лет. Вместо того чтобы просто взять и поговорить со мной. Объяснить что-то. Рассказать о сыне, в конце концов. Доказать, что тебя оболгали.
– Почему я должна была бегать за тобой?! Ты совсем обалдел?!
– А почему я должен был?
– Потому что ты, ну не знаю, мужчина?!
– Знаешь, что я тебе скажу, Алин, со временем я понял одно – наверное, никто из нас не любил по-настоящему, раз так и не нашел в себе силы поговорить с другим. Возможно, наш развод и не был ошибкой, возможно, ошибкой как раз была свадьба. Но все это не отменяет того, что оказывается, все это время у меня рос ребенок, о котором я ничего не знал.
– И кто же в этом виноват?
– Все. Мать, отец, я и ты. Все четверо взрослых. Но не ребенок, которого лишили одного из родителей.
– Каким ты стал мудрым, я погляжу, боже мой! Где же только эта мудрость была пять лет назад?!
– Алина, я буду не спорить. Разговоры, касающиеся прошлого можно вести часами. А я здесь за тем, чтобы сказать тебе, что я пришел за сыном. И я заберу его.
– Только попробуй!
– Хочешь со мной потягаться?
– Мне плевать, как много у тебя денег! Ты не можешь выбрасывать меня из своей жизни, а затем снова в нее вторгаться, когда тебе вздумается! И уж тем более, ты не имеешь никаких прав на Матвея!
– Это мы еще посмотрим.
Глава 2
– Да вы издеваетесь!
– Привет, солнышко!
– Сегодня вся семейка решила ко мне заглянуть в гости?
– Не рада мне?
Знаете, кто оказался на пороге моей кафешки через несколько часов после того, как я в зашей выгнала бывшего муженька? Никто иной, как его брат собственной персоной.
– Максим, ты чего тут делаешь?
Сейчас был самый разгар дня, больше всего клиентов и заказов приходилось как раз на это время. Мы с двумя девочками официантами едва успевали обслужить всех.
– Есть разговор.
– Я сегодня уже это слышала. Правда от другого Орлова. – Я скрестила руки на груди и воззрилась на несостоявшегося деверя с большим неудовольствием.
– Это правда важно, Алин, иначе бы я не объявился на горизонте.
– Я не хочу участвовать в играх вашей безумной семейки! Бог отвел меня от вас, и я очень за это благодарна. Без обид, мы с тобой никогда не враждовали, но и друзьями не были, чтобы я тебя сейчас выслушивала. Я не хочу иметь что-то общее с семьей Орловых.
– Но ты уже имеешь. Сына.
– Макс, какого черта? Серьезно, вот зачем ты здесь? – Не хотелось привлекать внимание клиентов или рабочего персонала, но Максим буквально поймал меня посреди зала и не желал отпускать.
– Это правда важно. Ты так или иначе будешь втянута в эту самую игру, о которой говоришь, потому что она на миллионы.
– Но… как это понимать?
– Лучше тебе все узнать сейчас. И лучше от меня. Скажи, когда мы можем пообщаться?
– У меня работа, потом нужно будет забрать сына из садика. Я…
– Час. Удели мне час и обо всем узнаешь. Предупрежден, значит, вооружен.
– Ладно, черт с тобой, только пусти, у меня тут уже все остыло! – Я кивнула на тяжеленный поднос, который все это время удерживала в руках. – Оставь свой номер возле стойки, я тебя сегодня наберу.
– Договорились.
Весь день я дорабатывала, как сомнамбула. В голове вертелись разные мысли, но все, как одна, казались странными и неправдоподобными.
Два Орловых за один день. Два брата, который я не видела больше пяти лет объявляются в моей жизни в одно и то же время. Означало ли это что-то хорошее для меня? Нет, не думаю.
Сердце подсказывало, что грядет что-то нехорошее.
