— Просто ответь…
— Ничего из того, что стоило бы на самом деле! – бросила я, отходя к двери.
— Я… нет, не нужно, — Макс поднял руку, будто бы прося меня остановиться, но это вызвало обратный эффект. Я выскочила из комнаты Милы и бросилась в свою, а после, тут же заперла ее на замок.
«Выходи. Ты там уже три часа.»
«Убирайся к черту.»
«Аня, это не серьезно. Просто выйди и мы все обсудим.»
«С психиатром обсуждай свое поведение.»
«Миле нужно поесть. По-твоему, ты правильно поступаешь? Вредишь ей, чтобы доказать мне что-то?»
«От тебя не знаешь, чего ждать, ты чудовище!»
«Я обещаю, что не буду ее забирать. Те слова были сказаны с горяча. Я был неправ в своих скоропалительных выводах.»
«Да пошел ты!»
«Прости меня.»
Мы вели переписку уже целых двадцать минут. Разбитый телефон, несмотря на свои повреждения и заметно треснувший экран, как ни странно, в остальном продолжал стойко работать.
Максим пытался выманить меня из убежища, в которое я превратил свою комнату.
«Пожалуйста… давай поговорим».
Это стало решающей фразой.
Нет, я бы ни за что не выползла из своего бункера, но в одном Макс был прав. Миле нужно было поесть, ее нужно было переодеть и уложить спать.
У меня просто не было выбора. Как бы сильно я не хотела отстраниться от Максима, как бы сильно не хотела спрятаться в своем мирке, на каком-нибудь безопасном островке, это было невозможно.
- Ты загнал меня в невероятные рамки.
— Я…
— Не перебивай, — резко выдохнула я.
На часах давно перевалило за полночь и близилось к двум.
Максим вернулся домой в семь и устроил мне погром, после которого я больше трех часов отсиживалась в своей спальне, просто-напросто боясь оттуда выходить.
Сейчас же, когда Мила была накормлена, напоена и уложена спать в своей кроватке, я могла более или менее здраво рассуждать. Мыслить. Говорить.
— Я совершенно не понимаю тебя, и я устала пытаться это сделать. Я никогда в жизни не навязывалась тебе. Близость у нас случилась по обоюдному согласию, я тебя к ней не принуждала, и уж тем более, не опаивала прежде, чем затащить в постель. После – да, я объявилась в твоей жизни. Только потому, что по наивности верила, что так будет правильно. Что у отца есть право знать о своем ребенке, а ребенок заслуживает второго родителя. Ты не захотел иметь со мной ничего общего, и я смирилась с этим, приняла сей факт и уважила твое решение. Ты сам вернулся в мою жизнь. Ты силой заставил меня врать людям, играть в этот глупый фарс со свадьбой, сам предложил переехать к тебе. И я бы ни за что не согласилась на все это, если бы, как и сегодня, ты не начал бы шантажировать меня Милой. Я совершенно не понимаю, что у тебя в голове, более того, с этого дня мне это больше не интересно. Я больше ничего не хочу знать, ни о чем не буду спрашивать. Просто оставь меня в покое. Да, я помню о подписанном договоре. Я исполню свои обязанности. Я сыграю роль твоей псевдно жены просто для того, чтобы дочь осталась со мной, но больше с меня не требуй. Никаких совместных ужинов, никаких бесед, никакого общения. Избавь меня от себя. Я больше так не могу…
— Ань…
Мы находились в гостиной. Приглушенный свет едва позволял различить эмоции собеседника по его лицу, но оно мне было и не нужно. Я даже не смотрела в сторону Орлова. Стояла возле окна, устремив взгляд вниз, на маленьких человечков, что редко сновали туда-сюда.
Я вздрогнула, когда почувствовала чужие руки на своих плечах.
— Пусти! — тут же взбрыкнула я, разворачиваясь и собираясь давать деру.
Конечно же, мне не дали этого сделать.
— Мне правда жаль… Я не хотел тебя… пугать.
— Ты прекрасно знаешь, что ты делаешь, хватит глупых оправданий, которых я даже не требую. И вообще, отпусти, — я попыталась обойти Макса и двинуться к входной двери, но мне не дали. Резко притянули и прижали к себе. А затем поцеловали в макушку.
— Извини меня.
Глава 14
Мне действительно было жаль.
Я не знал, как объяснить это словами, не знал, как донести свои чувства Ане, но я не хотел.
Не хотел обижать ее, доводить до слез и истерик.
Не хотел заставлять бояться.
То есть, с одной стороны, как раз хотел, а вот с другой понимал, что, в общем-то, девчонка права и наказываю я ее за чужие грехи.
За грехи своих родителей. Братьев. Бывшей жены.
За грехи, которые в прошлом сделали из меня циничную и эгоистичную сволочь.
— Мы переезжаем. Давай, шевелись, Кикимора, — бросил я, пытаясь растолкать сонную Аню.
— Убирайся из моей комнаты, — проворчала она, бросая в меня подушку.
На дворе была суббота. Завтра мама собиралась прийти к нам на ужин. И ужин этот я собирался провести не здесь, а в фамильном особняке.
На часах было десять утра. Аня пыталась отоспаться после плача-марафона, который ей устроила Мила прошлой ночью. Если быть точнее, то хотя бы поспать пару часов.
— Нет, вставай, кому говорю!
Мы должны были сделать все по высшему разряду. Я обязан был доказать матери, что я отличный новый хозяин поместья. Что у меня намечается чудесная жена. И дочь тоже подрастает. И с этой я ничего не залажаю. Мы с Аней должны были убедить ее в этом.
Так как предыдущие восклицания ни к чему не привели, я пришел к выводу, что нужно действовать, а не говорить. Потому и стащил одеяло с названной невесты.
— Ты что?! — запричитала Кикимора, тут же поднимаясь на кровати и пытаясь забрать у меня одеяло обратно.
— Миленькая сорочка, если у тебя были такие, зачем таскала на себе пижаму с рыбами?
— С морскими котиками!
— Да без разницы, — я хмыкнул и пожал плечами, рассматривая красивую и тонкую атласную ткань.
— Что тебе от меня нужно? Разве я еще вчера доходчиво тебе не объяснила, что больше не собираюсь играть по твоим правилам? Правилам, которые, к слову, меняются на ходу!
— Ладно. Я согласен. Я переборщил.
Воцарилось молчание. Аня бросила на меня тяжелый взгляд исподлобья.
Нужно было сказать что-то еще.
— Возможно, в чем-то ты права.
— В чем-то?
— Во многом.
Снова тишина.
— Ань, что ты хочешь от меня?
— Чтобы тебя не было в моей жизни, — прошипела я.
Обидно. Но я сам виноват.
— Еще полгода. И я исчезну из нее.
