— Ты доконал деда, вышвырнул отца с матерью, рассорился со мной, с Миром, господи, да ты отказался от Мии! А теперь накинул на себя пух и хочешь какого-то идиотского, мифического прощения! А дальше-то что? Дед вернется? Отец сломлен! А ты все никак не наиграешься в свои игрища! Ты был гадом и остался гадом, ты не пытаешься ничего исправить, просто хочешь успокоить свою совесть, поэтому и приехал сюда без приглашения!
— Вот именно. А ты подумал вообще о том, нужен ли нам? — поддержала его Алина. — Ты превратил наши жизни в ад, мне пришлось все бросить и бежать из-за тебя из страны! А все потому, что ты мстил, мстил, да никак не мог домститься! Думаешь, обо всем этом можно легко забыть? О том, как ты поступил со мной? С нашей дочерью? С моим сыном?! Вспомни свои последние слова о нем!
— Сволочь! Ты просто циничная и аморальная сволочь! — вторил жене Михаил.
Макс же лишь растерянно открыл рот, посмотрел на меня и закрыл его.
— Хей! — Мой вскрик привлек внимание не только Миши и Алины, но и всех, кто сидел за соседними столиками. И плевать! — Вы решили вдвоем на него напасть?! Кто это еще пух накинул, прямо нимбы на головах, еще чуть-чуть и все в радиусе километра ослепнут! Вы думаете, никто не знает о том, какие цели преследовали вы? — Я бросила испепеляющий взгляд сначала на Мишу, потом на Алину. — Ты, ты думаешь, ты идеальная? Я знаю, почему ты вышла замуж за Макса! Тебя тоже интересовала месть и не нужно отнекиваться! Ты желала ее не меньше, чем он! Тешила свое самолюбие, не так ли? А ты, — я перевела взгляд на Михаила, — точно так же, как и Макс, гонялся за дедовым наследством! Что ж ты не жалел пожилого родственника? Что же не отказался от его денег? Не нужно сидеть тут и лицемерить, здесь все знают правду! Этот глупец вас любит, — я кивнула в сторону Максима, — поэтому готов валяться у вас в ногах, а я его поддерживаю для того, чтобы он окончательно не сломался, но по правде говоря, вы этого не стоите! Вы поступали ничуть не лучше, чем Максим, но он, в отличие от вас, хотя бы может признать свою неправоту! На самом деле вы похожи, как капли воды друг на друга и разница лишь в том, что он выиграл, а вы – проиграли. Это так здорово, когда двое взрослых людей умело перекладывают всю вину на одного, неугодного им! Удобно, правда?! Намного удобнее, чем признать, что один виноватым никогда быть не может! Ваша парочка, — я одарила их по-настоящему злым взглядом, — просто посмотритесь как-нибудь в зеркало!
— Да вы… — прошептал ошарашенно Миша.
— Да ты… — вторила ему Алина.
— Вы друг друга стоите! — рявкнул Орлов.
— Идеальная пара!
Вот так закончилась наша встреча с братом и невесткой.
— Я, разумеется, знал, что ты та еще Кикимора, но чтобы до такой степени…
Макс остановился посреди почти пустой, ночной улицы и посмотрел на меня очень внимательно.
Мы гуляли после незадавшейся встречи с Мишей и Алиной. Возвращаться в номер никто не хотел. Четыре стены и одиночество сейчас стали бы худшими спутниками, поэтому мы решили проветриться.
И наша прогулка затянулась на несколько часов.
Небо украсили звезды, людей стало в разы меньше, подул прохладный ветерок и Макс, как джентльмен, отдал мне свою ветровку, в которой я едва не утонула.
— Что-то не так? — невозмутимо поинтересовалась я, пожимая плечами. — Не понравилось мое выступление?
— Ты была великолепна, — улыбнулся он, притягивая меня к себе. Я не стала сопротивляться и вскоре мы стояли в обнимку посреди тихой улочки в Праге.
— Я рада, что тебе понравилось, — прошептала я, поднимая взгляд на своего избранника.
Честно говоря, сложно было сказать, в каких отношениях мы были с Орловым. Он был невыносимой занозой в заднице. Рядом с ним все время что-то творилось. Он всегда что-то требовал. Всегда оказывался чем-то недоволен. Этакая огромная рыжая бука.
Но почему-то я не хотела сделать так, чтобы он исчез из моей жизни. Не хотела бежать от него сама, как советовала Алина.
Он был хорошим отцом, хорошим сыном и мог стать хорошим мужем.
Не знаю откуда, но во мне была эта уверенность и я ничего не могла с ней поделать.
— Я всегда знал, что ты та еще колючка, но не осознавал до кокой степени, — усмехнулся Орлов.
— Бойся меня, человек, — хмыкнула я в ответ, утыкаясь носом в его грудь. Выше достать все равно было нереально.
— Я рад, что эта встреча состоялась. Да, она не дала того результата, на который я надеялся, но мне все равно почему-то стало легче. Даже не знаю, почему. И я был рад увидеть брата.
— Это еще не конец…
— В смысле?
— А ты как думал, что я отступлюсь? Да черта с два!
— Но…
— Я сказала, что они простят тебя, значит – простят! Я просто не оставлю им другого шанса…
— Ладно…
Сказано – сделано!
— Вы хотите что?! — вскрикнула Алина, вскакивая с диванчика.
— Сядь, пожалуйста, — ласково попросил ее Михаил, подняв взгляд.
Спустя три дня после нашей толком несостоявшейся беседы мы снова собрались в ресторане отеля, в котором остановились.
Было видно, что это инициатива скорее Миши, потому как Алина была настроена воинственнее.
— Миша, ты что, серьезно?! Будешь их слушать?! Об этом и речи быть не может!
— Я знал, что рано или поздно так и будет, — спокойно ответил своей супруге Михаил.
— Нет, нет и еще раз нет!
— Мы не просим отдать ее на совсем, просто иногда видеться…
— Ты заявляешь свои права на ребенка, от которого отказался, черт тебя возьми! Являешься несколько лет спустя и требуешь Мию?! Да я тебя со свету сживу раньше, чем отдам дочь!
— Ты меня не слышишь, я не прошу ее отдавать, я прошу дать мне видеться с ней. Иногда забирать домой, в Россию…
— Ни за что! Мир скорее перевернется, чем я дам тебе приблизиться к Мие! Ты ее, считай, продал!
— Алина, хватит!
На всеобщее удивление, говорившим оказался Миша.
— Он – ее отец. Я всегда знал, что это время придет. Что мой брат очухается и заявит свои права на дочь. Скажем так, я рад, что он делает это в правильном контексте. Он не требует. Просит. И просит не так много. мы можем ему это дать.
— Ты шутишь… должно быть, ты шутишь… — Алина бросила на супруга не верящий взгляд.
— Послушай, милая, я понимаю, что тебе, вероятно, тяжелее всех. Ты – мать. Но они правы, — Миша кивнул в нашу сторону, — она ему родная. И мы все друг другу родные. Да, вряд ли мы будем собираться на семейные ужины или отмечать вместе праздники, но мы можем сохранить человеческое лицо. Он – ее отец, понимаешь? Он – дядя Миры и Матвея. И я очень хочу верить, что он и правда сожалеет. Если так, то у нас есть шанс хоть что-то исправить. Дедушка бы этого хотел…
