— Ты сынок, подумай сам, — заявил тогда старший Гордеев. — Тебе уже тридцать семь будет этой зимой, когда же думаешь обзаводиться семьей? Или так и будешь ходить в холостяках, как эти новомодные геи?
— Ну, пап, гомосексуализма мне точно не припишут, а вот жениться пока и впрямь не планирую, — попытался отшутиться Влад.
— Смотри сам, — задумчиво протянул Андрей Васильевич. — Я думаю, что уже нужно тебе и жениться, и детишками обзаводиться, это ведь признак зрелости, — у отца задорно блеснули глаза. — Пора, думаю, переписывать на тебя все, Владик, ты себя хорошо показал за эти шесть лет… доход заметно увеличил, дела ведешь правильно… да вот только не дело это, одному всю жизнь, у мужчины опора должна быть, жена хорошая, — Влад хмыкнул. Это какая же? Вроде его вертихвостки-матери? Конечно, озвучивать мысли вслух он не стал, только деловито покивал, пообещав подумать.
Предложение, а это было именно предложение, уж Влад-то своего отца знал, было заманчивым. Послать родителей к чертям собачьим хотелось давно, да вот только нельзя было. Пока. А вот жены и детей Влад и впрямь не хотел. Он был не из тех, кто влюблялся и уж тем более не из тех, кто был способен на длительные отношения с одной-единственной. Ему нравилось разнообразить свою сексуальную жизнь и какая-нибудь истеричка, которая потом закатывала бы ему скандалы, Владу совершенно не была нужна.
Но подумать об этом стоило. К примеру, можно было жениться, получить в полное распоряжение завод, все зарубежные активы отца, все его имущества, загородные коттеджи и квартиры, а потом… взять, да развестись. Вряд ли бы отец это предусмотрел. А уж если бы и предусмотрел, то жену с детишками всегда можно было куда-нибудь отослать. В ту же Англию, например, как его когда-то в детстве. Самому свалить на кого-нибудь чертов завод, да укатить жить за границу… Влад давно подумывал о Штатах. Конечно, вести ему дел там никогда не дал бы, но да это и не было обязательным, денег его отца хватило бы на несколько поколений преспокойной жизни. А завод можно было бы отдать в надежные руки, да контролировать все потихоньку из-за рубежа.
Владу нужны были только деньги, и в тот момент, когда он смог бы распоряжаться ими единолично, для него открылся бы полный карт-бланш.
Да и Виленская, в принципе, была ничего. В постели была хороша. И до, и после, конечно же, по обыкновению, строила из себя монашку, но тр*халась неплохо, однозначно не была потасканной, что было приятно, а уж волю он ее сломил давно, стоило ему только лечь с ней в постель.
Гордеев видел, что она разрывалась между страстью и презрением, которые одновременно к нему испытывала, но чашей с весами легко можно было манипулировать. Уж кто-кто, а Влад это умел.
— Ева, у меня к тебе предложение… — иногда, после совместной ночи, он подвозил Виленскую домой, на ее съемную квартиру. Когда был в хорошем настроении, даже целовал на прощание, отмечая про себя, как она краснеет, будто школьница.
— Знаю я Ваши предложения… — Ева ехала рядом, отвернувшись к окну. Отучить ее выкать вне постели не удавалось вот уже больше месяца.
— Что, если я скажу, что твой долг мне будет засчитан… — Виленская резко к нему повернулась, бросив недоуменный взгляд. — Взамен мне нужна услуга.
— Какая? — настороженно протянула она.
— Поужинаешь со мной и с моими родителями…
— Зачем?
— Так надо. Я тебя невестой своей представлю, ты мне подыграешь. На том и разойдемся, — Влад искренне надеялся, что этого окажется достаточно. Он хотел навешать отцу лапшей на уши о том, что Ева — любовь всей его жизни, такая распрекрасная, и вот-вот, они будут играть свадьбу. А уж как только отец бы подписал все нужные бумаги, внезапно у них случился бы разлад.
— Зачем? — повторилась Ева.
— Господи, как с тобой сложно, — Влад цокнул языком. Вот с ней всегда и впрямь было непросто. То в постель не хочу, то на ужин не хочу. Он ей предлагал долг простить, а она и тут чем-то была недовольна.
Впрочем, Ева недовольной не была, нет, скорее, просто не верила Гордееву. За последний месяц он перевернул ее жизнь с ног на голову. Он втоптал ее в грязь, при этом Виленская ненавидела себя еще и за то, что со временем, он стал ей нравится. Как только она ослабила «свою хватку» и полностью ему отдалась, Влад стал мягче и это начинало играть с Евой злую шутку. «Не влюбиться бы в подонка», — иногда думалось ей бессонными ночами, когда Влад не звал ее поразвлекаться.
— Короче так, предложение разовое и действует до конца нашей поездки. Либо соглашаешься и мы расходимся после пары веселых обедов-ужинов с моими родителями, либо продолжаем трахаться дальше. Выбирай сама.
— Но… — за углом уже показался знакомый квартал. Времени обдумать предложение не было. Ева чувствовала какой-то подвох, понимала, что так просто все быть не может, да и Влад был скользким и без чувства благородства, но это казалось таким заманчивым… снова обрести долгожданную свободу и собрать свое самоуважение по кусочкам. — Хорошо! Я согласна, — Гордеев плавно затормозил. Повернулся к Еве, улыбнулся так, будто был уверен в ее ответе. Потянулся к ней, оставил на губах легкий поцелуй.
— Я дам тебе знать, когда ты понадобишься.
— Ладно…
Глава 6
— Помягче на поворотах, Евонька, а то сверху миллиона еще один накину, — прошептал Влад на ухо Виленской, приобняв, и сделав это так аккуратно, что родители ничего не заподозрили, приняв это за невинную ласку. Ева вскинула голову, взглянула испуганно, но Влад быстро смекнул, что делать — взял аккуратно за подбородок, поцеловал нежно, невесомо, заставив тут же расслабиться.
Виленская не верила, что находилась в особняке Гордеевых. Она не до конца понимала, что происходит, Влад не рассказал ей, для чего было нужно их представление, но знала точно, что свою роль должна отыграть на пять с плюсом, иначе Гордеев обязательно взбесился бы. А когда он бесился, в ее жизни, обычно, не происходило ничего хорошего.
С утра пораньше он был взвинчен, из-за чего именно, Ева не поняла, но в полдень Гордеев вызвал ее к себе в кабинет и велел уйти после обеда. На резонный вопрос «зачем», объяснил, словно маленькой, что появляться перед его родителями в каком попало виде, нельзя. Вытащив пятитысячные купюры из дорогого бумажника, он бросил их на стол и велел идти в салон, да по магазинам.
Виленская только усмехнулась. Можно подумать, что без этих жалких купюр, она не могла выглядеть достойно! Вежливо отказавшись, чтобы ни в коем случае не рассердить и без того злого Влада, она пообещала представить вечером во всей красе.
Гордеев неоднозначно хмыкнул, мол, посмотрим, и пообещал заехать за ней к шести.
А предстала Ева и впрямь в прекрасном виде. Макияж был под стать профессиональному, сделан в красивых шоколадных оттенках, идеально контрастировавших с волосами. Последние были собраны в красивый и пышный конский хвост, который открывал вид на длинную шею и идеальный профиль. Виленская надела простое, но элегантное платье, туфли на небольшом каблучке, идеально дополнившие наряд, создав, по-настоящему чарующий образ. По правде говоря, Владу понравилось до такой степени, что он даже залюбовался девушкой. Он и не знал, что можно так хорошо выглядеть, не выкидывая при этом десятки тысяч в дорогих салонах. Виленской с натяжкой нельзя было дать даже двадцати пяти, не то, что родимых тридцати.
