Вавилов захлопывает папку с Даниными документами и протягивает ее мне. Ах да, чуть не забыла! Я ведь должна поставить в них подпись и как можно скорее занести в пресс-центр.
Стараясь не смотреть на босса, принимаю из его рук бумаги и вслед за Кариной направляюсь на выход. А пока иду, прямо кожей чувствую на себе испытующий взгляд. Чей он – остается только гадать. Но, вопреки здравому смыслу, мне очень хочется, чтобы глаза, прожигающие мою спину, непременно были синими.
Глава 19
– Морозова! – прямо над ухом раздается зычный голос Зарецкого. – Как у тебя с английским?
От неожиданности я вздрагиваю. Совсем не почувствовала, как начальник подошел ко мне со спины. Слишком увлеклась проводимыми расчетами.
– Неплохо вроде, – оборачиваюсь к нему. – А что?
– Документы на английском осилишь? – Антон вопросительно глядит на меня поверх очков.
– Какие документы?
– Финансовые. Ну так как? Сможешь?
Английский у меня на хорошем уровне. Еще будучи студенткой, я два лета подряд летала в США по программе Ворк энд Трэвел. Подрабатывала там официанткой и совершенствовала язык. А что касается профессионального английского, то в институте у нас был специальный курс. Я ведь не только российский бухучет, но и международные стандарты финансовой отчетности изучала.
– Думаю, да. Хотя, наверное, для перевода определенных терминов мне все же понадобится Интернет.
Знания знаниями, но языковой практики у меня не было давненько.
– Ну, к счастью, с Интернетом у нас проблем нет, – с заметным облегчением выдыхает Зарецкий. – Поэтому решено: ты будешь помогать биг боссу с его американскими делами.
– Чего? Какому еще биг боссу? – невольно вытягиваю шею от любопытства.
– Александру Анатольевичу, – поясняет он. – Его помощница попала в аварию и сломала руку, поэтому ему срочно нужен человек со знанием финансов и английского.
– Но… Но почему я? – теперь я, напротив, боязливо вжимаюсь в спинку кресла. – Наверняка у нас в офисе полно сотрудников с подходящей квалификацией…
Не то чтобы я не хочу помогать Вавилову… Скорее так: я жутко этого боюсь. Ведь в присутствии этого мужчины мои мыслительные процессы существенно замедляются. Да и к тому же я только-только вникла в свой новый проект.
– Ну, в основном потому, что Вавилов сам высказал желание работать с тобой, – шокирует Зарецкий.
Я настолько теряюсь от услышанного, что не сразу нахожусь с ответной репликой. Просто часто-часто моргаю, то открывая, то снова закрывая рот.
– Так и сказал? – наконец удается выдавить мне.
– Да, – Антону явно непонятно мое смятение, поэтому он немного нервно дергает плечом. – Давай чуть меньше вопросов и чуть больше действий, Лина. Отправляйся к Вавилову и узнай, чем именно ты можешь ему помочь.
– Но как же мой проект? – хватаюсь за последнюю соломинку. – Там работы еще край непочатый.
– Постарайся совмещать. Я так понял, Вавилов тебя будет вызывать только при необходимости, – отвечает Антон, глядя в только что пиликнувший телефон. – Если станет совсем туго, скажешь. Я найду решение.
С этими словами он прикладывает мобильник к уху и торопливо отходит от моего стола. Видимо, по мнению Зарецкого, на этом наш разговор окончен.
– Хорошо, – тихо произношу в пустоту и на несколько секунд обессиленно прикрываю глаза.
Зачем Вавилов меня вызвал? Ему правда нужна помощь или это лишь благовидный предлог для того, чтобы снова атаковать меня расспросами? Уверена, прошлый диалог завершился так легко лишь потому, что нас прервали. Еще неизвестно, чем кончилась бы наша неожиданная встреча, если бы не Максим Багиров, внезапно возникший на пороге кабинета Александра.
Но, с другой стороны, что мешает Вавилову пригласить меня к себя и прямо задать все интересующие вопросы? Если они у него, конечно, есть. Ведь может быть и такое, что во мне говорит банальная паранойя. В каждом взгляде, в каждом слове Александра мне видится подвох. Я опасаюсь, что она раскроет мою тайну. Узнает, что Даня – и его сын тоже.
Умом понимаю, что, сокрыв ребенка от отца, я не сделала ничего криминального. Но вот бунтующая совесть истошно вопит о том, что содеянное – по сути своей преступление. Если не с точки зрения закона, то с позиции морали точно.
И вот, казалось бы, раз Вавилов здесь и раз меня так воротит от собственной лжи, почему бы не сказать ему правду? Почему бы не выложить все, как есть? Честно, открыто, без прикрас?
Да, возможно, это было правильно и мудро, но я не могу. Просто не могу отважиться на такое признание после многолетнего молчания. Создается ощущение, что по истечении времени моя ложь, поначалу казавшаяся незначительной, достигла гигантских размеров. Уподобившись снежному кому, она разрослась, набрала мощь и массу, и теперь мне никак с ней не сладить.
Как только представлю озадаченность и гнев в синих глазах Вавилова, так мне сразу утопиться хочется. Опускаю веки и прямо вижу его раздосадованное лицо. А еще слышу, как он выдыхает с разочарованием: «Ангелина, ну как же ты могла?».
Поднимаюсь на ноги и, тряхнув волосами, сбрасываю морок. Что толку рефлексировать и трястись от страха перед неизбежностью? Если Вавилов захочет узнать правду, он это сделает. И никакие мои увертки и недомолвки его не остановят.
Поправляю юбку и пару раз прохожусь расческой по волосам. То ли просто хочу хорошо выглядеть, то ли всячески тяну минуты перед тем, как войти в кабинет Вавилова. Ох и страшно же мне!
Собираюсь с мыслями и, сделав пару-тройку глубоких вдохов-выдохов, выхожу в коридор. Сосредотачиваюсь на стуке собственных каблуков, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Тук-тук. Тук-тук. Вот, так гораздо лучше.
Захожу в лифт и, нажав кнопку последнего этажа, устремляюсь вверх. Красные цифры на табло медленно сменяют друг друга, а я не могу избавиться от чувства, что прямо сейчас утекают последние секунды моей относительно спокойной жизни. С сегодняшнего дня все изменится. По крайней мере, так говорит моя интуиция.
Получив молчаливое разрешение секретарши, которая, очевидно, в курсе моего визита, прохожу мимо ее стола и распахиваю дверь кабинета Вавилова.
– Александр Анатольевич, здравствуйте! – несмело мнусь на пороге. – Антон Витальевич сказал, что я вам нужна…
Черт. Последняя фраза прозвучала как-то глупо и двусмысленно. Надо было просто ограничиться приветствием.
Вавилов, сидящий в массивном кожаном кресле, вскидывает на меня взгляд и неожиданно улыбается:
– Да, ты мне нужна. Проходи, Ангелина.
Глава 20
Оказавшись за закрытой дверью, я уже не вижу смысла обращаться к Александру на «вы», поэтому тут же перехожу на более неформальный тон:
