– Выйдешь за порог – подпишешь себе смертный приговор, принцесса.
Мадина
Не знаю, что послужило причиной, то ли я простыла, то ли так перенервничала из-за последних событий и стычки с проклятым мажором, но к вечеру у меня поднялась температура. В свете случившегося я была даже рада этому, ведь благодаря плохому самочувствию я смогла отлежаться дома и избежать встречи с Ратмиром в универе. Спряталась. Переживала заново каждую минуту унижения, которому он меня подверг, вспоминала и обмирала от ужаса, представляя ежесекундно, как Ратмир осуществляет свою угрозу, выкладывает видео, мой папа узнает об этом…
Дальше я даже представлять не могла. Не хватало выдержки и моральных сил. Он меня попросту уничтожил. Хамзатов настоящий монстр, которому чуждо сострадание. Ради личной мести он готов разрушить мою жизнь. И ведь даже рука не дрогнет. Беспринципный урод!
Каково же было мое удивление, когда видео так и не всплыло, но я не расслаблялась, ведь предчувствовала, что он придумал очередную гадость, которая окажется хуже всех предыдущих.
Хотя куда уж хуже! Он считает меня падшей женщиной, поэтому так и ведет себя со мной. Вот только это его ничуть не оправдывает!
Но больше я ему не поддамся. Если отец узнает правду, он меня накажет, но это лучше каждодневной пытки, которой подвергал меня этот бессовестный.
– Дочка, тебе лучше? Я приглашен сегодня на открытие ресторана и хотел бы, чтобы ты меня сопровождала, – обратился ко мне отец за обедом.
– Да, конечно, папа, – пытаясь не выдать злости из-за того, что он предупредил меня в последний момент, улыбнулась я. И ведь просила его уже не раз говорить хотя бы за день! Вот почему мужчины не думают о том, что девушкам нужно время, чтобы собраться на такое мероприятие?! Мне нужно два часа на одну прическу!
Оставив недоеденный обед, я поднялась в свою спальню, пытаясь прикинуть в голове, что бы надеть. Быть в том, что уже надевала, я не хотела, так как знала, что на таком мероприятии будут журналисты. Да и фотки для соцсети надо бы сделать.
Решив остановить свой выбор на новом атласном платье французской длины из переливающейся ткани цвета морской волны, я быстро приняла душ и приступила к сушке волос, решив выпрямить их.
На то, чтобы использовать плойку, у меня не было ни сил, ни настроения. В очередной раз в голову пришла мысль обрезать волосы, но зная, что мама, которая любила повторять, что волосы женщины – это ее богатство, никогда не разрешит, лишь грустно вздохнула, распутывая пряди, спускавшиеся аж до самой попы.
Пока я возилась с макияжем, назначенное папой время наступило, и, надев высокие босоножки в тон к платью, я спустилась вниз, прихватив клатч. Обычно я всегда с волнением ожидала приятного вечера, но сегодня лишь рассчитывала отвлечься от тревожных мыслей.
– Я вошел с Хамзатовым в долю и решил открыть отель. Судя по всему, это хорошо окупается, и должны же мы пробовать что-то новое… – услышала я краем уха разговор отца по телефону. Мы уже почти подъехали к месту, о чем сообщил водитель.
– Хамзатовы? – осторожно спросила я отца, до последнего надеясь, что ослышалась. В этом городе были только одни Хамзатовы, занимающиеся ресторанным бизнесом. Но я всё равно глупо надеялась, что речь не о родных Ратмира. Нет-нет-нет, только не это, господи, всё не может быть настолько плохо…
– Да, их сын учился с тобой в одном классе, так что ты должна их знать. Ратмир, кажется.
Ратмир
– Какой нарядный, брат, – встретил я Омара в дверях своей комнаты, куда он вошел уже одетый на мероприятие. Черный смокинг смотрелся помпезно, но был к месту. Сегодня ведь открытие его первого ресторана. И я бы пошел, да только…
– Это важно для меня, Рат, – убеждал брат, поняв, что я даже не одеваюсь, – знаю, вы с отцом в ссоре, но прошу тебя, пойди на открытие ресторана ради меня.
В ссоре? Так он называет это? Разве нормальный отец отправит родного сына в колонию для малолетних преступников? Чтобы «папенькиного сынка» клевали все кому не лень отбросы общества. Да, называлось это военным лагерем, да только по факту было тюрьмой.
– Брат, я уважаю тебя, но находиться рядом с ним не хочу.
– Твердолобый! Как тебя уговорить?! – рассердился Омар, негодуя и хлопая рукой по каминной полке. В нашем шикарном доме везде сияла позолота, но ей не покрыть черноту и гниль, которая его пропитала после смерти матери.
– Никак, – пожал я плечами, не собираясь сдаваться.
– Соберутся все важные люди города, Самировы, Бешкетовы, Амаевы… – перечислял он и запнулся, увидев, как я вскинул голову.
– Амаевы? Всей семьей?
– Да, с женой и дочкой приедет Амаев, а что такое? Ты так странно смотришь.
– Знаешь, я, пожалуй, загляну на минутку, – хищно улыбнулся я, проходя к шкафу и открывая его нараспашку. – У меня как раз завалялся подходящий костюм.
– Колись, брат, – наседал он, пытаясь выведать правду.
Но что ему сказать? Что меня стали черти на вертеле поджаривать, стоило мне понять, что эта красивая сучка придет на открытие ресторана и будет вертеть там задом перед мужиками.
Порченая. Такая она и была. Так почему бесилась, когда я называл ее такой? Правда глаза колет?
То самое пресловутое видео на флешке всегда было со мной и жгло карман. Так, может, пойти и попробовать выторговать еще раз ее тело взамен на так нужную ей вещь? Вечер обещает быть интересным…
– Ты меня прямо пугаешь своим видом, – заметил брат, когда мы спускались к машине. – Секреты от родного брата? Обидно, знаешь ли.
– Никаких секретов, брат, не ищи тайны там, где ее нет, – соврал я ему, чтобы пощадить чувства. – Ты же сам пришел ко мне просить посетить мероприятие, оно для тебя важно, я понимаю. Пусть все видят, что семья поддерживает твое начинание, – сказал я ему, закидывая руку на плечо. Вот в этом я не врал, за брата я искренне радовался.
– Ты там ничего не учудишь? – спросил он с опасением в голосе.
– Чего, например?
– От тебя можно ожидать чего угодно, – из-за наших спин материализовался отец в сопровождении двух бугаев и прошел вперед, остановившись напротив. Грузная фигура заняла всю гравийную дорожку возле особняка, ведущую к кованым воротам.
– Отец, – Омар кинулся на мою защиту, но я в ней не нуждался.
– Но тогда ты знаешь, куда меня отправить, – съязвил я, не дожидаясь реакции и проходя к машине.
Вслед мне неслись оскорбления, но я уже не слушал.
Давно привык пропускать их мимо ушей. Сегодня у меня было занятие поинтересней, чем слушать его издевки, нужно было стребовать долг с одной капризной принцессы.
Приехав к ресторану, я занял место в баре, с которого открывался хороший обзор на весь зал, так что чету Амаевых с дочерью я точно не пропущу. Предвкушение бурлило в крови, и я, удивляясь сам себе, начал высматривать эту выскочку. Щека всё еще фантомно горела от ее пощечины, и я с нетерпением ждал возможности расплатиться с ней по полной за такое неуважение.
