– Ты права, – кивнул он, сжимая губы, – давай так и сделаем.
– Только, Лёв, давай не будем разбирать по косточкам наши проблемы и недомолвки, не люблю это, – пробормотала я, зажмуриваясь от перспективы разбираться с тем, что случилось.
– Тайка, это чисто в твоем духе, – улыбнулся он, – сделать вид, что ничего не было.
– Ничего и не было, – пожала я плечами, – ну, просто не поняли друг друга, да?
Лёва неожиданно напрягся, отстраняя меня от себя.
– Если ты так считаешь, – как-то странно сказал он, опуская взгляд, я же обрадовалась, что он готов мириться, быстро обняла его и позвала стюардессу, которая шла мимо нас.
– Вы можете принести нам напитки? И орешки?
– Да, конечно, – вежливо улыбнулась девушка, уходя в свой закуток.
– Ну вот, давай теперь выбирать кино? – предложила я Лёве, не отпуская его руку и прижимаясь ближе. – Ужастик или комедию?
Выбрав фильм сама, так как Лёве, как обычно, было всё равно, я удобно устроилась на его плече и провела на нем весь полет, наслаждаясь фильмом и его близостью.
Наверное, мне показалось, но Лёва будто не вникал в суть того, что происходило на экране. Возможно, он думал о чем-то своем, что меня покоробило, но я не хотела снова ссориться, поэтому не лезла и не расспрашивала. Самое главное, что мы помирились и сделали это, как обычно, быстро. Никаких разборок и долгих препирательств.
Понимали друг друга с полуслова. Ни один человек в мире не знал меня так, как Лёва. Думаю, мне просто показалось, что Лёва не совсем простил меня и затаил что-то против меня. Скорее всего, он сильно переживал из-за встречи с родителями.
Они встретили нас громкими радостными возгласами и обнимали, наверное, не меньше часа, причитая, как мы выросли и повзрослели. Да, конечно, всего-то два месяца прошло, ничего не изменилось. Думая так, я всё же обманывала себя.
Изменились мы с Лёвой, наши отношения. Он стал мне еще дороже, но не как друг, а как… Кто же он мне теперь?
Лев
Я вроде бы должен был радоваться, что Тая простила мне тот поцелуй, но испытывал лишь странную злость на нее. Мне хотелось взять ее за плечи и трясти, требуя ответа, а какого именно, я и сам не знал. Наверное, я хотел, чтобы она испытывала те же чувства, что и я. Только вот помешался на лучшем друге один лишь я. Для Таи всё оставалось по-прежнему, и было глупо злиться на нее из-за этого.
– Ну что такое, Лёв? Почему ты такой хмурый? Я даже вещи наши сама разложила, чтобы ты не ворчал… – поникла Тая, смотря на меня.
Мы уже успели пообедать бабушкиными пирогами и даже наведаться в конюшню дедушки, когда Булочка стала наводить порядок в «нашей» комнате.
– Я не хмурый, – попытался я растянуть губы в улыбке. – Просто устал после перелета.
– Так ложись и поспи. Можешь занять мою кровать, я всё равно сейчас иду на кухню помогать бабушке Марже. Она там развела бурную деятельность! – закрывая двери шкафа, сказала она. – Только до вечера, уверена, Мишка прибежит спать со мной, так что кровать моя. Боже, как я соскучилась! Быстрее бы они уже приехали! – вздохнула Тая, выглядя при этом такой красивой, что я с трудом боролся с желанием притянуть ее к себе. Странно, но раньше я мог обнять ее в любой момент. Сейчас же приходилось сдерживать себя, одергивая и напоминая, что ей это не нужно. Она восприняла мой поцелуй как личное оскорбление и говорила о нем с такой брезгливостью, явно желая забыть как страшный сон…
– Всё, я побежала! А ты давай спи, чтобы к приезду родителей был как огурчик! – строго велела она, вылетая из комнаты и оставляя меня наедине с моими мыслями и переживаниями.
Тая
– Бабушка Маржа, ну зачем столько? К нам же не рота солдат едет! – посетовала я, когда поняла, что она и не думает останавливаться на двух блюдах.
– Рота не рота, но не сомневайся, что всё сметут! – улыбнулась она, отправляя утку в свою печь, в которой вся еда получалась особенно вкусной. Не зря в свое время она заставила деда ее возвести. – Звони давай маме, что-то она долго.
– Ага, – взяла я в руки телефон, но тут из коридора послышалась возня и шум, что безошибочно выдало приезд родных. – Приехали! – закричала я, подпрыгивая на месте, и помчалась в коридор на всех парах, где вся наша многочисленная семья уже разувалась и снимала с себя верхнюю одежду. Мишка тут же кинулся в мои объятия, вереща и смеясь, и по очереди к нему присоединились остальные. Дольше всех обнимал папа, пока мама приглаживала мои волосы, заплетенные в косу.
– Булочка моя, – поцеловал меня папа в лоб, не желая отпускать, да и я не хотела разрывать такие долгожданные объятия.
– Эй, а по мне никто не скучал? – раздался сонный голос друга, и, повернув голову, я увидела его самого, взъерошенного, с отпечатком подушки на щеке. Милого и родного.
– Иди сюда, шалопай! – тут же притянул его к себе папа, отчего мы с Лёвой невольно столкнулись, и словно тысяча зарядов прошла между нами. Правда, длилось это всего ничего, и я даже засомневалась, что это произошло на самом деле. Лёву тут же начали передавать из рук в руки, обнимая и целуя.
– Так и будем стоять в коридоре? – подал голос Игнат, брат так вымахал, что почти перегнал меня в росте.
– Скорее к столу, мойте руки, – поторопила бабушка Маржа, ворча и топчась на месте, – натоптали тут. Зачем я полы мыла? Тая, неси тряпку.
Беспрекословно подчинившись, я сбегала за тряпкой и кинула ее на пол, немного повозив по ламинату, чем вызвала всеобщее восхищение.
– Какая стала хозяюшка, – всплеснула руками мама, – Лёва, я глазам не верю. Куда ты дел мою дочь?
– Можно подумать, я только и делала, что ленилась! – притворно возмутилась я, не желая, чтобы все обсуждали мою хозяйственность. – Как вкусно пахнет, – перевела разговор на бабушкину стряпню, и все переключились на еду, шумной толпой усаживаясь за стол и принимаясь ужинать.
Нас расспрашивали о каждой мелочи, родителей интересовало буквально всё, причем отцов больше всего волновала безопасность передвижения и учеба, а мамы переживали, хорошо ли мы едим и высыпаемся. Было бесполезно думать, что мы отделаемся лишь парой общих фраз, пришлось всё рассказать подробно и разложить по полочкам, отчитавшись по всем вопросам.
– Какие же они взрослые, – вздохнула моя мама, положив голову папе на плечо и умильно улыбаясь. – А кажется, только недавно я качала тебя на руках.
– Мам, прямо уж недавно! Мне уже восемнадцать лет, – улыбнулась я, с обожанием глядя на родителей.
– Будто бы я забыла, – усмехнулась она, не отрывая от меня взгляда. – Только для меня ты всё равно моя Булочка.
– Я уже не Булочка, – похлопала я себя по животу, – мы с Лёвой активно занимаемся спортом, бегаем, качаем пресс.
– Спортивная Булочка, – рассмеялась мама, и я вместе с ней, решив, что с родителями спорить бесполезно.
