– На диван? – посмотрела она в сторону узкого спального места, а потом справа от себя, где сполна хватило бы места для двоих человек.
– Да, – коротко ответил я, снимая домашние штаны и оставаясь в футболке и боксерах. Странно, что при этом я отчего-то смутился. Что за фигня? Сто раз в таком виде был перед Булочкой, а тут заделался стеснительным пай-мальчиком. Взял одеяло и хотел залезть под него и улечься, но тут услышал, как Булочка позвала меня.
– Иди к нам, тут места полно, что ты будешь там ютиться?
Она говорила шепотом, но я слышал каждое слово. Повернулся и посмотрел с сомнением на постель. Да, действительно. Место есть. Но как ей объяснить, что спать вместе мы не можем ни под каким предлогом?
Глава 13
Тая
Я так сладко спала с сопящим Мишкой под боком, что даже не знаю, почему проснулась, пошевелилась на постели, а потом увидела, как Лёва бродит по комнате в свете ночника, собираясь улечься спать на диван. Преодолев сонливость, я оперлась на локоть и следила за тем, что он делает. Ничего особенного и необычного, просто готовился ко сну, расправляя постельное белье и снимая домашние штаны. Аккуратист во всем. Он даже подушки ровно положил.
Смотрела на него и обрисовывала взглядом силуэт. Господи, это же Лёва. Просто Лёва. Сколько раз мы ночевали вместе, так почему сейчас мне кажется, что всё иначе? Почувствовала себя такой глупой, когда снова разволновалась из-за присутствия друга детства. Щеки покраснели, сердце билось короткими четкими ударами, в горле образовалась сухость. Я продолжала реагировать на Лёвку как на парня, а не как на родного и привычного друга детства.
Только вот он ничего не замечал.
Существовала крохотная надежда, что все чувства, которые на меня накатили в другом городе, были всего лишь наваждением, что они пройдут, когда мы снова окажемся вместе с родственниками.
Но эта надежда исчезла, и мне пришлось признать, что придется жить и прятать свои чувства. А если так, то надо вернуть всё на свои места. Вести себя как обычно. Что я и сделала, позвав друга лечь вместе со мной.
– Да не, я лучше на диване, – удивил меня друг, отворачиваясь.
– Зачем на диване? Ты вырос из него, на нем неудобно, – настаивала я. Брат заворочался на постели, явно разбуженный разговорами и возней, и я быстро поправила его одеяло и спустила ноги на пол, подошла к Лёве и уселась на диван, согнув их в коленях.
Он вздохнул, посмотрел на меня вопросительно, но сел рядом, когда я настойчиво похлопала по одеялу. Не успел Лёвка усесться, как я прильнула к нему, крепко обхватив бицепс и уткнувшись носом в шею. Меня как будто электрическим током ударило, а потом стало так приятно, словно вернулась домой.
Поежившись, пришла в себя и заглянула Лёвке в глаза. В темноте они были темными, непроницаемыми, и я в них просто утонула, заметив, как кадык на шее друга дернулся. Он шумно сглотнул и попробовал отстраниться.
– Ты куда? – позвала я его, дернувшись с ним по инерции, и он вернулся обратно.
– Тай, иди спать, давай уже ложиться, – буркнул он себе под нос. На меня почему-то не смотрел и казался отстраненным.
– Что я сделала не так?
– В смысле? О чем ты? – нахмурился он, почему-то напрягаясь всем телом.
– Ты странный, Лев.
– Забавно. То же самое сказали про тебя, – «обрадовал» он меня.
– Кто? Родители? Что я странного делаю? Вроде всё как всегда. Только ты не такой, как обычно. Ты изменился.
– Не понимаю, о чем ты, – он нервно передернул плечами, заставив меня напрячься, а потом даже встал, возвышаясь надо мной.
Я что, его раздражаю? Так и кажется, что он мечтает избавиться от моего присутствия, а я его еще спать с собой зову. Размечталась.
– Да ладно, забей, спать так спать, – поднялась я с дивана, натыкаясь на Лёву, который встал на моем пути. Я уткнулась прямо ему в грудь, инстинктивно вытянув руки и уперев их в его накачанные мышцы, а он обнял меня за талию.
Неужели я одна чувствовала это притяжение? Он замер и просто смотрел куда-то вниз. На мои губы? Да нет. С чего бы? Я закусила нижнюю и потупила взор, привычным движением прячась от всех невзгод в объятиях лучшего друга. Просто взяла и обняла его.
Обычно этого было достаточно, чтобы ощутить защищенность и покой, но сейчас… Сейчас я была далеко от спокойствия. Внутри гулко ухало сердце, по телу пошла мелкая дрожь, меня тянуло к лучшему другу, и не хотелось разлепляться. Наоборот, я всем существом хотела ощущать его рядом, чтобы он гладил меня, притягивал к себе, губы горели ожиданием, внизу живота заискрилось пламя.
Мне стало страшно от силы собственных непрошеных чувств, от которых я не знала, как избавиться. Меня бросило в жар, на лбу выступили бисеринки пота. Лёва завел руку мне за голову и взял макушку в свою большую ладонь. Мы столько раз обнимались, каждую минуту я могла подойти к нему и прикоснуться. Столько разных привычных касаний. Дергал за волосы, нос, щипался и щекотал бока, вызывая смех.
Но только сейчас это было другое прикосновение. Особенное. Медленное и тягучее, гипнотизирующее до потери пульса. Его лицо оказалось прямо напротив. Губы были в сантиметре от моих. Наши ноги сплелись, его пальцы шарили в копне моих волос, лохматя сзади.
Что с нами происходит? Почему я не могу оторваться от лучшего друга? Почему хочу больше всего на свете, чтобы…
Лев
Она не знала, что творила со мной. Не могла знать. Ведь ничего подобного моим чувствам не испытывала. До сих бросало в дрожь от воспоминаний, как Булочка оттолкнула меня и высказалась насчет нашего поцелуя, который всё испортил.
Но, черт возьми, когда она так доверчиво ко мне прильнула, меня снова охватили сумасшедшие эмоции. Их невозможно было никак контролировать. Я пытался, но не мог, когда она сладко вздыхала рядом со мной, уткнувшись в шею носом, обняв меня руками и слившись со мной в одно целое.
Я не смог удержаться, кровь неслась быстрее и быстрее по венам, руки действовали сами по себе. Задрал ее голову, направил губы прямо к ее губам, поймал ртом тихий всхлип. То ли протест, то ли испуг. Пальчики комкали футболку, она вытянулась в дугу и встала на носочки.
Неужели отвечает? Поддается? Не веря, я двинул языком вперед, раскрыл ее губы и принялся целовать ее. Безудержно, как безумный, одержимый ею. Пугая и ее, и себя силой и напором. Смял ее губы, жадно брал то, что она давала. Почувствовал, как она робко отвечает, и еще больше обезумел, стал целовать ее отчаянно, как в последний раз, а потом коснулся груди. Это была ошибка.
Булочка замерла и резко отпрянула, отскочила от меня, вытирая губы. Потом кончиками пальцев стала их трогать, расширенными глазами смотрела на меня. Видел, что ничего не понимает, не может поверить в то, что случилось. Но и я тоже ни черта уже не понимал. Голова кружилась, руки дрожали, губы покалывало от поцелуя. Хотелось еще, хотелось большего, я едва держался, чтобы не схватить ее снова и не начать целовать.
