Лучше б он накричал на меня. Тогда я не чувствовала бы себя так паршиво. Я думала только о себе, не задумываясь, каково будет моим родителям.
Оставив меня наедине с тревожными мыслями, Анатель покинул трапезную.
Глава 4
Закончив с завтраком, я отправилась в сад знакомиться с фрейлинами. Надо заметить, мне выбрали в свиту исключительно дам пенсионного или предпенсионного возраста. Недовольный галдёж матрон создавал вокруг них гнетущую атмосферу. Нудные лекции об этикете, нравоучения, восхваление любовниц супруга мало способствовали моему желанию видеться с ними чаще необходимого. Они следовали за мной с некой суматошностью. Никакой тебе сдержанности, присущей леди из почтенных семей. Во всяком случае, почёрпнутая в земных любовных романах информация разительно отличалась от действительности. Занудную трескотню фрейлин периодически прерывали раскрасневшиеся лакеи, предлагающие нам прохладительные напитки. Или садовники, срезающие в корзинки благоухающие цветы. Никакого уединения.
В аллеях нам встречались статуи местных животных, сделанные из потемневшего мрамора. Глаза им заменяли камни, похожие на тлеющие угольки. Увековеченные в камне божества провожали нас скорбными взглядами.
Стайки гостей, которые нам встречались, откровенно таращились на меня. Заметив мой ответный пристальный интерес к их персонам, они меняли направление движения. Свернув с главной дорожки, они поспешно терялись в глубине сада. Хорошо еще, что ни у кого из них не было порывов заговорить со мной, пристать с расспросами.
Хотя с этим неплохо справлялись приставленные ко мне матроны. Мы полностью обошли малый сад, прошлись по скверу и вышли к тенистой аллее. Неспешно прогуливаясь мимо мраморных скамеек, стоящих вдоль дорожки, я не обращала внимания на пустую болтовню фрейлин. Предпочитала держаться от них в стороне. Любуясь полосками света, с трудом проникающими сквозь мохнатые шапки деревьев, я загляделась и налетела на скамью, сильно ударившись, с приглушенным воплем запрыгала на одной ноге. Мысленно костеря на чём свет стоит свою невнимательность, попробовала наступить на травмированную конечность. Превозмогая слегка пульсирующую боль в ступне, прошлась туда-сюда. Вроде не сломала.
Думаете, кто-нибудь из фрейлин мне помог? Поинтересовался самочувствием? Как бы не так!
Вместо этого меня засыпали упрёками:
– Леди никогда не кричит и не стонет!
– Даже если ей больно? – зло уточнила я.
– Никогда! – с постной миной заверили меня. – Любая уважающая себя леди не спотыкается. Держит спину прямо. Не сутулится и не грубит старшим.
Я сложила руки на груди.
Анатель, конечно, может их приставить ко мне, но он не заставит меня быть с ними вежливой.
– А не пойти ли вам с вашими советами… – Я уловила боковым зрением нечто голубое, промелькнувшее за кустами, заинтересовалась и не закончила фразу.
Всмотрелась. За кустами мимо нас пробиралась молоденькая девушка.
– Вон к ней, – бессовестно сдала незнакомку.
Не мне же одной страдать от их нотаций.
– Элисия! – наперебой запричитали матроны.
Девушка выпрямилась, отряхнула платье и с ощутимым нежеланием повернулась к нам.
– Светлого дня, леди.
– Подойди, – скомандовал кто-то из фрейлин. Девушка нехотя вышла к нам. Отчитывать кумушки её не стали. Качая головами, они распереживались по поводу ее наряда. – Посмотрите, ваше высочество, что случилось с вашим платьем! Оно грязное и в разводах!
Девушка прикрыла ладонью крошечные зеленые пятнышки от травы.
– Ваша матушка будет недовольна, – запричитала дама в кружевном чепце. Их имена я не удосужилась запомнить.
– Кто у нас матушка? – поинтересовалась я.
– Первая леди королевства. В ваше отсутствие, конечно, – тревожно наморщила веснушчатый носик Элисия.
– У моего мужа есть сёстры?
– Племянницы, – поправила меня девушка.
– Его верховное величество – долгожитель, – осуждая мою неосведомлённость, с укором покачала головой Саира. Эту вечно придирающуюся ко мне дамочку сложно не запомнить.
Раздражённая нерасторопностью Элисии, другая матрона с жидкими волосиками подошла к ней. Откинув руки девушки с платья, она достала из ридикюля платок, наслюнявила и начала растирать следы от травы. Её усилиями маленькие зелёные точки трансформировались в крупные пятна.
Солнечный свет, струящийся сквозь кроны деревьев, падал на платье Элисии и превращал грязные затёртости в отвратительные разводы.
– Йена, благодаря твоим усилиям стало намного хуже, – сделала ей Саира замечание.
Упомянутая фрейлина часто заморгала.
– Сейчас исправлю.
– Пожалуйста, не надо, – отшатнулась от неё Элисия. Она нечаянно сошла с дорожки и утопила туфли по самые каблуки в рыхлой земле.
– Выбирайтесь оттуда, молодая леди, а то вы снова испачкаетесь, – пристала к ней Йена.
– Отстаньте от бедняжки, – заступилась я за родственницу короля.
– Как скажете. Но тогда вы сами будете объясняться с леди Равель.
– Ничего не жажду сильнее, чем познакомиться с этой милой леди.
– Вы сами пожелали.
С дико выпученными глазами фрейлина умчалась вперёд по дорожке.
Без неё стало гораздо тише.
Проводив её взглядом, Элисия осторожно выбралась на устойчивую поверхность.
– Зря вы с ней ссоритесь, – с искренним беспокойством произнесла девушка. – Она нажалуется на вас своей племяннице Васили́ке. Та, в свою очередь…
– Дайте догадаюсь… королю?
– Нет. Дядя её слушать не будет, – улыбнулась Элисия. – Она пожалуется моей маменьке. Они давно поддерживают дружеские отношения.
– Появился новый повод познакомиться с ней.
Наша встреча с племянницей короля состоялась гораздо раньше, чем я рассчитывала. Она прогуливалась неподалёку от нас. В облаке изумрудно-голубого бархата племянница муженька вышла нам навстречу. В преувеличенном ужасе она уставилась на дочь.
– Элисия, посмотри на себя! – строгим голосом вскричала леди, указывая на грязные потёртости. Крупное кольцо на её выпяченном указательном пальце сверкнуло в солнечных лучах.
Под разочарованным взглядом матери Элисия опустила голову и накрыла грязные разводы ладонью.
– Я немедленно переоденусь, матушка.
Уничижительно хмыкнув, племянница короля чинно сложила руки перед собой.
– Своим поведением, Элисия, ты позоришь наш королевский род. Молодые леди должны равняться на тебя. Сомневаюсь, что вид замарашки заслуживает подражания.
– Простите меня, матушка, – не поднимая головы, взволнованно отозвалась Элисия.
