– Я могу подумать, что небезразличен тебе, Луна. – Анатель склонился ближе ко мне, и его дразнящее дыхание коснулась щеки.
– Всё намного проще – ты отвратителен мне, – глядя ему в глаза, ответила я.
Анатель усмехнулся и провёл ладонью вверх по деревянной поверхности столба. Я воспользовалась подвернувшейся лазейкой и поднырнула под его руку, отступив на достаточное расстояние.
– Ты был очень убедителен, Анатель. Я выбираю общие сны.
– Не пожалей, – уголком губ улыбнулся он.
Более не задерживаясь, муженёк покинул мои покои.
Глава 9
Многим позже, прогуливаясь с фрейлинами по саду в обществе Элисии, сквозь заросли кустов я услышала женские голоса.
– Кто знает, леди, как скоро прибудут светлые послы?
– Ой, дамы, я жду не дождусь, когда они её заберут.
– Признаться по правде, я еле терплю её присутствие во дворце.
– Быстрее бы они её забрали, что ли, – узнала я голос Мики.
– Успокойтесь, дамы. Вы же знаете, дядя ни за что не завершит обряд. Найдёт выскочке мужа и отправит восвояси, – со злорадным предвкушением произнесла Равель.
– Только кому это страшилище понравится? Ни вкуса. Ни чувства меры, – вот и Васили́ка подоспела.
Везёт мне на встречи с фаворитками муженька.
Я резко остановилась, прикоснулась к взъерошенным от прогулки волосам, оправила складки на платье. Сделала это не с целью привести себя в порядок, просто пыталась успокоиться, опасаясь, что с кулаками накинусь на них. Взаимными упрёками и выдранными клоками волос этих гарпий не пронять. С ними стоит действовать по-другому. Вдохновлённая внезапно появившейся идеей, негромко стуча каблуками, я обошла живую изгородь и предстала перед моими обидчицами. Элисия пошла за мной, но я качнула головой, молча предлагая ей затаиться и не показываться на глаза матушке.
Васили́ка с Равель, разложив юбки объёмными волнами, сидели на каменных скамейках. Мика с тремя незнакомыми мне леди стояли напротив них. Заметив меня, незнакомые дамы с шорохом раскрыли веера и начали ими усиленно обмахиваться, отринув свои обязательства передо мной – их королевой. Они не выказали полагающегося мне почтения и выбрали верность Равель.
– Леди, где ваши манеры? Перед вами ваша королева. Немедля поклонились ей, – сделала им замечание Саира. Оказывается, она пошла за мной, тогда как остальные фрейлины остались, ожидая нас, за живой изгородью.
– Она нам не королева! Пусть светлые феи ей кланяются! – высокомерно посмотрела на неё Равель. Задрав высоко подбородок, она поднялась со скамьи. Васили́ка последовала её примеру.
– О нет, ваше высочество, вы ошибаетесь, – не дав мне вставить и словечка, не спасовала Саира. – Лунное величество – повелительница обоих королевств. Или вы хотите это оспорить?
Оценив правдивость её слов, Равель нахмурилась.
– Леди, сделайте реверанс, – отдала она приказ своей свите.
Те нехотя подчинились.
– Где хвалёное изящество? – не удержалась я от издёвки.
Равель закатила глаза, и по её кивку девушки раскланялись на бис.
– Гораздо лучше, – совершенно серьёзно похвалила их я.
– Несильно зазнавайтесь, ваше лунное величество, – постучала веером по руке Васили́ка. – Нам недолго осталось вас терпеть.
– Васили́ка! – одёрнула её Саира, намекнув на понятное только им двоим обстоятельство. Впрочем, и присутствующие поняли, о чём шла речь. Потому что леди заметно напряглись.
Выпытывать у них, в чём дело, не было смысла. Вряд ли кто-нибудь из них станет со мной откровенничать. Нужно как можно скорее раздобыть сказки или предания про светлых фей.
Васили́ка наморщила нос и в своё оправдание произнесла:
– Я всего лишь хотела сказать: у его верховного величества изменчивый нрав. Ему ничего не стоит в любой момент выставить королеву из дворца, найдя ей замену.
– На себя намекаешь? – с ленцой поинтересовалась Мика.
Васили́ка в замешательстве сузила глаза и рискнула ей ответить:
– Признай, Мика, твоя родословная не настолько хороша, как моя. У нас в роду герцоги, а у вас отметились простолюдины.
– Ничего, что глава вашей семьи спит с прислугой? – парировала Мика. – Также хочу напомнить: твоя матушка предпочитает уединяться на конюшне с конюхом, нежели в покоях с супругом.
Васили́ка возмущённо выпучила глаза.
– Ты вульгарна, Мика! По́шло обсуждать досуг достопочтенной четы. Знаешь что, по крайней мере, они не прислуживают проклятой.
Ого! Меня кто-то успел проклясть до кучи?
Королевские фаворитки воззрились на Саиру.
– Мама, видишь, к чему привела твоя верность королю? – упрекнула её Мика.
Всё интереснее и интереснее. У меня в главных фрейлинах матушка королевской фаворитки.
– В отличие от тебя, дочка, я помню, кому присягала на верность. Его верховное величество возложил на меня ответственность, сделав старшей фрейлиной королевы, и я его не подведу.
Мика передёрнула плечами.
– Я твоя дочь! Ты всегда должна быть на моей стороне! А никак не прислуживать этой… – От переполняющей её злости Мика имени моего не назвала.
Я в семейные разборки не влезала. Сначала поругаются, потом помирится. Мне же уже прямо сейчас следовало определиться, как относиться к Саире.
– Я на твоей, дочка, стороне и стороне повелителя. Ты, как никто другой, знаешь, что я поступаю правильно.
– У вас было видение, леди Саира? – невинно моргнула Васили́ка.
– Не говорите глупостей, – одёрнула её фрейлина. – Вы знаете, видения давно не приходят к прорицателям. Боги хранят молчание. Вероятно, они считают, что некоторые леди недостойны лучшей участи.
Тонкий намёк на шаткое положение королевской фаворитки сработал. Васили́ка замолчала и перестала докучать Саире расспросами.
За деревом, зажимая себе рот, беззвучно смеялась Элисия. Она не заметила, как издала сдавленный писк. Фрейлины из моей свиты услышали её, и леди Усуя подлетела к ней. Ноздри фрейлины надулись парусами, губы вытянулись в тонкую ниточку.
– Вам смешно, ваше высочество? – выдала она присутствие Элисии.
Выражение лица девушки сделалось испуганным. Она отняла от лица ладони и растерянно посмотрела на меня. К сожалению, прямо сейчас я ничем не могла ей помочь.
– Нет, миледи. Ни в коем разе, – еле слышно ответила она.
– Элисия, дочка, это ты? – услышала её Равель. Вот это слух у неё.
– Да, матушка.
Обойдя леди Усую, Элисия подошла к нам. Придирчивый взгляд Равель сверху донизу прошёлся по дочери и выборочно остановился на ожерелье, украшающем скромный вырез платья.
