Встревоженная накатывающими восхитительными ощущениями, я посчитала моё любопытство удовлетворённым. В любом деле главное – вовремя остановиться. Что я и поспешила сделать. Отстранилась, разрывая умопомрачительный поцелуй. Лучший в своей жизни. Правда, знать об этом повелителю не нужно.
– Испугалась, дорогая, что не устоишь? – прямо в губы спросил Анатель.
Он слегка отодвинулся и подушечками пальцев нежно очертил контур моих губ. Я невольно поразилась чувственности невесомой ласки.
Знаю-знаю, я должна была согласиться и признать его правоту, но в моей груди зажёгся огонь противоречия.
Посмотрим, кто ещё из нас испугался!
Не отводя взгляда, провокационно улыбнулась ему. Надеюсь, задумка удалась, так как со стороны я себя не видела.
«Давай! Не дрейфь! С Анателем иначе нельзя!» – мысленно подбодрила себя и сделала немыслимое.
Я обхватила его лицо и сама поцеловала повелителя. Роль соблазняемой жертвы мне претила, поэтому я предпочла ей роковую соблазнительницу.
Поборов врождённую стеснительность, забыв на время о смущении, кинулась в атаку. Начала я с дерзкого исследования, по полной включаясь в соблазнительную игру. Выгибаясь, позволила оценить свои упругие задние девяностые, изгиб спины, округлость плеч, мягкость холмиков, не окунаясь с головой в сногсшибательные ощущения, готовые затуманить разум. Анатель отклонился в сторону, и дорожка из поцелуев обожгла шею. Запустив пальцы в его длинные, стянутые на затылке шнурком волосы, я сильнее изогнулась, подставляя его губам не прикрытые сорочкой ключицы. Прежде чем проложить дорожку из влажных поцелуев, Анатель от шеи до выреза сорочки провёл указательным пальцем, вызывая у меня хрипловатый стон.
Парализованная волной жара, обрушившейся на меня, я замерла в его объятиях, с ужасом осознавая – Анатель вернул контроль над нашим жарким противостоянием. Ужас состоял не в моём проигрыше. Меня испугало, что мне было абсолютно на это плевать.
Впитывая каждой клеточкой тепло его кожи, упиваясь настойчивостью его губ, я готова была согласиться на любые безумства. До этого я и не знала, насколько сладким может быть охватившее влечение. В том числе и безумно опасное.
Я отшатнулась и оттолкнула Анателя, коря себя, что не сделала этого раньше. Повелитель потянулся ко мне, явно настроенный продолжить с того места, на каком мы остановились. Уворачиваясь от него, я отошла назад, увеличивая между нами расстояние. Анатель витиевато выругался и вошёл в покои. Недолго постояв, я прошла за ним.
– В другой раз продолжим, – встретил меня поддразнивающий голос Анателя, разряжающий возникшую неловкость. Или эту неловкость ощущала лишь я?
– Не обольщайся, другого раза не будет. Б/у товары меня не интересуют.
Стащив с кровати лёгкое покрывало, я закуталась в него и забралась с ногами на широкий удобный стул с мягким сиденьем, предпочтя его креслу.
– Луна, – преувеличенно оскорблённо донеслось с дивана напротив. Вытянув скрещенные ноги, Анатель развалился на нём.
– Давай ты не будешь отпираться. Это не я изображаю переходящий вымпел от одного красавчика к другому.
– Признай, что ты это не серьёзно сказала, – как-то миролюбиво пригрозил мне повелитель.
– Не-а, – не повелась я на провокацию.
Анатель привстал, подложил себе под голову две декоративные подушки и, прикрыв веки, пристроил на них голову.
– Лучше тебе, Луна, передумать, – лениво произнёс он.
– Не дождёшься, – зевнув, ответила я. Спать иногда даже во сне хотелось.
Веки Анателя дрогнули, глаза открылись, и его движения невероятно ускорились. От дивана ко мне скользнула тень. Ветерок ударил в лицо. Я проморгалась и обнаружила склонённого надо мной муженька. При этом я вовсе не сидела на стуле. Завёрнутая, как и прежде, в покрывало, я полулежала на диване под боком Анателя. Моя голова покоилась у него на груди. Повелитель призвал тёмную магию и перенёс меня к себе. Я приподнялась на локтях с намерением вернуться на стул.
– Не советую этого делать.
– Неужели?
– Отберу одеяло, – легко и расслабленно произнёс муженёк.
Захотелось назло ему отбросить покрывало и оставить со словом «Подавись!». Но тут повелитель продолжил:
– Остаток ночи ты так или иначе проведёшь со мной, Луна, на этом диване. Тряпка, в которую ты замотана, мне не очень нравится. Дай повод, и я с удовольствием от неё избавлюсь.
Кто ему позволит?
Я подтянула повыше покрывало и сдвинулась ближе к спинке дивана. Только ничего особенно не изменилось. Диван имел стандартные размеры, мы с повелителем с трудом помещались на нём, тесно соприкасаясь.
Анатель потянулся, будто разминая затёкшие мышцы, и виртуозно подложил руку под мою голову, приобнимая. Покрывало с шеи соскользнуло до груди. Сначала я хотела возмутиться, но вынуждена была признать: полулежать действительно стало удобнее. И смолчала, ограничилась сердитым пыхтением.
Чувствуя себя крайне некомфортно под боком муженька, я попыталась принять более удобное положение.
– Хватит ворочаться, или наши взаимоотношения перейдут в другую плоскость.
Угу, напугал.
Внезапно я с особой ясностью осознала, что Анатель постоянно банально меня запугивал. Я, наивная, верила ему.
– Не забывай, тогда ты навсегда лишишься шанса от меня избавиться.
– Я готов рискнуть.
От его дразнящего обещания и пальцев, касающихся моих волос, меня прошиб пот. Или дело в покрывале? Жар, исходящий от Анателя, проникал сквозь плотную преграду, дополнительно одаривая меня теплом. Старательно не замечая утончённое томление в груди, я лежала и прела, закутанная в покрывало.
– Прекрати дёргать меня за волосы, – преувеличила я нанесённый ущерб.
Я сомневалась, что мужчина, способный на такие нежные прикосновения, может быть бесчестным. Это и стало весомым аргументом в пользу сделанной себе поблажки. Сбрасывая безумное наваждение, практически начиная задыхаться под покрывалом, я распахнула его до пояса.
Толком не представляя, о чём мы несколько часов будем говорить до того, как проснёмся, я посчитала разумным узнать:
– Ты обещал объяснить, почему делал и продолжаешь делать мою жизнь невыносимой.
– Тебе сейчас плохо, красавица? Хочется поговорить о неприятных вещах? – спросил Анатель, заложив обе руки себе под голову. Свою мне пришлось примостить у него на груди.
– Мне хочется понять, что от меня все упорно скрывают.
Привлечённая блеском расплавленного серебра, я прикоснулась к пуговице на распахнутом вороте его сюртука. Пальцы соскользнули и мимолётно дотронулись до разгоряченной кожи. Жар молниеносно охватил подрагивающие кончики пальцев. Я испуганно отдёрнула руку, словно воришка, пойманный на горячем.
