Грохнув стулом, Саша поднимается из-за стола.
– Я, наверное, тоже лучше домой, – говорю я Василию. – Сегодня нам вряд ли удастся поработать. Будет у вас время – заполните анкету и пришлите мне.
Он выглядит недовольным, но я стараюсь об этом не думать.
– А вы на машине? – спрашивает Саша. – Если нет, могу вас подкинуть.
– Подкиньте! Я буду вам за это очень признательна. – Я тоже встаю, подхватываю сумку.
Через пару секунд мы с ним выходим из кухни, и на мгновение я даже верю, что скоро окажусь дома. Но суровая действительность, быстро опускает меня с небес на землю. Василий настигает меня в коридоре, схватив за плечо, разворачивает к себе.
– Таня, я тебя не отпускаю.
Наши взгляды скрещиваются, в глазах Василия отражается что-то похожее на угрозу.
– Но ведь вы… У вас же еще ничего не улажено с поставщиками кормов. Зачем мне терять время?
– Я тебя не отпускаю! – повторяет он и прижимает меня к себе, чтобы даже не думала дергаться.
Саша смотрит на нас с недоумением:
– Что-то не так?
– Все нормально, – с невозмутимым видом отвечает Василий. – Просто Таня решила остаться.
Саша покидает дом, а мы с Василием возвращаемся на кухню.
– И что это сейчас было? – ехидно интересуюсь я. – За друга испугались? Думаете, я стала бы к нему клеиться и помешала воссоединению его покореженной разводом ячейки общества?
Василий молчит, смотрит скептически. Во мне, естественно все закипает.
– Хорошего же вы обо мне мнения! – бурчу я, поправляя волосы. – Вообще-то я тоже за семью, за то, чтобы дети росли с отцом.
Его лицо становится непроницаемым, он опять пытается залипнуть в планшете и своих записях. Я подлетаю к нему, выдергиваю дурацкий планшет.
– Что вы молчите? Не дали мне уехать – так не делайте вид, будто меня здесь нет.
Я нависаю над ним грозной фурией, а он лишь показательно вздыхает.
– Я хочу домой, – добавляю я. – Еда в меня уже не лезет, идти гулять в ваш сад мне не интересно. Почему вы меня не отпустили?
– Вообще-то, я действовал в твоих интересах, – наконец цедит он. – Саня у нас не в меру обаятелен, ты бы на него запала, а потом страдала. И плохо бы справлялась с работой. Ты и так меня, как специалист, не радуешь, нечего в рабочее время еще и на мужиков заглядываться.
– Я ни на кого не заглядывалась.
– Ага, конечно. Сидела тут флюиды источала, как какая-нибудь безмозглая кукла-мукла из эскорта.
– Да как вы… Кто вам дал право меня оскорблять?
– Я не оскорбляю, говорю как есть. Я хочу, чтобы на работе ты думала о работе, а не о том, как перед мужиками хвостом вертеть.
Я шмякаю планшет на стол.
– Василий, вы просто редкостный хам!
– Возможно. Но я никогда и не утверждал, что душка.
Мне как-то резко надоедает с ним пререкаться. Да кто он вообще такой, чтобы я перед ним оправдывалась? Думает обо мне гадости – и пусть, считает плохим специалистом – плевать.
– Можно мне хотя бы на такси домой поехать? – жалобно спрашиваю я.
– Нет, нельзя. – Его губы насмешливо кривятся. – Сиди и жди, когда я освобожусь.
Я с трудом подавляю желание вывалить ему на голову какой-нибудь салат. И то – делаю это исключительно из уважения к повару, приготовившему ужин.
Василий опять погружается в работу: листает документы, что-то пишет. Я сажусь на стул и просто сижу, уставившись на собственные руки, сложенные на коленях. Есть мне и правда больше не хочется, заняться нечем. Буду, значит, немым укором.
– Если хочешь, можешь посмотреть в гостиной телевизор, – милостиво предлагает Василий спустя некоторое время.
Я только фыркаю и продолжаю сидеть, уставившись в одну точку. Очень скоро у меня начинает ныть спина, затекает шея. Время от времени я искоса поглядываю в сторону Василия, но он, кажется, забыл о моем существовании.
На кухню приходит Михалыч – домоправитель Кузнецова, однажды снабдивший меня жилеткой.
– Вы поели? Можно убирать?
– Да, спасибо, Андрей Михалыч! – ласково отвечает Василий. – Все было очень вкусно.
– А рыжий чего здесь? – Михалыч смотрит на стул рядом со мной. – Он вам не мешает?
– Вы о ком? – В глазах Василия появляется настороженность.
Михалыч эту настороженность считывает и тут же меняется в лице.
– Ни о ком. Я так просто, сам с собой. Сделать вам чаю?
– Да, пожалуйста.
Михалыч молниеносно убирает часть блюд в холодильник, тарелки, вилки и ножи отправляет в посудомойку. Потом заваривает чай. Насыпав заварку в красивый глиняный чайник, он начинает странно дергать рукав рубашки.
– Уйди, говорю, – еле слышно шипит он. – Отстань.
Я поворачиваюсь к Кузнецову, тот тоже заметил странное поведение своего домоправителя.
– Не шали, – снова шепчет Михалыч. – Опять запру в кладовке, будешь сидеть там в темноте целую неделю.
На лице Василия появляется измученное выражение. «Господи, еще и это? За что?» – как бы говорит весь его вид. Тем не менее, Василий берет себя в руки, вкрадчиво спрашивает:
– Андрей Михалыч, а вы таблетки пили сегодня?
Домоправитель вытягивается в струнку:
– Пил. Конечно, пил.
Василий откладывает планшет и идет к одному из шкафчиков, достает оттуда желтую таблетницу, встряхивает. В таблетнице что-то постукивает.
– Нет, Андрей Михалыч, вы забыли про таблетки. Второй раз подряд.
Он заставляет домоправителя принять какую-то пилюлю, а потом советует ему прилечь. Михалыч пытается возражать, но Василий мягко обнимает его за плечи и уводит из кухни. Я немного в шоке от происходящего.
Вернувшись минут через пять, Василий как ни в чем не бывало сам делает нам чаю, ставит передо мной чашку:
– Остыл, наверное…
Я с подозрением разглядываю чаинки на дне белой, с цветочком кружки.
– А вам не кажется, что поручать готовку человеку, у которого не все в порядке с головой, несколько рискованно?
Василий пожимает плечами.
– Михалыч редко готовит, в основном, мы что-то заказываем. Сегодня он так ради тебя расстарался – хотел угодить.
– С чего бы?
– Да я в шутку сказал ему, что если ты найдешь мне нормальную жену, мы наймем тебя для него. Ну, чтобы ты и ему супругу нашла.
Я даже вздрагиваю от подобной перспективы.
– Да ты не думай, он не всегда такой, – торопится успокоить Василий. – Просто переутомился немного в последнее время, плохо спал.
