– Так что там с Геной не так? Женат? Бабник? Взял три кредита?
Я натянуто улыбаюсь. У меня язык не поворачивается теперь сказать ей правду.
– Таня, не молчи, – Мила заметно нервничает. – Немедленно выкладывай, что с ним не так. Я все равно выясню! Не от тебя, так от кого-нибудь другого.
– Да мне просто сон приснился, – сочиняю я. – Что Гена тебе сердце разбил. Вот я и подумала: а вдруг вещий?
Она криво усмехается.
– Ты же не веришь в эту чепуху?
– Это я раньше не верила, а теперь верю. Кстати, ты же вроде собиралась на свидание с доктором?
– У него, оказывается, девушка есть. – Мила корчит смешную рожицу. – Она мне пообещала шевелюру проредить, если я этого доктора не пошлю подальше.
– Понятно, – я пячусь к двери. – Пойду тогда, не буду вам с Геной мешать.
Мила хватает меня за футболку, шипит:
– Таня, если ты мне сейчас не расскажешь, что с ним не так, я тебя прямо вот этими мозолистыми руками придушу.
Вид у подруги решительный, поводов ей не верить у меня нет.
– Гена сидел, – шепотом говорю я и замираю, готовлюсь к самым невероятным реакциям.
Лицо Милы светлеет.
– Так это я знаю.
– Серьезно? Он тебе рассказал?
– Да, вчера.
– А за что? – Меня тут же охватывает любопытство. – За что он сидел?
Мила беспечно улыбается, машет рукой.
– Да покалечил там одного.
На меня снова накатывает паника: как я не уберегла подругу от такого знакомства? Как не защитила от порочной связи с криминалом? Нет мне оправдания.
– Он за девушку вступился, – объясняет Мила. – Возвращался поздно после работы и заметил, как два хмыря потащили девчонку за гаражи. Гена их нагнал и навалял по полной. Вот только один там внучатым племянником прокурора оказался, так что Гену упекли. Надолго. Но Кузнецов твой его вытащил через несколько месяцев. Они раньше соседями были, вот мать Гены к нему и обратилась, он помог ей с адвокатами.
– Мил, а история с девчонкой точно не сказка для впечатлительных дамочек вроде нас?
– Так ты и спроси у Кузнецова. Чего ты у меня-то спрашиваешь?
– Я спрошу, – обещаю я. – Обязательно.
К себе я возвращаюсь на автобусе: экономлю. По дороге забегаю в любимую пекарню, покупаю хачапури и лимонад. Я в красках представляю, как сейчас развалюсь на диване с ноутбуком, буду писать очередную статью и завтракать. После пережитых в последнее время стрессов мне не помешает пара часов релакса.
Напевая и помахивая пакетом с хачапури, я поднимаюсь на свой этаж, и тут мне становится дурно. Потому что какие-то молодчики снимают с петель мою дверь!
– Что здесь происходит? – восклицаю я, подойдя ближе. – Что, мать вашу, вы делаете?
– Осторожней, тетя! – предупреждает один из молодчиков. – Посторонись, чтобы не зашибли.
Я шарахаюсь в сторону, и эти наглые товарищи проносят дверь мимо меня.
– Куда? – Я всплескиваю руками. – Это моя дверь! Куда вы ее потащили?
Парни не обращают внимания на мои крики. Я порываюсь броситься им вдогонку, но вдруг замечаю, что в квартире у меня оживленно, оттуда доносятся грохот и разговоры. Схватившись за сердце, я захожу к себе, заглядываю в комнату. Вся мебель там сдвинута в середину и накрыта полиэтиленовой пленкой. Несколько человек выламывают окно, еще два – отрывают от стен обои.
Я чувствую, как земля под ногами начинает покачиваться. Кто все эти люди? Коллекторы? Приставы? Но я ведь исправно плачу ипотеку. Как часы. Чтобы не упасть от шока в обморок, я приваливаюсь к косяку.
– Что здесь происходит? – сдавленно пищу я. – Зачем?
– Танечка, не пугайтесь, – раздается из-за спины приветливый голос Вени. – Мы просто затеяли у вас небольшой ремонтик. К вечеру вы свою квартиру даже не узнаете.
Я оборачиваюсь.
– Веня, вы здесь за главного? Пожалуйста, попросите все это прекратить.
Он вытаращивает глаза.
– Я не могу. Это распоряжение Василия Юрьевича.
Звучит как приговор. Я достаю из сумки мобильник, набираю Кузнецову. Мне хочется порвать его на тряпки, закатить сокрушительную истерику.
Гудки идут, но трубку никто не снимает.
– Василию Юрьевичу звоните? – вежливо спрашивает Веня.
– Ага, ему.
– Он не возьмет.
– Почему это?
– Ему сейчас некогда. Он улетел в Екатеринбург на важные переговоры.
Гад! И трус! Знал, что я захочу его убить, потому смылся.
Я набираю ему еще раз. Веня смотрит на меня как на раскапризничавшегося ребенка.
– Танечка, мы только дверь и окна поменяем, стены покрасим. Ничего ужасного не случится, – пытается вразумить он. – У вас же все от застройщика, такое себе.
– Но меня устраивали мои дверь и окна, я к ним привыкла. Я не хочу ничего нового.
– Понимаете, тут такое дело… – Веня по-отечески гладит меня по голове. – Если Василий Юрьевич хочет сделать вам что-то хорошее, его не остановить. Лучше расслабьтесь и получайте удовольствие.
Я отпихиваю его руку и иду на кухню. Там тоже какие-то незнакомые мне люди выламывают окно и дверь на балкон. Боже мой, мне даже приткнуться некуда!
Веня следует за мной тенью.
– Работы продлятся до вечера, – предупреждает он. – Потому Василий Юрьевич просил вас отправиться к нему домой. Ну, чтобы не дышать всей этой строительной пылью.
– Да идите вы к черту со своим Василием Юрьевичем! – Я юркаю в кладовку, затворяю за собой дверь.
Хоть тут все по-старому, без погромов. Я сажусь на составленные друг на друга табуретки и выхожу с телефона в интернет. Кажется, у меня есть лишь один способ вернуть себе контроль над собственной жизнью: мне нужно скорей найти Кузнецову жену!
Глава 19
Свалившийся на мою голову ремонт я все-таки переношу стойко. И к среде даже немного привыкаю к новым окнам и крашеным стенам. Мне и правда делают все по высшему разряду, а дверь в квартиру устанавливают просто потрясающую. Она двойная: снаружи металлическая, а внутри деревянная, смотрится красиво и дорого. Я периодически хожу на нее полюбоваться. И чем дольше любуюсь, тем меньше хочется убить Кузнецова.
И тут он пишет в «Ватсапе»: «Ты чего хотела?» Заметил, видимо, спустя сутки мои неотвеченные вызовы.
Я, конечно, не теряюсь, сразу беру быка за рога, а точней пишу: «А какие у вас планы на вечер пятницы, Василий, не поделитесь?»
«Какие бы ни были, Танчик, не парься: ради тебя я все отложу» – отвечает он.
