– Фу, – кривится он. – Ненавижу кафе. Людишки эти галдящие, невкусно…
Нет, вы поглядите, какой социофоб! Я украдкой вздыхаю, поправляю бретельку майки.
– Ладно, можем и у вас дома побеседовать. Но явно не посреди ночи. Велите, пожалуйста, вашим людям отвезти меня домой, а завтра созвонимся и договоримся, когда нам обоим удобней встретиться.
– Мне сейчас удобно, – возражает он. – У меня бессонница, так что сделай над собой усилие и приступай к рабочим обязанностям.
Да уж, этот тип совершенно непробиваемый.
Я внимательно его разглядываю. Кузнецов – довольно мускулистый мужчина, широкий в плечах. У него серо-голубые глаза и темные волосы. Пострижены они довольно коротко, а вот бритьем Кузнецов явно пренебрегает – его щетине дня три. Тем не менее этого товарища можно было бы назвать красивым, если бы не наглый взгляд и высокомерная ухмылка, которые портят все впечатление.
– Знаете, я, пожалуй, откажусь от сотрудничества с вами, – вкрадчиво говорю я. – Я не готова вот так, по щелчку, срываться в ночь и терпеть фамильярности.
– Что, даже за работу в «Формуле» не готова? – с издевкой уточняет он. – Сергей Борисович, по-моему, ясно выразился: он возьмет тебя к себе, только если ты угодишь мне.
Я чувствую раздражение. Работа в «Формуле» была бы так кстати! Но я ведь себя не на помойке нашла и пресмыкаться не собираюсь.
– Я, пожалуй, наберу Сергею Борисовичу утром и попрошу другое тестовое задание, – говорю я, вздернув нос.
– А зачем ждать утра? Прямо сейчас и спроси. Уверен, он тебе откажет.
Кузнецов отставляет стакан и смотрит на меня с каким-то мстительным удовольствием.
Я развожу руками.
– К сожалению, когда ваши люди ворвались ко мне в квартиру, они не дали мне нормально собраться. У меня с собой только ключи, а телефона нет.
Кузнецов встает и подходит ко мне.
– А телефон тебе и не нужен. Можешь переговорить с ним с глазу на глаз.
– В смысле?
Он приобнимает меня за плечи и подталкивает в сторону двери.
– Сергей Борисович сейчас у меня в гостях.
– Прекрасно! – восклицаю я, хотя на душе начинают скрести кошки.
Сто процентов, Борисович этот мне откажет. Я сейчас еще в таком виде – хоть стой, хоть падай.
Мы проходим с Кузнецовым через коридор и останавливаемся у лестницы, ведущей куда-то вниз. Господи, что у него там? Пыточная?
– Спускайся! – велит Кузнецов тоном, не терпящим возражений.
– Не хочу! – Я хватаюсь за перила, решая сражаться за жизнь. Я еще слишком молода для того, чтобы быть замученной в каком-нибудь подвале.
Кузнецов наклоняет голову на бок:
– Иди вниз, Танчик. Чего встала?
– Не пойду.
– Почему?
– Не надо, пожалуйста, – жалостливым голосом бормочу я. – Я сделаю все, что захотите.
– Так я же сказал: хочу, чтобы ты шла вниз.
Он пытается отцепить мои пальцы от перил, но я брыкаюсь, отпихиваю его ногами. Я могу быть сильной и упрямой, когда по-настоящему испугаюсь.
Получив коленом в довольно чувствительное место, Кузнецов отшатывается, смотрит с подозрением.
– Что-то я не понял, Таня: ты пьяная, что ли?
– Я вообще спиртное не употребляю.
– Понятно.
Он подозрительно ухмыляется, а потом резко дергает вниз мои шортики, стягивает их почти до колен.
Меня как электричеством ударяет.
– Да как вы смеете? – визжу я. И само собой, отцепляюсь от перил, чтобы вернуть шорты на попу.
Кузнецов пользуется моментом, сгребает меня в охапку и взваливает на плечо.
– Поставьте меня на место! – воплю я и несколько раз бью его по спине.
Ему мои хлопки как слону дробина. Он разворачивается и неторопливо спускается по лестнице.
– Не надо! Нет! – Я дрыгаю ногами и пытаюсь за что-нибудь ухватиться.
– Да успокойся ты! – беззлобно бурчит Кузнецов, перехватывая меня покрепче. – Иначе мы сейчас вдвоем шеи переломаем.
Он такой невозмутимый, будто ему вполне привычно затаскивать женщин в подвалы. Я набираю полную грудь воздуха и кричу изо всех сил:
– Спасите! Эй, кто-нибудь, пожалуйста!
На мои крики никто не отзывается. Кузнецов минует ступени, проходит через узкий коридор и несколько дверей и только потом ставит меня на ноги. Я озираюсь. Мы в маленькой комнатке, обшитой деревом. Кажется, это сауна. Здесь не жарко, но заметно теплей, чем было в гостиной.
Передо мной на деревянной полке похрапывает, уложив под голову березовый веник, мужик в желтых труселях. Он на редкость мохнатый товарищ, настоящий мишка. У него даже спина покрыта густыми черными волосами.
– Ну прямо засмотрелась, – ревниво тянет Кузнецов. – Общайся давай и пойдем.
– Это Сергей Борисович? – уточняю я.
– Он самый.
Из мужика в желтых труселях вырывается громовое: «Хррр!», и я вздрагиваю. Интересно, возможно ли его вообще разбудить? Помню, я как-то в поезде с похожим товарищем ехала – он не просыпался, даже когда падал с верхней полки.
– Доброе утро! – нерешительно говорю я, трогаю мужика в желтых труселях за руку. – Сергей Борисович? Ау?
– Да смелей ты! – подсказывает Кузнецов. Судя по его виду, он упивается всем происходящим.
Я набираюсь смелости и трясу мужика за плечо:
– Сергей Борисович!
Мужик в ответ только губами шлепает и храпит себе дальше.
Кузнецов оттесняет меня в сторону и хлопает Борисыча по щекам.
– Серег, проснись! Серега!
Спустя какое-то время тот перестает всхрапывать и приоткрывает один глаз.
– А?
– С тобой тут девушка хочет поговорить, – объясняет Кузнецов. – Прямо из штанов выпрыгивает.
Голос у него веселый и беспечный. Кузнецов явно верит, что мне не светит других тестовых заданий, кроме него самого.
Сергей Борисович скользит по мне осоловелым взглядом, а потом вяло машет клешней.
– Скажи ей, что я женат. Мне эти беспорядочные связи не нужны: меня Катька прибьет. Она у меня, сам знаешь, какая.
Он поправляет веник под головой и отворачивается к стене. Кузнецов смотрит на меня торжествующе.
Нет, ну до чего у него самодовольная физиономия! Интересно, он с такой родился? Мне невольно представляется младенец в коляске с небритым напыщенным лицом Кузнецова. Я давлюсь смехом.
Кузнецов смотрит на меня с подозрением.
– И что тебя так рассмешило?
